Стихотворения 1902 года - Александр Блок

6 сентября 1902

«Безрадостные всходят семена…»

Безрадостные всходят семена.Холодный ветер бьется в голых прутьях.В моей душе открылись письмена.Я их таю — в селеньях, на распутьях…И крадусь я, как тень, у лунных стен.Меняются, темнеют, глохнут стены.Мне сладостно от всяких перемен,Мне каждый день рождает перемены.О, как я жив, как бьет ключами кровь!Я здесь родной с подземными ключами!Мгновенья тайн! Ты, вечная любовь!Я понял вас! Я с вами! Я за вами!Растет, растет великая стена.Холодный ветер бьется в голых прутьях…Я вас открыл, святые письмена.Я вас храню с улыбкой на распутьях.

6 сентября 1902 (1910)

«Давно хожу я под окнами…»

Давно хожу я под окнами,Но видел ее лишь раз.Я в небе слежу за волокнамиИ думаю: день погас.

Давно я думу печальнуюВсю отдал за милый сон.Но песню шепчу прощальнуюИ думаю: где же он?

Она окно занавесила —Не смотрит ли милый глаз?Но сердцу, сердцу не весело:Я видел ее лишь раз.

Погасло небо осеннееИ розовый небосклон.А я считаю мгновенияИ думаю: где же сон?

7 сентября 1902

«Смолкали и говор, и шутки…»

Смолкали и говор, и шутки,Входили, главы обнажив.Был воздух туманный и жуткий,В углу раздавался призыв… —

Призыв к неизвестной надежде,За ним — тишина, тишина…Там женщина в черной одеждеЧитала, крестясь, письмена.

А люди, не зная святыни,Искали на бледном лицеТоски об утраченном сыне,Печали о раннем конце…

Она же, собравшись в дорогу,Узнала, что жив ее сын,Что где-то он тянется к богу,Что где-то он плачет один…

И только последняя тягостьОсталась — сойти в его тьму,Поведать великую радость,Чтоб стало полегче ему…

11 сентября 1902 (24 мая 1918)

«В городе колокол бился…»

В городе колокол бился,Поздние славя мечты.Я отошел и молилсяТам, где провиделась Ты.

Слушая зов иноверца,Поздними днями дыша,Билось по-прежнему сердце,Не изменялась душа.

Всё отошло, изменило,Шепчет про душу мою…Ты лишь Одна сохранилаДревнюю Тайну Свою.

15 сентября 1902 (1907)

«Я просыпался и всходил…»

Я просыпался и всходилК окну на темные ступени.Морозный месяц серебрилМои затихнувшие сени.

Давно уж не было вестей,Но город приносил мне звуки,И каждый день я ждал гостейИ слушал шорохи и стуки.

И в полночь вздрагивал не разИ, пробуждаемый шагами,Всходил к окну — и видел газ,Мерцавший в улицах цепями.

Сегодня жду моих гостейИ дрогну, и сжимаю руки.Давно мне не было вестей,Но были шорохи и стуки.

18 сентября 1902

«Как старинной легенды слова…»

Как старинной легенды слова,Твоя тяжкая прелесть чиста.Побелела, поблекла трава —Всё жива еще сила листа.

Как трава, изменяя цвета,Затаилась — а всё не мертва,Так — сегодня и завтра не та —Ты меняешь убор — и жива.

Но иная проснется весна,Напряжется иная струна,—И уйдешь Ты, умрешь, как трава,Как старинной легенды слова.

22 сентября 1902 (Декабрь 1915)

«Мы — чернецы, бредущие во мгле…»

Мы — чернецы, бредущие во мгле,Куда ведет нас факел знаньяИ старый жрец с морщиной на челе,Изобличающей страданья.

Молчим, точа незнаемый гранит,Кругом — лишь каменные звуки.Он свысока рассеянно глядитИ направляет наши руки.

Мы дрогнем. Прозвенит, упав, кирка —Взглянуть в глаза не всякий смеет…Лишь старый жрец — улыбкой свысокаНа нас блеснет — и страх рассеет.

