Сила и соблазн - Эми Лорин

– Нет! – процедила она сквозь зубы. – Поль – мой служащий и друг, ничего более, а теперь убери руку!

Хотя Дирк и подчинился ее требованию, но лишь после того, как медленно, ласково провел пальцами по шелковистой поверхности ее щеки. Дрожь, которую Тина не могла скрыть, вызвала улыбку удовлетворения на его губах. Кончики его пальцев все еще обжигали ее кожу, когда он наклонился к ней.

– Ну же, Тина, – прошептал он с нежностью. – Придвинься чуть ближе и поцелуй меня.

Боже, какое это было искушение! Исходивший от него терпкий, чисто мужской запах притягивал ее, губы трепетали от жажды почувствовать прикосновение его губ. Тина смотрела на него, борясь с желанием утонуть в голубизне его глаз. И она уже почти потерпела поражение в этой битве, когда Дирк невольно помог ей.

– Ну же, любовь моя, дай мне свои губы.

При этом ласковом обращении Тина вся сжалась. Она вновь обрела способность сопротивляться. «Любовь моя». Так назвал ее Дирк в тот день пять лет назад. И она, юная наивная дурочка, приняла эти слова за чистую монету – чтобы потом горько пожалеть о своей доверчивости. Едва не поддавшись побуждению ударить его, Тина сделала глубокий вдох и, выпрямившись, прижалась к спинке стула, подальше от Дирка.

– Провались ты в преисподнюю.

Со смешанными чувствами – с удовлетворением и болью – Тина увидела, как голова Дирка дернулась словно от удара.

– Я был там, – произнес он с горькой иронией. – Предпочитаю доставить тебя в рай. – От его улыбки у Тины захватило дыхание. – Я прекрасно помню, что уже был там с тобой. – Взгляд Дирка ласкал ее побледневшее лицо. – Была ли ты там с тех пор, Тина?

Смысл вопроса был неприятным и оскорбительным: неприятным для Тины и оскорбительным для ее бывшего мужа. Обиженная, но, вознамерившись не показывать, насколько глубоко задел ее этот выпад, Тина заставила себя хранить спокойствие

– Ты действительно самодовольный негодяй, – проговорила она холодно.

– Возможно, – согласился, к ее удивлению, Дирк. – Но я вдобавок еще и честен. – Он печально усмехнулся. – И я честно признаюсь, что на своем роскошном супружеском ложе ни разу не испытал такого потрясающего наслаждения, как в твоей узкой девичьей постели.

Тина резко поднялась и направилась к выходу. Ей надо было уйти, иначе она бы его ударила, и, насколько она знала Дирка, последствия были бы ужасны.

Она прошла почти полквартала, прежде чем Дирк догнал ее и, схватив за руку, остановил.

– Ты всегда убегаешь, – сказал он с раздражением. – Разве ты еще не убедилась, что нельзя убежать от правды?

– Правды? – К ее собственному удивлению, у нее вырвался смешок. – Правда мужчины – это выдумка для женщин.

Ощущая себя на грани истерики, она попыталась вырвать руку, но Дирк держал ее крепко.

– Отпусти.

– Нет. – Его тон был непреклонным. – Не сейчас. И никогда больше.

Прежде чем Тина успела спросить, что означает эта угроза, он двинулся вперед, вынудив ее идти рядом.

– Ты так и не пообедала. – Окинув ее взглядом, Дирк добавил: – И, наверное, от этого немного не в себе. – И он потянул ее обратно к ресторану.

– Дирк! Прекрати! – Тина почти кричала; упершись каблуками в землю, она попыталась остановить его. – Я хочу домой. Я поем там.

И Дирк, как ни странно, подчинился. Повернувшись к ней лицом, он взял ее за плечи.

– Хорошо, Тина, пойдем домой. Мы пойдем домой, – произнес он, многозначительно выделив слово «мы».

