Хронопилот - Владимир Благов

— Товарищ Берия, — ответил Курчатов, — в нашем КБ год назад создана атомная бомба. В качестве средства доставки мы могли бы использовать новейшие бомбардировщики. Сейчас ведутся работы по созданию более мощной, водородной бомбы.

— Все это я знаю, — отмахнулся главком. — Но армии необходима современная баллистическая ракета, а товарищ Королев искусственно затягивает испытания!

— Товарищ Берия, — как можно тверже проговорил Королев. — Определенно могу сказать одно: межконтинентальная ракета будет готова не раньше, чем через полгода.

— А вы подумали, кому ваши ракеты будут нужны через полгода?! Я требую форсировать испытания и в двухнедельный срок доложить о готовности первой партии ракет с атомными зарядами! Где они будут развернуты, под Салехардом?

— Да, товарищ Берия.

— Не слишком близко от линии фронта?

— Зато ближе к Берлину, — сказал Курчатов.

— Северо-Западный фронт достаточно крепок, — добавил Королев.

— Выполняйте, — нервно махнув рукой, Берия вышел из кабинета. Королев с Курчатовым недоуменно переглянулись и пошли к дверям.

В соседнем кабинете Берия метался из угла в угол. Давая волю своему гневу, опрокидывал стулья, столкнул со стола чернильный прибор и батарею телефонов, бросил в воздух стопку писчей бумаги. Затем мгновенно притих, съежился в кожаном кресле и беззвучно затрясся, не то плача, не то смеясь.

— Коба, Коба! — еле слышно прошептал он и рукой отер жирно блестевший лоб.

Через минуту Берия был снова самим собой — безжалостным, коварным и неумолимым. Выпив рюмку коньяку, Главком вызвал к себе недавнего выдвиженца, генерала Дягилева. Скоро в кабинет вошел коренастый, подвижный мужчина, являвший полную противоположность своему покровителю. Начальник разведуправления Дягилев был, наверное, первым умным и честным фаворитом, с которым Главком всегда разговаривал как равный с равным.

— Здравия желаю, Лаврентий Палыч. Вы звали — я пришел.

— Здравствуй, Николай, — заулыбался Главком. Он был откровенно рад приходу своего любимца, которому ни в чем не отказывал и многое прощал. — Коньяку хочешь?

Дягилев покусал губы и вежливо отказался.

— Николай, я тебя хотел спросить относительно нашей Брянской агентуры. Как обстоят дела? Доложи.

— Агентурная сеть в Брянске уничтожена год назад, — спокойно сказал Дягилев. Он привык, что его по нескольку раз на дню спрашивают об одном и том же. — Уцелел только «Курт», но мы считали его раскрытым и работающим под контролем, потому и перестали ему отвечать.

— Как я помню, это было еще до тебя, Николай. Так считал твой предшественник, оказавшийся врагом народа.

— Совершенно верно, Лаврентий Палыч. А я так не считаю. «Курт» до сих пор информирует нас о строительстве в районе Брянска подземного сборочного цеха «Фау-4». Весной он доложил, что сданы четыре пусковые шахты и две ракеты в любую секунду готовы подняться в воздух. Продолжается монтаж двух других ракет.

— Какова их дальность?

— Порядка одиннадцати-двенадцати тысяч километров. Свободно долетают до Америки.

Берия сглотнул слюну. Он еще раз подумал о том, что нечего надеяться на личную безопасность, отсиживаясь в прифронтовом Омске.

— Какова точность попадания?

— Системы ориентации пока несовершенны, как, впрочем, и у наших ракет. Траектория полета вследствие атмосферных возмущений может значительно отличаться от расчетной.

— Значит, ты считаешь, что «Курту» можно верить?

— Да, Лаврентий Палыч, считаю, верить надо. Особенно в свете последних сообщений. К тому же… — Дягилев замялся.

— Что «к тому же»? — сразу оживился Берия.

— «Курт» — мой бывший школьный товарищ.

— В самом деле? — Берия неподдельно удивился. — Почему же бывший товарищ?

— Мы не виделись с двадцать шестого года. А теперь не знаю, придется ли когда-нибудь встретиться… Так вот, в свете его последних сообщений становится ясно, что он не только не раскрыт, но продолжает активно работать. Уже в одиночку.

— Что же он сообщает?

— Товарищ Берия, — Дягилев почему-то перешел на полуофициальный тон. — Я очень хорошо знаю этого человека и верю ему… Он сообщает о проведении двадцать пятого июля демонстрационного пуска «Фау-4». Фашисты хотят всему миру доказать свои приоритеты в ракетостроении.

