Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов - Геннадий Борчанинов

К подножию небоскрёба я добрался совершенно измотанный, уставший и злой. Гигантское здание из стекла и бетона высилось надо мной, словно очередная вершина, которую мне предстояло покорить, и я без лишней рефлексии дёрнул за ручку огромной стеклянной двери. Громадный пустой холл небоскрёба всегда заставлял меня чувствовать себя максимально неуютно.

— Эй, ты! — окликнул меня охранник в синей форме, отбрасывая журнал со сканвордами на стол.

Он сидел прямо перед лифтами, как сторожевой пёс. Пост охраны представлял собой крутящийся стул и небольшой стол с тревожной кнопкой под столешницей и кнопкой вызова лифта сверху. Вся задача этого охранника заключалась в том, чтобы вызвать подкрепление в случае серьёзной угрозы и не пускать внутрь кого попало. Таких, как я, например.

— Я к господину Чернышеву, — сказал я. — Вызовите лифт.

— Ты заблудился, что ли? А ну, пошёл отсюда! Его сиятельство кого попало не принимает! — охранник включил синдром вахтёра, завидев мой дешёвый спортивный костюм, который никогда в жизни не надел бы ни один из аристократов.

Встречают по одёжке. Впрочем, обгорелые остатки дорогих брюк и шёлковой рубашки вряд ли произвели бы другое впечатление. Назвал бы оборванцем и точно так же попытался бы выставить меня прочь.

— Вы, похоже, не поняли, кто я, — сказал я.

— А чё тут неясного? Парень, давай отсюда иди, не создавай проблем! — сказал охранник.

Во всём холле мы были одни, и его громкий голос отдавался гулким эхом, гуляя среди пустых серых стен.

— Это вы создаёте проблему на пустом месте, — холодно произнёс я.

Я заметил камеру, зорко следящую за происходящим на посту охранника, выразительно посмотрел прямо в неё. Я уже не раз бывал в гостях у Чернышева, и один, и в его компании, но прежде таких проблем с доступом не возникало.

На посту вдруг зазвонил телефон, вахтёр замахал на меня рукой, прогоняя из холла, а сам взял трубку.

— Что? Пропустить? Этого? Слушаюсь… — донеслась до меня половина телефонного разговора.

Кто-то, видимо, всё же узнал меня в лицо.

— Прошу проходить. Его сиятельство вас примет, — хмуро сказал охранник, вызывая лифт с единственной кнопкой.

На последний этаж. В пентхаус.

Глава 4

В скоростном лифте, как обычно, заложило уши. Негромкая лаунж-музыка, написанная специально для лифтов, принадлежащих Чернышевым, немного меня успокоила после стычки с вахтёром. Всё как всегда в этом небоскрёбе. Внизу, похоже, просто сидит новичок.

Лифт, дзынькнув, остановился на верхнем этаже, двери разъехались в стороны. Рамка на входе, ещё одна линия охраны, пиликнула, оповещая, что я пришёл с оружием, и безопасник в чёрном строгом костюме тут же меня остановил. Пришлось сдать ему «Бульдога».

Только после этого я прошёл в обиталище Вадима, просторную студию, увешанную оригиналами картин двухсотлетней давности. Вадим кичился своим вкусом в живописи, а я вот в ней ничего не понимал. Хозяин студии лежал на кожаном диване в обнимку с какой-то очередной девицей. На большом экране перед ними транслировался турецкий сериал.

— Здорово, Иван! — он махнул мне рукой. — Выпить хочешь?

На столике перед ними стояло несколько бутылок дорогого коньяка и шампанского.

Его подружка скользнула по мне взглядом, машинально отмечая палёную спортивку, и скривилась, мгновенно записывая меня в нищеброды. Забавно.

— Не, спасибо, — сказал я. — В другой раз.

— О, ты сегодня на спорте? Это что, новая мода? — спросил Вадим. — Выражаешь протест? Прикольно, в этом что-то есть такое!

— Новости ты, я так понимаю, не смотрел, — произнёс я.

— Не-а. А есть что-то стоящее? — произнёс он, хлопая по дивану в поисках телефона.

Подруга молча передала ему мобильник, и он погрузился в чтение новостей, листая их одну за другой. Я же внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение его лица.

— Тебя всё-таки изгнали из рода? — удивлённо протянул он.

— Да. И наследником объявлен мой сводный братец Коля, — сказал я.

— Поня-ятно… — протянул он.

Вадим ещё немного полистал новости, протяжно зевнул. Похоже, исчезновение наследника Воронцовых пока не обнаружилось или информация пока не утекла вездесущим журналистам. За нами постоянно следили папарацци, целая индустрия круглосуточно демонстрировала пролам, как живут аристократы. Ничего общего с реальной жизнью эти шоу почти не имели, но народу нравилось представлять себя на месте какого-нибудь богатенького аристо.

— И что собираешься делать? — спросил Вадим.

Ему изгнание не грозило, он был единственным наследником Чернышевых. Слабеньким магом, всего лишь Голубой Десятый ранг, задуть свечку мановением руки или вроде того, но всё же одарённым и единственным. Его силой, впрочем, была не магия, а связи и деньги.

— Пока не знаю, — честно сказал я.

— Тебе же ещё нет двадцати? Ещё есть шанс пробудиться, — заметил Вадим.

О моей проблеме Вадим знал. Все знали. А вот его подружка снова фыркнула и наморщила носик.

— Ты ещё и пустышка? — насмешливо спросила она. — Вадик, зачем ты с ним возишься?

Чернышев задумался, и, похоже, всерьёз. А мне что-то подсказывало, что раскрывать раньше времени информацию о своей новой силе не стоит. Вадик, хоть и был моим другом, мог всё же сболтнуть лишнего кому не надо.

— Я думаю, мы с Вадиком сами разберёмся, — сказал я. — А вы, юная леди, лезете не в своё дело.

Незнакомая девица нахмурилась, я почувствовал колебания энергии, словно бы в мою сторону потянулись незримые щупальца. Фиолетовый. Поисковик, менталист. Ранг, похоже, невысокий, но всё равно, это большая редкость. Но вообще, это невежливо — вот так прощупывать гостя магией, тем более, что я пришёл не к ней, а к Вадиму.

— Катя, это мой друг, не надо, — попросил Вадик. — Перестань.

Движение энергии прекратилось, девица рывком поднялась, одёрнула кофточку.

— Как хочешь, Вадик, — фыркнула она, — Я позвоню.

— Катя! — мой друг вскочил следом за ней, но девушка уже шла к выходу, цокая каблуками по дорогому паркету.

Она прошла, не оборачиваясь, оставляя за собой едва уловимый шлейф дорогих духов. Мимо меня прошла так, будто я — пустое место. Вадик порывался её остановить, но у него не получилось. Она обиженно хлопнула дверью.

Вадим расстроенно вздохнул, глядя на дверь, потом вернулся к диванчику, налил себе полстакана коньяка, выпил.

— Ты где такую откопал? — спросил я.

— А? — я, похоже, выдернул его