Барабаны зомби (СИ) - Андрей Бармин

- Доктор Хэрриет, подъем!

Ответом было молчание, смешанное с интенсивным сопением. Она поняла, что он начал просыпаться, но упорно цепляется за остатки сна, поэтому подошла поближе и провела рукой по его груди. Наэлектризованные волосы тянулись за ее ладонью. Джейн сжала его нос, наклонилась и чмокнула в губы.

- Подъем, твою мать!

- Иди на хер, дорогая, - пробормотал он и попытался повернуться, но Джейн пресекла эту попытку:

- У тебя две минуты, чтобы прийти на кухню, иначе твой классический завтрак отправится в помойку.

- Ты используешь запрещенный прием — шантаж едой, - он открыл глаза. Такие красивые и такие родные. Ну почему он встретился ей только четыре года назад, а не тогда, когда ей исполнилось шестнадцать. Это, конечно, был дурацкий вопрос, ответ на который был вполне циничным: тогда ей нравились Плохие Парни, а не вот такие снежные леопарды. Джеймс, конечно, не был хлюпиком и задротом, но на фоне ее бывших являл собой пример идеального мужчины: отличный любовник, заботливый муж, понимающий и интересный собеседник, с которым не скучно не только не в постели. И, самое главное, она могла ему доверять. Джейн после знакомства, не таясь рассказала о себе все, исповедовалась тогда еще просто понравившемуся парню. В той исповеди было много истерики и подспудного желания удивить, напугать и отвадить, но Джеймс спокойно воспринял ее рассказ. Год назад они заключили брачный договор, так что теперь в кровати от нее пытался скрыться муж, а не просто очередной трахальщик.

- Ты же знаешь, что в этом деле у меня громадный опыт, - он знал о ее работе все, так что шутка была воспринята должным образом.

- Все. Поднимаюсь.

- Сначала поешь, потом в душ. Завтрак остынет.

- Бекон, яйца, сыр, сосиски?

- И тосты... Я люблю тебя.

- И я тебя.

Он откинул простынь и натянул трусы. Она улыбнулась.

- Приличные мальчики не едят голышом?

- Боюсь обжечь причинное место.

Он обнял ее, и она почувствовала желание повалить его на спину, скинуть халат и не покидать постель. Но это было невозможно: впереди ответственный день, тяжелая ночь и завтрашний поединок. Джейн шутливо боднула мужа в грудь:

- Будешь дурачиться — опоздаешь.

- Плевать, - он не шутил. Мог себе позволить на своей работе некоторые вольности — восходящая звезда нейрохирургии. Доктор медицины в свои тридцать четыре. Довольно часто она задумывалась, почему он предпочел именно ее, а не какую-нибудь коллегу. Он был просто окружен женщинами, причем женщинами образованными, ухоженными и красивыми. Но выбрал ее, несмотря на ее род занятий и не взирая на разницу в возрасте, хотя последнее было самым несущественным.

- Сегодня утром нет операций, а эти дурацкие совещания приводят меня в уныние, так что грешно не опоздать на них.

- Е—д-а, остынет, - она направилась к выходу из спальни, - когда ты готовишь завтрак, то просто выдергиваешь меня из кровати.

- Все, все, уже иду, - Джеймс потянулся, а она в очередной раз полюбовалась, как напряглись мышцы его рук. Природные данные, укрепленные регулярными посещениями спортзала, создали великолепное тело.

- Жду тебя на кухне.

Через две минуты они уже сидели за столиком, и Джеймс с улыбкой наблюдал за тем, как она гоняет по тарелке кусочек сосиски.

- А он не сдается?

- Кто?

- Маленький отважный сосичочный герой.

- У него нет шансов,- она прицелилась и подцепила сосиску вилкой. - Абсолютно никаких.

- Мне жаль его, - Джеймс посмотрел в окно. - Но его гибель оправдана. Он дал энергию тебе.

Вот за эти дурацкие детские шутки она была готова перегрызть глотку любой суке из его окружения, если бы кто-то попробовал посягнуть на него. Но таких отчаянных не находилось. Он дожевал бекон и спросил:

- Точно останешься в студии на ночь?

- Да, - ей стало немного грустно. - Останусь. Буду грустить по тебе, но останусь.

- Хорошо, - спокойно ответил он, - тогда я заберу Тимми сегодня.

Он говорил о сыне от первого брака. Мальчишке было семь лет, обычно он встречался с ним по субботам, но бывшая не чинила препятствий для общения, поэтому он мог забрать сына, если тот был не против, в любое время.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Чем будете заниматься?

- Пока не знаю. Решим при встрече. На завтра программа готова, а сегодня будем импровизировать.

