Барабаны зомби (СИ) - Андрей Бармин

- Мистер Стоффа, чемодан с надписью «Рома» просто сигнализирует об этом.

- Господи, - простонал Николо, - это просто название города. Я далек от футбола, как пингвины от Арктики.

Таможенник начал улыбаться:

- Так вы не на игру?

- Милостивый Бог, конечно, нет, - Николо еле сдерживал смех: его угораздило нарваться на таможенном посту на футбольного фаната, который решил доставить болельщику оппонента максимум неудобств. И все из-за маленькой металлической пластинки на его чемодане. А он уже начал подозревать королевские спецслужбы в мелочном желании доставить ему неприятности.

- О, простите, мистер Стоффа. Просто сегодня мой сын с друзьями идет на матч, поэтому я хочу, чтобы все прошло хорошо. Две прошлых встречи закончились не совсем спокойно.

- Я всего лишь турист, офицер, - успокоил его Николо и закрыл крышку чемодана.

- Хорошо провести время, - пожелал ему ставший вполне дружелюбным таможенник, и Николо отправился на пересадочную станцию. Когда-то поезда ходили через туннели напрямую до Лондона, но теперь в сорока километрах от столицы королевства построили погранично-таможенный пост, через который пропускали всех иностранцев, прибывающих в Англию. Гражданство ЕС не означало беспрепятственный допуск на острова.

До нужного ему поезда оставалось полчаса , и он принялся рассматривать окружающих: преимущественно пожилые люди всех рас и полов. Не удивительно, что из этой старческой толпы таможенник выбрал именно его, да еще и с таким чемоданом. На информационном экране вокзала появилась реклама футбольного матча - «Челси: Рома», и несколько человек оживились. Николо усмехнулся: возраст фанатам футбола не помеха, так что толстый пакистанец точно пропустит какого-нибудь итальянского психа преклонных лет.

На платформе не было ни одного черного или азиата, но Николо понимал, что все изменится , едва он выйдет из вагона в Лондоне, этом всемирном Вавилоне, прибежище странников и переселенцев со всего света. Не сказать, что Николо был расистом, но активно придерживался нового курса своей Церкви.

К нему подошла средних лет женщина и спросила с сочувствием на итальянском:

- Придирался сильно?

- Нет, - ответил Николо коротко, потом понял, что прозвучало грубовато, и добавил, - попал в случайную выборку. У них, скорее всего, есть ежедневный план по ручным досмотрам.

- Не понимаю этого, нас же сто раз еще при посадке просканировали всем чем могли. Зачем вообще нужны эти таможенники? Деньги на счетах, вещи под рентгеном, даже наши тела ультразвуком пробили. И я молчу про обычные камеры. Дикая и неэффективная система.

- Позвольте узнать ваше имя, сеньора?

- Франческа.

- Очень приятно, а я Николо, - он не стал упоминать свой сан, просто решил не упоминать. - Вы отдохнуть или по работе?

- По работе, - она тяжело вздохнула, - я юрист в «Breda”, патентный отдел.

Николо никак не мог определиться: привлекательна она или нет. Среднего роста, темноволосая, лицо какое-то угловатое, но не чрезмерно, глаза карие, а вот нос. Нос все портил. Он был каким-то несуразным, слишком маленьким и каким-то круглым, что делало его практически инородным телом. Но ему не нужно было очаровывать ее с целью затащить в койку, так что он охотно поддержал разговор:

- А я отдохнуть и встретиться с другом. Он не может приехать ко мне, так что мне придется провести некоторое время в этом мрачном городе.

- Вам не нравится Лондон?

Он оглянулся по сторонам, приложил палец к своим губам и сказал:

- Мне не нравится и королевство в целом. Но это секрет, если нас услышат, то тотчас депортируют.

- А я бы хотела здесь жить. Не то что в моей Брешии.

- Мне довелось прожить в Лондоне полтора года, и я хочу заметить, что жизнь здесь сильно отличается от той, к которой вы привыкли. Эти полтора года изменили мое отношение с восторженного на , - он запнулся, подбирая нужное слово, - на негативное.

- Климат?

- Климат, цены, люди.

- О да, цены здесь на все просто жестокие.