24 сентября 1902 (Апрель 1918)

ЭККЛЕСИАСТ

Благословляя свет и теньИ веселясь игрою лирной,Смотри туда — в хаос безмирный,Куда склоняется твой день.

Цела серебряная цепь,Твои наполнены кувшины,Миндаль цветет на дне долины,И влажным зноем дышит степь.

Идешь ты к дому на горах,Полдневным солнцем залитая;Идешь — повязка золотаяВ смолистых тонет волосах.

Зачахли каперса цветы,И вот — кузнечик тяжелеет,И на дороге ужас веет,И помрачились высоты.

Молоть устали жернова.Бегут испуганные стражи,И всех объемлет призрак вражий,И долу гнутся дерева.

Всё диким страхом смятено.Столпились в кучу люди, звери.И тщетно замыкают двериДосель смотревшие в окно.

24 сентября 1902

«Она стройна и высока…»

Она стройна и высока,Всегда надменна и сурова.Я каждый день издалекаСледил за ней, на всё готовый.

Я знал часы, когда сойдетОна — и с нею отблеск шаткий.И, как злодей, за поворотБежал за ней, играя в прятки.

Мелькали желтые огниИ электрические свечи.И он встречал ее в тени,А я следил и пел их встречи.

Когда, внезапно смущены,Они предчувствовали что-то,Меня скрывали в глубиныСлепые темные ворота.

И я, невидимый для всех,Следил мужчины профиль грубый,Ее сребристо-черный мехИ что-то шепчущие губы.

27 сентября 1902

«Они говорили о ранней весне…»

Они говорили о ранней весне,О белых, синих снегах.А там — горела звезда в вышине,Горели две жизни в мечтах.

И смутно помня прошедший день,Приветствуя сонную мглу,Они чуяли храм — и холод ступень,И его золотую иглу.

Но сказкой веяла синяя даль,—За сказкой — утренний свет.И брезжило утро — и тихо печальОбнимала последний ответ.

И день всходил — величав и строг —Она заглянула в высь…В суровой мгле холодел порогИ золото мертвых риз.

1 февраля —28 сентября 1902 (1915)

«Когда я вышел — были зори…»

Когда я вышел — были зори,Белело утро впереди.Я думал: забелеет вскореЗабытое в моей груди.О, час коварный, миг случайный'Я сердцем слаб во тьме ночной,И этой исповедью тайнойВ слезах излился пред тобой…И вышел в снах — и в отдаленьиПошла покинутая там,И я поверил на мгновеньеВстающим в сумраке домам.Смотрел на ласковые зори,Мечтал про утро впередиИ думал: забелеет вскореДавно забытое в груди…

17 апреля — 28 сентября 1902

«Был вечер поздний и багровый…»

Был вечер поздний и багровый,Звезда-предвестница взошла.Над бездной плакал голос новый —Младенца Дева родила.

На голос тонкий и протяжный,Как долгий визг веретена,Пошли в смятеньи старец важный,И царь, и отрок, и жена.

И было знаменье и чудо:В невозмутимой тишинеСреди толпы возник ИудаВ холодной маске, на коне.

Владыки, полные заботы,Послали весть во все концы,И на губах ИскариотаУлыбку видели гонцы.

19 апреля — 28 сентября 1902 (1907?)

СТАРИК

А. С. Ф.

Под старость лет, забыв святое,Сухим вниманьем я живу.Когда-то — там — нас было двое,Но то во сне — не наяву.

Смотрю на бледный цвет осенний,О чем-то память шепчет мне…Но разве можно верить тени,Мелькнувшей в юношеском сне?

Всё это было, или мнилось?В часы забвенья старых ранМне иногда подолгу сниласьМечта, ушедшая в туман.

Но глупым сказкам я не верю,Больной, под игом седины.Пускай другой отыщет двери,Какие мне не суждены.

29 сентября 1902