- А что на завтра планировали?

- Парк динозавров. Зацепило. Даже себя вспомнил в детстве.

Она ничего не ответила. Даже в разводе его сын получал больше внимания, чем она в своем детстве, хотя и росла в полной семье. Про Соню говорить не хотелось, хотя все ее дела были неразрывно связаны с дочерью. Джейн понимала, что поздно опомнилась, что утраченного не вернуть, что дочь, даже после выздоровления, не подойдет к ней и не скажет заветного слова «мама», но нельзя просто так бросить то, что она начала ради дочки. Она уже предала этого человечка один раз, когда после родов отдала ее своей матери. Тогда ей было не до младенца, она наивно думала, что ребенок это игрушка, прикольный девайс для развлечения, с shit-функциями для прикола, ну, чтобы родители не расслаблялись. До семи лет дочери все так примерно и было, а потом начались проблемы. Сначала мать Джейн начала жаловаться на ночные крики, потом приступы эпилепсии, для которых по мнению педиатров вообще не было предпосылок. Миллионы анализов, диагностика всем на свете, и диагноз: пассивная деградация ЦНС. Генетическое повреждение, с печальным прогнозом. Имелось два решения проблемы: пожизненная корректирующая терапия или полное исцеление за три года. Джейн выбрала второй вариант. Стоимость лечения исчислялась шестизначной суммой, но гарантировала избавление от недуга. Вот только никто не гарантировал поступления денег на счет. Именно так она и влилась в диско. Стабильные деньги, противозаконно, но стабильно. С обычными треками лотерея. Она пыталась. Почти получилось. Даже удалось что-то заработать. Эта квартира в неплохом районе была куплена на легальные заработки. И все. Потом только изнурительные party в качестве приглашенного гостя, причем, не центрального, а дополнительного. Пожрать и оплатить счета хватит, но что-то большее не доступно. И она шагнула в диско. Реальные деньги. Трудные. Кровавые. За пять лет уже двенадцать танцоров. Маленькое кладбище. Побольше, чем у Джеймса. Только он своих мертвяков складывал ради спасения жизни, а она для забавы толпы.

- А ему больше нравятся рапторы или игуанодоны?

- Джи, вот как ты сама думаешь?

- Не знаю, рапторы?

- Конечно, ну какому мальчишке понравятся травожуи?

- Траво — кто?

- Жующие траву, - они засмеялись, а Джеймс внезапно спросил:

- Переживаешь?

- Да, - она тоже взяла кофе. - очень важный поединок. Если выиграю, то с Соней , ее лечением, вопрос будет закрыт.

- Такие большие ставки? - он примерно понимал экономику боев.

- Большие, если проиграю, то отобью свое и хватит еще на два месяца. Но я хочу выиграть. Мне смертельно надоел этот бизнес. И мне не нравится, что после него остаются трупы.

- Они уже мертвы, твои танцоры. Не надо брать на себя ответственность за все беды этого мира.

- Их можно вернуть.

- Для этого есть правительства, есть гуманитарные организации. Не подбери ты его, он бы умер от переохлаждения в итоге.

- Да. да, все так, - она понимала, что он ее успокаивает. Не смотря на такое циничное заявление, Джеймс сразу заявил, что посещать диско не будет. И не посещал. Она бы тоже не посещала, но деньги были нужны. И самое печальное, что грехи ее молодости: наркотики, алкоголь и самая большая ошибка по имени Самир, отец Сони — именно они угробили здоровье дочери. Сейчас, когда медицина далеко продвинулась вперед, ответственные родители еще до зачатия могут получить прогноз здоровья будущего ребенка. Но ей тогда было не до этого: тусовки, выступления, кайф, она легко забеременела в 17 лет, родила в полунаркотическом дурмане и вообще хотела отказаться от Сони, так как Самир был против ребенка. Но ее родители забрали малышку. Ей дочь была не интересна. А потом случился диагноз. И тогда, в момент первичной диагностики, проблему можно было решить относительно дешево, по сравнению с тем, в какие суммы выливалось лечение сейчас, но она пожалела денег. Пожалела на собственную дочь. Чуть позже она познакомилась с Робби, продюсером из Лос-Анджелеса, который открыл ей глаза на жизнь. Самир оказался жадным и подлым ублюдком, который трахал ее не только в прямом отношении, но и в финансах. Причем, в финансах это был извращенный секс. Она была не против, когда ее имели в постели, но когда выяснилось, что Самир поимел еще и ее банковские счета, то они перестали быть парой. Он попытался ей угрожать, но Робби решил эту проблему. Роби вообще оказался классным парнем: она даже не спала с ним, просто ему нравилось то, что она делает за пультом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})