Граф Брасс - Майкл Муркок

- Клянусь подвязкой Марши, - взревел медный призрак. - Не желаю слушать, как кто-то отдает мне приказы!

Его закованная в металл рука упала на рукоять меча столь знакомым Хоукмуну жестом, и не менее знакомое гневное выражение появилось на лице всадника. Неужто наука Империи Мрака оказалась в состоянии создать такое совершенное подобие графа?

Хоукмун почти обезумел от горя и изумления.

- Прекрасно! - воскликнул он. - Так давайте же покончим с этим. Если вы и впрямь граф Брасс, то вам не составит труда убить меня, и тогда вы будете полностью удовлетворены. Впрочем, и я также, ибо не желаю жить среди людей, которые подозревают меня в том, что я предал своего благодетеля.

Но при этих словах выражение лица призрака внезапно изменилось, и он сделался задумчив.

- Я подлинный граф Брасс, и не вздумайте сомневаться в этом, герцог Кельнский, но что касается всего остального, вполне возможно, что мы с вами и впрямь оказались жертвой заговора. Я был не просто солдатом, но также и политиком, и прекрасно знаю, как иные негодяи настраивают людей друг против друга, чтобы достичь своей цели. Так что не исключено, что в словах ваших содержится тень истины...

- В таком случае, - с облегчением промолвил Хоукмун, - возвращайтесь вместе со мной в замок Брасс, и мы постараемся вместе понять, что происходит.

- Нет, - человек потряс головой. - Не могу. Я видел свет вашего города, его крепостную стену и замок над ней. Туда я пошел бы с радостью, но что-то не пускает меня... Некий барьер, преграда, природы которой я не понимаю. Именно поэтому мне и пришлось дожидаться вас в этом проклятом болоте. Я надеялся быстро справиться с неприятной задачей, но теперь... - Лоб его вновь пересекла задумчивая морщина. - Хотя меня и называют прагматиком, герцог Кельнский, я всегда считал себя человеком справедливым. Не желаю убивать вас лишь для того, чтобы доставить удовольствие кому-то другому, ибо даже не знаю его подлинных целей. Стало быть, мне нужно хорошо поразмыслить над всем тем, что вы мне рассказали. После чего, если я приду к выводу, что вы мне солгали, чтобы спасти свою шкуру, я вас убью.

- Либо, - мрачно возразил Хоукмун, - на самом деле вы все-таки не граф Брасс, и в таком случае убью вас именно я.

Человек улыбнулся знакомой улыбкой покойного графа.

- Да... Если я не граф Брасс.

- Я вернусь завтра в полдень, - сказал Хоукмун. - Где мне вас найти?

- В полдень? Но в этих местах не бывает солнца.

- Вы заблуждаетесь, - Хоукмун расхохотался. - Через пару часов наступит рассвет.

И вновь человек провел латной перчаткой по лбу.

- Только не для меня, - промолвил он. - Не для меня Хоукмун был заинтригован.

- Но я слышал, что вы здесь уже много дней.

- Лишь одну ночь... Единственную, бесконечную, длящуюся вечно.

- Но разве один этот факт не убеждает, что вы пали жертвой иллюзий?

- Возможно, - отозвался тот глубоким вздохом - Возвращайтесь, когда хотите. Видите те развалины на холме?

Он ткнул пальцем в руины готической церкви на холме, которые Хоукмуну в свое время показывал еще Ноблио. Это было одним из излюбленных мест графа Брасса, который нередко отправлялся туда, когда желал побыть в одиночестве.

- Я знаю это место, - подтвердил Хоукмун. - Я буду ждать вас там так долго, насколько мне позволит мое терпение.

- Отлично.

- И приходите с оружием, - добавил человек. - Ибо, скорее всего, нам придется сражаться.

- Похоже, мои слова вас не убедили.

- А вы не так уж много мне сказали, друг Хоукмун. Туманные предположения, упоминания о людях, мне не знакомых... Вы думаете, все это подстроила Империя Мрака, но я уверен, что у нее есть дела поважнее.

- Империя Мрака больше не существует, и вы как никто другой способствовали ее падению.

И вновь губы незнакомца растянулись в знакомой улыбке.

- А сейчас заблуждаетесь вы, герцог Кельнский. И с этими словами, развернув лошадь, он углубился в ночь.

- Постойте! - закричал Хоукмун. - Что вы хотели этим сказать?

Но до него донесся лишь частый стук копыт. Хоукмун пришпорил лошадь и бросился следом.

- Что вы хотели сказать?

Скакун его не желал переходить на галоп, он пятился, но Хоукмун лишь сильнее принялся нахлестывать жеребца.

- Стойте!

Всадник виднелся впереди, но очертания его фигуры становились все более расплывчатыми, и все же это был не призрак.

- Стойте!

Скакун Хоукмуна поскользнулся в грязи и испуганно заржал, чтобы предупредить всадника об опасности, что грозила им обоим. Хоукмун вонзил шпоры в бока, и лошадь рванула вперед. Однако задние ноги ее все еще увязали в трясине.

Затем оба кубарем слетели с тропинки, что вилась меж заводей, разломали стену тростника и тяжело рухнули в грязь, которая с жадным чавканьем принялась затягивать их. Хоукмун изо всех сил пытался выбраться на твердую землю, но ноги запутались в стременах, да еще конь придавил своим боком Отчаянным рывком он ухитрился ухватиться за пучок осоки и подтянулся к тропинке. Но стоило продвинуться всего на пядь, как трава вырвалась с корнем, и он вновь рухнул в трясину.

Тогда на Хоукмуна внезапно снизошло полное спокойствие, ибо он осознал, что чем больше он паникует, тем легче болоту совладать с ним. И он сказал себе, что если и были у него враги, желавшие ему смерти, то теперь он сам, по собственной глупости, исполнил их мечты.

Глава 3

ПИСЬМО КОРОЛЕВЫ ФЛАНЫ

Он не видел своей лошади, зато отлично мог слышать ее. Несчастное животное изо всех сил билось в грязи, которая грозила поглотить его целиком, и содрогания его с каждым разом становились все слабее.

Хоукмуну удалось высвободить ноги из стремян, и лошадь своей тяжестью едва не придавливала его, но теперь над поверхностью трясины торчали лишь его руки, плечи и голова, и мало-помалу он все глубже уходил в болотную жижу.

Ему пришло в голову, что если встать животному на круп, то он сумеет допрыгнуть до тропинки, но все усилия оказались тщетными, он лишь еще глубже утопил несчастную лошадь. Та уже хрипела из последних сил, и Хоукмун сознавал, что вскоре ему самому придется познать те же мучения.

Он ощущал себя совершенно беспомощным, и хуже всего, что виной его гибели станет собственная глупость. Он не решил никаких проблем, а лишь добавил новых. Понятно, что если он не вернется с болот, то многие решат, что его сразил призрак графа Брасса. А это сделает еще более убедительными обвинения Черника и всех прочих, так что даже сама Иссельда заподозрит мужа в предательстве. Возможно, ей придется даже бежать из замка Брасс. Она уедет жить к королеве Флане, либо в Кельн, но их сын Манфред уже никогда не унаследует титул Хранителя Камарга, а их дочь Ярмила будет стесняться самого имени своего отца.