Сполохи юности - Николай Углов

И Филипп Васильевич горячился, ругался, умолял, требовал, угрожал.

И я, наконец, прозрел! Спасибо огромное вам, родители, за вашу настойчивость в этот переломный момент! Не знаю, какой бы из меня получился штукатур, но, сделав поворот к учёбе, теперь могу гордиться дальнейшей жизнью, дальнейшими моими успехами!

Я пошёл, покорился Варваре! Она на радостях поставила сразу же пятёрку по химии!

Аттестат зрелости получил в этот же день.

Как только получил аттестат зрелости, то даже меньше радовался, чем мать и Филипп Васильевич. Они прямо светились от счастья!

На следующий день я уже был в Ессентукском аэроклубе. Начальник отдела кадров проверил мои документы – аттестат зрелости, паспорт, автобиографию, комсомольскую характеристику, справку из поликлиники. Сказал:

– Хорошо! Я выписываю тебе направление на нашу медкомиссию.

Я внутренне сжался, почувствовав угрозу:

– А что? Мало справки из поликлиники?

– Э-э, браток! Ты поступаешь учиться на лётчика! Здесь тебя основательно проверят. Здоровье должно быть богатырским!

Так и получилось! Меня сразу же «зарезали» – вестибулярный аппарат «ни к чёрту» не годился. И впрямь – меня всегда укачивало на качелях и на волнах.

Это был крах моей мечты!

Дома даже обрадовались моему поражению. Филипп Васильевич радостно сказал:

– Вот что, друг! Я тебе уже говорил за Липецкий горно-металлургический техникум. Там самая большая стипендия. Будешь жить у моей родни первое время, там и прокормишься, а потом переедешь в общежитие, если не понравится. Там его дают иногородним студентам. Получишь самую высокооплачиваемую профессию! Знаешь, какие деньги зарабатывают металлурги?

Я втайне понимал, что Филиппу Васильевичу и матери надо было просто избавляться от лишнего рта и, одновременно, убрать меня от друзей Беляевых и Скворенко, что тоже было немаловажно.

Конец ознакомительного фрагмента.