— Когда получена шифровка?

— Только сегодня утром, товарищ Берия.

— Ракета оснащена атомным зарядом?

— «Курт» этого не знает.

— Цель, или цели находятся на территории СССР?

— По-видимому, да, товарищ Берия.

— И что вы намерены предпринять?

— Я думаю, следует послать диверсионную группу. Я набросал список оперативников — выпускников разведшколы, хорошо знающих немецкий. У них уже есть боевой опыт. Старшим группы я наметил майора Грома. Задача группы — не допустить пуска ракет и уничтожить коммуникации пусковой площадки.

— Почему же мне не доложили о столь важных событиях? — Берия, медленно наливаясь кровью, поднялся из кресла. — Почему Главком обо всем узнает последним?

— Я шел к вам для доклада, товарищ Берия. Эти полтора часа потребовались для оценки ситуации.

Главком, медленно остывая, опустился в кресло и уже спокойнее заявил:

— Я хочу знать детали операции.

— «Курт» будет ждать группу в районе заброшенного концлагеря. Зная «Курта» как энергичного и инициативного разведчика, я могу поручиться, что у него имеется детально разработанный план операции. Интуитивно чувствую, что у него все продумано.

— Опять придется положиться на вашу интуицию, если больше не на что, — буркнул Главком. — Количественный состав группы?

— Вместе с майором одиннадцать человек.

Берия кивнул уже одобрительно, затем предложил:

— Возможно, десантникам понадобится помощь ученого-ракетчика. Возьмите у Курчатова, у него в КБ много талантливых физиков.

— Так точно, товарищ Берия.

— Но этого мало, Николай. Подготовь к двадцать пятому три новых дальних бомбардировщика, чтобы прямо с заводских испытаний — на аэродром. Договорись с Курчатовым об одновременной доставке трех бомб…. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Товарищ Берия! Вы хотите…

— Если твоя группа не справится с поставленной задачей до двадцати трех тридцати среды, то в ноль часов четверга я отдам приказ нанести упреждающий удар по Брянску.

— Но ведь там наши, советские люди! Каковы будут последствия бомбардировки?

Берия прищурился и, не сдерживаясь, все сильнее раздражаясь с каждым словом, выкрикнул:

— И здесь советские люди. Каких вам больше жалко, Дягилев?

Служба спасения во времени (ССВ). 1 октября 2262 года

Майкл Лозовски медленно нажал подряд четыре кнопки на «бломпе» — блоке мгновенных перемещений — и шагнул в возникшее перед ним «серое окно». В одну секунду он перенесся на шесть тысяч километров и на сто двадцать лет вперед. В салоне гравилета, где он только что находился, никто и не заметил, как и куда он исчез.

В Римской штаб-квартире ССВ — Службы Спасения во Времени — Майкла ждала его помощница, Линда Пинелли. «Серое окно» в лаборатории на семнадцатом этаже ожило, по нему сверху вниз побежали радужные волны, и вдруг из «окна» вывалился Майкл.

— Долго меня не было? — первым делом спросил он.

— Только двадцать секунд, — ответила Линда. — Но я уже успела соскучиться, — она обняла своего друга и кончиком языка ловко коснулась его щеки и мочки правого уха. Такое проявление нежности стало нормой общения в двадцать третьем веке. Влюбленные потерлись носами, как полинезийцы, а потом Майкл опустился в старомодное уютное кресло. Линда, хрупкая и миниатюрная, удобно устроилась у него на коленях.

— Рассказывай!

— Умные, но ужасно самоуверенные люди. Я так и не убедил моего предка. Значит, завтра тебе контактировать с Бартоном… Кто бы мог подумать! Между нами интервал всего в сто двадцать лет, а их психология так безнадежно отстала от нашей!

— Не забывай, что они только встали на ноги после Великой войны, уничтожившей полмира. Дети деструктивной эпохи…

— Можно подумать, мы лучше.

— А может, мы все-таки проигнорируем генерала и займемся сразу пилотом?

— Я же тебе объяснял. Пилот пока никак не проявил себя в прошлом. Искать его сейчас рано. Все равно, что иголку в стоге сена. Поэтому сначала разберемся с Хроноразведкой, а уж затем примемся за пилота. За двумя зайцами сразу гоняться не стоит.

— Мне кажется, пытаться что-то втолковать генералу — пустое занятие. Настолько он прямолинеен и упрям. Примитивно мыслящий человек.

— Все равно ты должна встретиться с Бартоном, прежде чем я нокаутирую Хорна.

— А что будем делать, если у нас ничего не получится?