К платформе почти бесшумно подъехал их поезд. Николо поблагодарил Франческу за приятную беседу и пошел к своему вагону. На удивление их места оказались рядом, что заставило его включить режим параноика: он не доверял таким совпадениям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Думали, что отделаетесь от меня? - она улыбнулась, и Николо решил, что даже крохотный нос не способен сделать ее лицо отталкивающим.

- Какая удача, что мой сосед - привлекательная итальянка, а не хмурый английский пижон.

- Вы не любите Англию и англичан, но все же приехали сюда отдыхать?

- Подловили. Но я же упоминал друга, с которым хочу встретиться, а он пока не может приехать ко мне, - Николо достал свой комм и незаметно сделал ее фото, которое отправил в департамент внутренней безопасности.

- А я здесь уже третий раз за последние два месяца.

- Островитяне украли наши технологии?

- Если быть формальными, то этот факт пока не установлен судом, но это как раз мне и предстоит доказать. Суд в ЕС уже принял нашу сторону, но королевство не признает его решений.

Он посмотрел на экран комма: пришел ответ с ее личными данными. Да, Франческа, да из Брешии, да заместитель юридического отдела в ”Breda”. Ну хотя бы о себе она не врет, так что он немного успокоился.

- Успехов вам.

- Спасибо. Не хочу показаться навязчивой, но я впервые останусь тут на выходные, так что помощь опытного туриста мне бы очень пригодилась.

Николо показалось, что он начинает краснеть: очень давно его так откровенно не приглашали на свидание. Но почему бы и не согласиться? Фигура у нее достойная, речь приличная. Он ничего не теряет.

- Если вы дадите мне свой номер, то я постараюсь послезавтра немного помочь вам с организацией досуга.

- Спасибо, - она продиктовала ему цифры и засмеялась:

- Все. Теперь вы попались в мои сети.

- Мне убегать уже сейчас?

- Это теперь невозможно.

Поезд шел до Паддингтона, путь занимал почти час, так как состав делал несколько остановок.

- Вы где планируете остановиться? У друга?

- Нет. «Парк плаза Вестминстер» в Ламбете. А вы?

- «Роял Игл» в Вестминстере.

- Это же совсем рядом от вокзала?

- Да, но ваш отель намного роскошнее, - она сказала это с легким оттенком зависти, на что Николо ответил:

- Просто я там уже бывал, и мне понравилось, так что не стал менять проверенное место.

- Вы это так сказали, будто извиняетесь.

- Ни в коем случае, - он улыбнулся. - Вас проводить до отеля, когда приедем?

- Нет, спасибо. Он совсем рядом, а я без багажа, - с ней была только небольшая спортивная сумка. - Не люблю таскать гардероб в поездки.

- Вы удивительная женщина, - искренне восхитился Николо, - впервые за свои годы встречаю даму, которая не нанимает грузовик, отправляясь в другой город, чтобы попить чай с подружками.

- Я же сюда всего на несколько дней. Так что только необходимый минимум. Вас будут встречать?

- Нет. Мы договорились на вечер, так что я пока в отель, немного адаптируюсь к местной погоде.

За окнами вагона лил дождь, небо было затянуто серыми тяжелыми облаками. Погода словно стремилась подчеркнуть стереотипы про Англию.

- Вы поедете на метро?

- Нет, заказал такси. Мне не совсем комфортно находиться в толпе, - Николо говорил чистую правду. - Большие скопления людей вызывают у меня не самые приятные эмоции. Но вот выступать перед публикой мне приходится частенько, так что если есть возможность избежать столпотворения , то я ей пользуюсь.

- Вы упомянули про публичные выступления, преподаете?

- В некотором роде, - он пока не знал, стоит ли говорить ей о своем служении. Николо подумал и решил, что не станет спешить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- А я не люблю быть одна, ну, вы это заметили. Мне становится грустно, скучно, я чувствую себя одинокой, хотя раньше тоже любила уединение.

- И что же подтолкнуло вас к людям?

- Моя болезнь, и мое лечение, - он подумал о чем-то связанном с психологией, но Франческа продолжила, - это редкое генетическое повреждение, проявилось у меня в 19 лет, на лице и шее сначала появилась сыпь, а потом выросли кожаные наросты. Это было ужасно. Лечение существует, но оно очень дорогое, и только помощь людей помогла мне получить его. Родители и родственники собрали треть, а две трети пожертвовали неравнодушные люди. Так что вы видите перед собой мою возрожденную версию.