Игнорируя ее возмущение, он отпустил ее плечи, но тут же зажал ее ладонь в своей руке. И на этот раз он направился к дому. Несмотря на присущую ей стремительную походку, Тина едва поспевала за ним. Вынужденная почти бежать, она не могла дать выход своему гневу.

К тому времени, как они прошли несколько кварталов по направлению к дому, Тина задыхалась от усталости и ярости. Самым трудным оказалось предстать спокойной и сдержанной перед Бет Харкнес.

– Вы уже вернулись? – улыбнулась Бет с удивлением, когда Дирк буквально втолкнул Тину в гостиную.

– Мы решили пообедать дома, – кратко сообщил ей Дирк.

Улыбка исчезла с лица Бет.

– О Боже! Я уже все убрала, хотя и нечего было особенно убирать. – Она беспомощно пожала плечами. – Я не очень хотела есть.

Отложив коврик, который вязала, она собралась встать.

– Сидите. – Распоряжение Дирка, хотя и отданное вежливым тоном, остановило Бет. – Мы сами справимся, не так ли, мисс Меррит?

Он бросил на Тину быстрый предостерегающий взгляд.

– Да, конечно, – отозвалась Тина, вымученно улыбаясь Бет. – Не осталось ли у вас того супа?

– Да, он в холодильнике. – Бет нахмурилась. – Ах, мисс Меррит, – пробормотала она укоризненно, – почему вы не сказали мне, кто вы?

Прежде чем Тина успела ответить, она простонала:

– А я еще потребовала с вас плату!

С откровенной злостью посмотрев на Дирка, Тина подошла к Бет.

– Наверное, я просто растерялась, – честно призналась она. – Ведь я рассчитывала, что в доме никого нет.

Так как Бет все еще продолжала хмуриться, Тина сказала мягко:

– Могу добавить, что ваш теплый прием оказался для меня очень приятной неожиданностью… и я для вас по-прежнему просто Тина.

– Конечно, она по-прежнему Тина, – проговорил Дирк из-за ее спины, своей близостью вызывая дрожь во всем теле Тины. – А сейчас мы с Тиной намерены опустошить холодильник.

Обняв за талию, он привлек ее к себе.

– Идем, детка, подкрепись немного.

Она чуть не задохнулась, когда его рука скользнула по ее бедру.

– Нам нужно откормить эту девицу, Бет, – бросил он через плечо, подталкивая Тину к кухне. – Она же на ощупь – настоящий мешок с костями.

– Мы сделаем все возможное, Дирк, – раздался им вслед смех Бет.

Зато Тине не было смешно; она сдерживалась лишь огромным усилием воли. Когда Бет не могла уже видеть или слышать их, Тина вырвалась из рук Дирка.

– Мешок с костями? – прошипела она, развернувшись. – Ты…

– Ладно, милая, – оборвал ее Дирк со смешком. – Ты просто худенькая, детка. Только и всего.

Тина, уже собиравшаяся открыть дверцу холодильника, резко выпрямилась.

– Я не худая, – огрызнулась она, вызывающе упершись руками в бока. – Я элегантно стройная.

Его смешок перешел в громкий хохот.

– Называй это как хочешь.

Подойдя к ней, он отвел ее руки от бедер и охватил их своими руками.

– И все же, по мне, ты слишком худая.

Хотя Тина вся напряглась, сопротивляясь ему, он притянул ее к себе.

– Однако это очень возбуждает, – прошептал он уже без улыбки, – мне нравится сжимать твои хрупкие косточки.

Вопреки ее воле, вопреки кипящей в душе злости, вопреки здравому смыслу сердце Тины заколотилось, как сумасшедшее. Чувство самосохранения требовало, чтобы она воспротивилась этой близости, оттолкнула Дирка и высмеяла страсть, горевшую в его глазах. Но жар этой страсти лишал ее сил, и Тина не могла протестовать. Кожа ее пылала от пламени его взгляда; завороженная, она наблюдала, как Дирк медленно склоняется к ее губам.