Импланты - Илья Одинец

Алекс задумался. Он искал яркую, бросающуюся в глаза вещь. Шить костюм супермена глупо, однако выделиться из толпы необходимо, чтобы люди, которым он поможет, запомнили не только его бугристые мускулы, но и какую-то отличительную черту. Будь Тропинин рыжим, как Илья, подобная проблема перед ним не стояла бы — волосы, это не косые глаза — сразу бросаются в глаза.

Молодой человек перевернул чемодан с вещами и вывалил его содержимое на кровать.

— Отлично! — на дне чемодана лежала красная бандана. — Не шедевр, но вполне подойдет: достаточно броская и запоминающаяся деталь, и простая. Не хочу выглядеть клоуном.

Тропинин повязал бандану на голову, вышел к воротам, выписал пропуск у охраны и отправился совершать подвиги.

Поместье звезды мировой величины располагалось в ста пятидесяти километрах от города, и Алексу, чтобы добраться до места назначения, пришлось потратить целый час на поиски транспорта, а потом трястись в вагоне переполненной пригородной электрички.

В половине третьего ночи он, наконец, приехал на место.

Город Алекс знал с детства, как-никак прожил здесь всю сознательную жизнь и облазил его от Верхних холмов до Приречья еще пацаном. Любимым районом был район Садов. Он располагался на окраине и представлял собой практически пригородную зону: одноэтажные домики с небольшим садом или огородом. Будучи мальчишкой, Алекс, можно сказать, жил в этом районе: весной наслаждался свежестью и красотой садов, летом дышал чистым воздухом и нырял в пруду, а осенью, как и другие ребятишки из небогатых семей, воровал яблоки.

Сейчас в том районе Алекса никто не ждал — яблоки он перестал воровать, когда пошел в школу, а преступность в Садах практически отсутствовала — взять с фермеров, кроме тех же самых яблок, было нечего.

Для первого патруля Тропинин выбрал район развлечений. На узких улочках, рядом с казино или игральными залами частенько грабили и дрались.

Алекс справедливо рассудил, что его помощь здесь окажется востребованной. Лучше, конечно, спасать не подвыпившего игрока в карты, а беззащитную женщину, но выбирать не приходилось — Алекс не обладал способностями супермена из комиксов попадать в нужное место в нужное время. При его появлении не начинались драки, пожары и ограбления, его появления вообще никто не замечал.

Тропинин шел сначала по одной улочке, потом по другой, выбирая самые грязные закоулки, заглядывал в тупики, держался поближе к борделям, кабакам, пивным, дискотекам, ночным кинотеатрам, парковкам, но пока все было тихо, если не считать ругательств и пьяных песен редких прохожих.

Небо отливало тьмой и грустью. Звезд видно не было, разглядеть их мешал оранжевый свет фонарей и рекламные щиты. В их свете улочки казались призрачными змеями. Знакомые днем, в темноте ночи они, казалось, изменили свое направление, и кто знает, где заканчивались теперь.

К пяти утра Алекс устал, проголодался и слегка замерз. Ночь выдалась прохладной и влажной, а мелкий, едва заметный, моросящий дождь, хотя и не смог промочить спортивный костюм, сделал ткань холодной и неприятной на ощупь.

Свернув за очередной темный угол, Тропинин неожиданно нашел то, что искал.

— На тебе, сволочь! Получай! Гад!

Рядом с мусорным контейнером под тускло мерцающим фонарем здоровый мужик избивал субтильного типа в грязном плаще.

— Еще раз сюда придешь, замордую до смерти!

Здоровяк лихо работал кулаками. Его комплекция выдавала в нем человека, искусственно увеличившего силу мускулов. Бедняга, которого он избивал, лежал на земле, кое-как прикрывая лицо руками, согнувшись пополам, защищая живот, и стонал.

Не раздумывая, Тропинин бросился на импланта. Левым кулаком в солнечное сплетение, правым — в висок.

Здоровяк, не ожидавший нападения, охнул, отшатнулся и привалился спиной к фонарю. Алекс наклонился к пострадавшему:

— С вами все в порядке? Встать можете?

Мужчина в плаще застонал, а здоровяк неожиданно расхохотался:

— Шпон? Ты?

Алекс догадался, кто перед ним. На этого человека он напал второй раз, и второй раз пытался защитить от его кулаков невинную жертву.

— Банан?

Здоровяк смеялся громко, от души и под конец даже начал икать.

— Ну ты и придурок! Нет, ну вы видели?! Ну и придурок!

— Вставайте.

Алекс, не обращая внимания на старого знакомого, помог человеку подняться. Похлопал его по бокам, определяя, нет ли серьезных повреждений, но мужчина опасливо попятился от Тропинина и пустился бежать. Судя по всему, пострадавший пострадал не так уж и сильно.

Белозерцев тем временем продолжал смеяться.

Алекс недоумевающе посмотрел на здоровяка, а потом прищурился.

