Стойбище цивилизаторов - Александр Коклюхин

— Совсем забыл: тупые пошли сегодня репортеры. Особенно уголовные… Впрочем, как-нибудь… Та вилла была лабораторией. Попал я в нее благодаря Барбаре, у них там что-то с программистом случилось, а тут я подвернулся. Да и знали они, что по окончании работ нас уничтожат. Так что, секретность полная. А с Барбарой познакомился, когда провожал ее до шлагбаума — она часто выезжала по заданию магистра, который всем этим заправлял. Высокий такой, седой и брезгливый… — Сирота задумался, что-то вспомнив. — Ну ладно… Работаю я, составляю какие-то дикие программы, а самому интересно, разобраться хочется. Разобрался на свою голову. Теперь тебе расскажу. Слушай внимательно: это и есть плата Иуде.

— Тебе не надоело меня пугать? — зло спросил Новак.

Сирота ухмыльнулся.

— Нет, — сказал он. — Даже интересно. Ты как человек с завязанными глазами. Ему говорят, что впереди пропасть, а он не верит и смеется… Ладно, напряги воображение и представь любую фигуру, тот же шар. Тень от него или, по другому, отображение на плоскости, будет круг, так? Представил или нарисовать?

— Не надо, — сказал Новак, — представил.

— А теперь представь, что подставили еще одну плоскость, перпендикулярно к этой… Что будет теперь отображением? Отрезок. Теперь еще одну плоскость, опять перпендикулярно… Уже точка. Точка входа в икс-пространство или точка консервации! Такова облегченная теория, специально для уголовных хроникеров, — Сирота взял чашку, заглянул в нее и поставил обратно на стол.

— То есть…

— То есть, вместо шара может быть что угодно: куб, машина, вот эта бутылка, ты… или Луна. Нажал кнопку — и все в икс-пространстве. Удобно, глаза не мозолит и в любое время вернуть можно… Только я подумал, что для нас эта машинка нужнее и поднял ребят. Все бы вы у нас в чемоданчиках сидели! — Сирота смотрел сквозь Новака. — Уголовный хроникер номер такой-то, смотреть на таком-то стеллаже… А тут полиция на танках. Я быстро сообразил: папку с документацией Барбаре сунул, а сам в вертолет и с земли по этой вилле полной кассетой, все ракеты всадил… 

15. 

Воспоминания Новака прервал звонок видеофона. На экране появился мужчина средних лет в сером халате. Позади него виднелись стеклянные шкафы.

— Господин Новак? — спросил он.

Новак кивнул.

— Извините за беспокойство. Доктор Эдмонд Брайн. У меня к вам несколько вопросов относительно известного вам Кристофера Андерсона. Должен сообщить, что в данный момент он находится у нас, в психиатрической клинике. У него ярко выраженная паранойя. Вы понимаете?

Новак кивнул, хотя ничего не понимал.

— Как долго вы его знаете?

— Что-то около недели, — ответил Новак. — Но зачем вам это?

— Конечно, это мало, — продолжал Эдмонд Брайн, не обратив внимания на вопрос Новака, — но, может, вы успели заметить какие-либо странности в его поступках, разговорах? Мы просим ничего не скрывать, ваша откровенность поможет в лечении.

— Он всегда был странным, — пожал плечами Новак. — Во всяком случае, мне так кажется.

— А ваш последний разговор? — настаивал Доктор. Голос у него был теплым, доброжелательным, взгляд сочувствующим и, вообще, он производил приятное впечатление. Спокойствие и уверенность давали понять: человек знает, что говорит. — Кстати, мы извиняемся за вынужденное ночное вторжение, но мы не могли поступить иначе. У господина Андерсона был критический момент, он стал социально опасен.

Новак, наконец, понял, что прошлой ночью он разговаривал с обыкновенным сумасшедшим! У него словно гора с плеч свалилась. Надо же! Конечно, события последних дней заставят поверить во что угодно, но все же… В порыве благодарности Новак рассказал доктору Брайну и о страхах Сироты, и о его предупреждениях, и обо всем, что произошло накануне.

Доктор покивал.

— Да-да, это известно. Симптомы болезни налицо: сложность содержания бреда… — он выжидательно посмотрел на Новака. Тот кивнул в свою очередь, с удовольствием соглашаясь с доктором. — Внешнее правдоподобие, — опять кивок. — Считал, вероятно, себя представителем особой миссии, — Новак вспомнил, что слышал у цивилизаторов, и подтвердил, — готовил социальные преобразования, сделал переворот в науке, — перечислял доктор, грустно улыбаясь. — А кто не разделял его убеждений — тот враг… Надеюсь, вы не принимали близко к сердцу его идеи?

В последнем вопросе Новак невольно почувствовал подвох.

— Я пока не псих! — воскликнул он.

— Прекрасно! — широко улыбнулся доктор. — Очень жаль парня. Он еще в юности получил тяжелую психическую травму. Его родители… впрочем, вы знаете.

— Он рассказывал.

— Потом эти цивилизаторы. Вот еще гнойник на теле общества. Добавлю, что рад воспользоваться случаем и поблагодарить вас за статью. Читал. Хорошая статья, злая… А господина Андерсона мы постараемся вылечить и благодарим вас за оказанную помощь. Не надо возражений, вы нам очень помогли. Всего доброго! — доктор отключился.

Новак плюхнулся в кресло и долго рассматривал натюрморт из пустых бутылок и грязных чашек. Потом засмеялся. Через силу, но ничего не мог с собой поделать. Он смеялся и думал, как должно быть дико выглядит эта сцена: перед неубранным столом сидит уголовный хроникер Новак, заметьте, почти трезвый, и истерически хохочет.

В это время вновь зазвонил видеофон. Усилием воли Новак успокоился и щелкнул клавишей.

— Господин Новак? — звонил незнакомый парень в светлом костюме. Звонил из автомата, за его спиной Новак видел улицу, машины, прохожих. «Определенно, я стал объектом пристального внимания», — раздраженно подумал он.

— Кто вы?

— Говард Симак, — ответил парень.

— Мне это ничего не говорит!

— Только один вопрос! — торопливо сказал Симак. — Та вещь, что осталась тогда в машине, у вас?

Вопрос застал Новака врасплох. Признаться, он совсем забыл о чемоданчике. И тут же увидел его. Пластиковый кейс валялся под столиком, где стоял компьютер.

— Это очень важно! — продолжал парень, видимо по-своему истолковав молчание Новака. — Верните его нам. Разумеется, мы готовы заплатить…

Новак усмехнулся.

— Что это такое? — спросил он о чемоданчике.

— Простите?.. — не понял парень. — Ах, это… Боюсь, мне будет трудно объяснить. Нам лучше встретиться. Координаты уже в вашем почтовом ящике.

— А если я не хочу с вами встречаться?

— Понимаю, — сказал парень. — Я бы на вашем месте тоже был осторожным, после всего, что произошло.

— Что произошло? — насторожился Новак.

— Вы понимаете, о чем я говорю, — уклонился от ответа Снмак. — Просто должен вас предупредить…