Жизнь счастливая, жизнь несчастная - Алёна Митина-Спектор

это время я подошла к зеркалу и сказала своему отражению, скорчив страшную гримасу: «Ненавижу тебя». Я схватила своей ручкой клочок светлых волос на голове и больно потянула вперёд.

В памяти сохранились воспоминания, когда я смотрелась в зеркало, хватая себя за волосы, а потом его разбил отец, но иногда эти события меняются местами.

Возлюбленные, которые однажды поклялись в любви и верности, перевоплотились в двух стервятников, пытающихся выклевать друг у друга сердца. В мире животных известно множество случаев, когда пары создаются на всю жизнь, но мир людей не таков. В мире людей царит хаос и сумбурность. Здесь нет и никогда не было стабильности. Как природные катаклизмы заставляют планету меняться вопреки её воли, так же и развод родителей внёс изменения в мою жизнь, разрушив крепкий фундамент под ногами.

Мы с мамой стояли на платформе и ждали поезд, который должен был увезти нас далеко от Комсомольска-на-Амуре, от бабушки с дедушкой, пляжа, омываемого рекой Амур и папы… Он стоял в стороне от нас. Я тихо подошла к нему, и он протянул мне разноцветную игрушку-пружинку. В воздухе витала тяжёлая невысказанность и печаль. Отцовские глаза густым туманом застилала грусть. У него было такое выражение лица, словно он извинялся передо мной, и в то же время на нём лежала печать безнадёжности и бессилия, что бывает перед неизбежностью.

Отец появлялся в моей жизни два раза. Первый раз, когда он приехал на пару дней в село; второй раз, когда я в сопровождении дедушки совершила путешествие, чтобы встретиться с ним.

Глава 7

После развода мама отстранилась от меня. Немного тёплого внимания и общения я получала от двоюродной сестры. Родители Юли развелись, и мать отдала её на воспитание бабе с дедой, тогда как сама жила и работала в городе, за двести километров от дочери.

Сестра как никто другой умела внести в мою жизнь веселье. Она умела найти ту невидимую ниточку озорства, умела рассмешить и себя, и других. Конечно, подростковые чудачества с возрастом утратили пыл, но в памяти осталось то беззаботное время веселья, проведённое с сестрой.

Но были случаи, когда из-за меня она незаслуженно получала нагоняя. Однажды нас вдвоём с сестрой отправили в баню. Ей дали наказ, чтобы она хорошенько меня вымыла. Когда мы вернулись, баба спросила, как меня помыла сестра.

– Плохо…– вдруг ответила я.

Баба нахмурилась.

– Почему ты её плохо вымыла? – строго спросила она.

Юля непонимающими, влажными от слёз глазами глядела на неё и не знала, что сказать. Слово «плохо» вырвалось так неожиданно и стремительно, что я не успела подумать, прежде чем ответить. Возможно, мытьё без мамы не принесло мне радости, но сестра не могла этого исправить, так же как баба была не в силах это понять.

В другой раз Юля ехала на велосипеде, а я бежала следом. Был тёплый летний вечер, коровы возвращались с пастбищ в родные стойла. Я боялась, что сестра уедет и я останусь на дороге одна, несмотря на то, что дом был за поворотом. Юля обернулась и улыбнулась мне, затем она прибавила скорость и скрылась из виду. Я ускорила бег, но неожиданно споткнулась и распласталась на асфальте. Домой я вернулась с разбитыми коленками и в слезах. Когда баба с дедой спросили, что произошло, я во всём обвинила сестру.

Летом мы с Юлей делали домики для кукол во дворе дома. Нам давали в распоряжение старые тумбочки, которые мы обустраивали как комнатки, и наши куклы ходили друг к другу в гости. Но наступило то лето, когда сестра не стала сооружать домик. Не сделала этого и следующим летом. Напрасно я просила её поиграть со мной. Сестра выросла и больше не интересовалась куклами, теперь я строила домик одна, а у моих кукол больше не было соседей.

Юля со школы увлекалась музыкой. У неё был магнитофон и кассеты с различными исполнителями, а на стене в её комнате висел постер с Дженнифер Лопес. Загорелая латиноамериканка смотрела со стены уверенно и смело. Я во всём хотела быть похожа на сестру. Её увлечения и стиль манили меня свой дерзостью и эстетикой. Она носила брюки и кофты, о которых я могла только мечтать. Ко всему прочему сестра обладала достойной фигурой и внешностью. Её густые чёрно-угольные брови достались ей от отца-азербайджанца, но всё остальное говорило о славянской наружности и гармонично смотрелось на лице тёплого оттенка. Для сестры я была лишь вредным ребёнком, который ходит за ней по пятам, вырывает у неё из журнала наклейки и пытается копировать её стиль. Я всюду следовала за Юлей, и баба с дедой в шутку называли меня «хвостиком». Мне становилось обидно от данного прозвища, которое указывало на то, что я являюсь не отдельным человеком, а лишь частью кого-то, причём частью не самой нужной.

Однажды у Юли появился ещё один хвостик. Деда привёз домой дикого утёнка, которого нашёл у воды, когда ездил на рыбалку. Маленький пушистый комочек с чёрными глазками-бусинками начал повсюду ходить за сестрой. Одним летним днём мы так разбегались по двору, что не заметили, как утёнок свернул себе шею. Разыгралась настоящая трагедия. Ясное безоблачное небо внезапно покрылось тяжёлыми тучами горя. Никто не понял, как это произошло. Утёнок бежал следом за нами, и внезапно упал. Его тельце обмякло и притихло, лапки покорно висели, когда его несли мимо. Я ушла на задний двор, села на крышку погреба и залилась безутешными слезами. Ко мне подошла мама и начала что-то говорить, пытаясь меня успокоить. Вероятно, в этот момент сестру успокаивала баба.

В период взросления сестра от меня отдалилась, и отчуждение, образовавшееся между нами, то и дело обнаруживало себя в различных ситуациях. Одним вечером Юля сидела за ноутбуком и не отрываясь от экрана смотрела видео. За окном чернело небо. Эту ночь я решила провести у бабы с дедой. Мне подумалось, что я скоротаю вечер в компании сестры, она покажет мне фотографии и мы вместе над чем-нибудь посмеёмся, как это часто бывало.

Я вошла в комнату Юли и тихо встала рядом с её столом. Она продолжала водить глазами по экрану, не обращая на моё присутствие ни малейшего внимания. Я спросила у неё, что она смотрит, но не получила ответной реакции. Огорчённая, я ушла в тёмную нежилую комнату, забралась на твёрдую кровать и так сидела – одна, в кромешной темноте. Мне нестерпимо захотелось домой, зарыться в свою тёплую мягкую постель, накрыться одеялом и забыть про своё одиночество.

Баба