НЕТ, НУ КАКОЙ ЖЕ ПРИДУРОК! ШПОН. ДЕБИЛ, — звучало в голове Банана. — ИДИОТ, КАКИХ ПОИСКАТЬ.

— Ты хоть знаешь, кого отпустил, — спросил имплант, когда сумел справиться со смехом.

— Какая разница? Ты мутузил беднягу, как грушу! Удивлюсь, если не сломал ему чего-нибудь.

— Если сломал, так ему и надо. Тот тип — самый наглый уродливый сукин сын во вселенной. Придет, закажет бокал пива и думает, что ему можно наших девчонок обижать! Ну, авось, больше тут не появится, я все же неплохо его припугнул.

Банан сплюнул и кивнул куда-то в сторону.

Тропинин посмотрел туда, куда указывал здоровяк, и ему стало стыдно. Метрах в тридцати от того места, где они стояли, находился небольшой двухэтажный домик с ажурным балконом и колоннами перед входом. Прямо между колоннами висела вывеска — яркая, мерцающая красными и желтыми огнями надпись: «Эротический бар ЗАЖИГАЛКА». Банан работал там охранником и не просто так избивал прохожего, а исполнял свои служебные обязанности.

Алексу стало стыдно. Не из-за того, что он помог человеку… какой-никакой, а тот тип в плаще все же человек, и мог серьезно пострадать от кулачищ Банана… а из-за того, что выглядел круглым идиотом.

Банан прав: какой из него герой, если он не может отличить добряка от плохиша? Сначала нужно научиться разбираться в людях и оценивать ситуацию, не лезть на рожон, и смотреть, кто прав, а кто виноват. А вообще, лучше больше ни в какие драки не вмешиваться. Дождаться ограбления, пожара, нападения на женщину… ситуации, где ошибиться невозможно.

— Эх, шпон, хреново ты мысли читаешь. Знал бы, что у этого урода в голове делается, помог бы мне. Герой! — Банан подошел к Алексу и положил левую руку на его плечо. — Я тебе по-доброму говорю: еще раз попадешься на моем пути, будешь стонать громче любой девицы в порнухе. А это тебе за те два раза, что меня ударил. У меня, понимаешь, безнаказанным остаться нельзя.

Тропинин не успел отреагировать — Банан замахнулся и с силой ударил его в переносицу.

Мир потемнел, яркая вывеска бара «Зажигалка» поблекла, а потом и вовсе погасла.

четыре месяца назад

Когда Алекс пришел в себя после операции, он увидел улыбающегося гладко выбритого мужчину в белом халате поверх белой водолазки. Его лысина сверкала в свете люминесцентных ламп, словно натертое воском яблоко, серые глаза смотрели внимательно, но по-доброму.

— Жив?

«Жив», — хотел ответить Алекс, но не смог — рот его оказался заклеен пластырем.

— Не пугайся, это я заклеил, — улыбнулся мужчина. — Чтобы немного тебя потренировать. Я физиотерапевт. Буду помогать тебе освоиться с, так сказать, новыми возможностями организма. Первое время будет тяжело и больно, готовься. А пока постарайся не шевелиться.

Тропинин моргнул, сообщая, что понял инструкции.

— Меня зовут Иван Иванович, — представился врач. — А как твое имя? Алекс. Очень приятно. Да, я тоже имплант, но, так сказать, не по своей воле. Точнее, если бы не необходимость тренировать таких, как ты, никогда бы не воткнул себе в мозг железку. Не пугайся, это я утрирую. Конечно, чип не железный, но, так сказать, все равно инородный объект.

Разговаривать с физиотерапевтом с заклеенным пластырем ртом — это нечто. Сначала Алекс немного испугался, а потом привык и счел подобный способ общения очень удобным. Если бы имплантаты, позволяющие читать мысли, были у каждого человека, постепенно необходимость в языке как органе артикуляции, отпала бы, голосовые связки через несколько поколений атрофировались, люди общались бы мыслями, непосредственно «влезая» в голову друг друга. Кто знает, может, недопонимания стало бы меньше?

Тропинин поднял руку, чтобы отклеить пластырь, но вдруг почувствовал сильную судорогу, словно сквозь его тело пропустили миллион вольт…

— Больно? Терпи, казак. Это, так сказать, цветочки. Слава Богу, я никогда подобного не испытывал. Несколько раз у меня сводило ногу, так вот мне рассказывали, это похоже на послеоперационные боли, только в десять раз слабее. Подобное моментами у тебя будет возникать сразу во всем теле, все мышцы по швам трещать будут. Это называется рост. Рост мышечной массы и увеличение силы. Не представляю, каково тебе: две сложнейшие операции за один раз… Понятное дело, хотел побыстрее со всем закончить, да и череп дважды вскрывать не пришлось. И все же это ужасно тяжело: сразу приспособиться и к «читателю» и к имплантату силы.