Первый элемент (СИ) - Ли Рина

— В чем дело, адепт Корн? — Спросил профессор, спуская смешные круглые очки в тонкой оправе на кончик носа.

Вместо ответа адепт, оказывается, Корн вскакивает на ноги так резко, что стул ударяется о мой бедный стол, поворачивается в мою сторону, и я вижу просто очень злого человека. Очень и очень злого. Глаза его были бешенными, ноздри раздувались, между бровями легли складки, губы были сжаты. По щекам и вискам стекали чернила, капали на белую рубашку, оставляя большие кляксы. Я сглотнула и решила медленно отступать. В смысле, полезла под стол. Там должно быть не так страшно.

— А ну стоять, паршивка! — Рявкнул парень, отодвинул мой стул. Точнее, безжалостно прошелся ножками мебели по деревянному полу.

Я такой наглости стерпеть не могла, поэтому полезла дальше, в сторону его стула. Вытянутую конечность, на которой тоже были синие разводы, пнула ногой. Кажется, достаточно больно, потому что рука сразу же вернулась на место, сверху послышалось очередное грязное ругательство, смех адептов, и возмущенное от профессора: «Прекратите сейчас же!». Увы, не могу, жить мне ещё очень хочется!

Вылезаю с противоположной стороны, как раз к парте оскорблённого до нельзя адепта Корна. Последний сразу же меня увидел, вскочил с корточек на ноги, и рванул в мою сторону прямо через мой стол. Я отпрянула назад, хихикнула, присела на парту. Но практически сразу спрыгнула обратно на пол, пнула стул, потому что паренек решил обогнуть стол и поймать меня с концами. Пробегаю между рядами, к большому рабочему столу профессора, перепрыгнув через плющ, который запуталась в столах сзади, и сейчас просто начинался у Виртеля, стелился по полу через весь кабинет, и заканчивался на моей ноге. Именно этот самый плющ и погубил многострадального адепта Корна — он просто споткнулся о него, когда выбежал ко мне и уже, если честно, почти поймал.

Очень запыхавшаяся тушка растелилась прямо перед всеми на деревянном, холодном полу, лицом вниз. Надеюсь, он не сломал нос. Хотя, нет. Надеюсь, он сломал нос, и меня отчислят. Я улыбнулась собственным мыслям, отдышалась в полной тишине. Все вытягивались и смотрели, жив ли там их сокурсник, рассматривали его теперь уже синюю шевелюру и смотрели на реакцию профессора. А реакция была потрясающей! Сначала у него просто в бешенстве дёргался левый ус, потом побледнело круглое лицо, потом кожа приобрела почему-то жёлтый оттенок и задёргался ещё и левый глаз. Он удивленно смотрел на распластавшегося адепта, сглотнул и перевел шокированный взгляд на меня. Я глуповато улыбнулась и пожала плечами. Ну, бывает, что уж тут.

Но потом моя профессиональная совесть взяла вверх, я присела перед синюшным адептом, пихнула его в плечо.

— Хэй, смурфик, ты там жив? — Спросила, готовая вскочить и побежать дальше, при любом исходе событий.

— Оставь меня. Ты мне всю жизнь испортила. Не хочу жить с синим лицом. — Ответил он, утыкаясь носом в руки, сложенные под головой.

Я понятливо киваю, поднимаюсь с пола, смотрю на профессора и говорю от души:

— Ну что? Я вам пару сорвала и адепту психику сломала. У вас не появилось непреодолимое желание отчислить меня? — И глазами миленько хлопаю, и улыбаюсь обворожительно, и вообще. Ну как такую адептку и не отчислить?

И тут профессор Виртель очень злиться. Он гневно сжимает зубы, кулаки, смотрит на меня, как на врага народа, шипит какое-то ругательство, но ничего не отвечает. Огибает свой большой стол, подходит к Корну, рассматривает его и коротко приказывает:

— Помогите адепту Корну.

Пару парнишек вскакивают со своих мест, помогают пострадавшему встать, я отхожу в сторону парт, чтобы они не споткнулись о плющ, и ребята уводят уже синеволосого из кабинета.

Я поджимаю губы, стараясь не смотреть на сокурсников. Всё-таки совесть и чувство стыда мне присущи. Просто домой очень хочу вернуться.

Профессор, наконец, перестает смотреть на дверь, в которую ушли адепты, переводит злой взгляд на меня и гневно говорит:

— Ототрёшь все пятна от чернил в кабинете и будешь убираться здесь всю неделю.

И, наконец, плющ отпустил мою ногу, прошелся по пути, где я ходила, словно всасывался обратно, и спрятался под столом профессора. Не дай Бог туда заглянуть. Сам маг строго осмотрел всех адептов, развернулся и прошел на своё место.

Закусываю нижнюю губу и сжимаю кулаки так, что ногти больно впиваются в ладони. Профессор Виртель, вам и недели не придется меня терпеть, я просто настолько тут не задержусь. Это я сама себе обещаю.

***

Я лениво натирала тряпкой синие пятна на столе Корна, который так и не появился на парах, и проклинала этот мир. Больше пар не было — мне повезло с тем, что я провалялась в беспамятстве вплоть до третьей пары, обеденный перерыв в полчаса потратила на вступительный экзамен, и появилась только на последней паре. Как оказалось, профессор Виртель — куратор первого курса факультета Земли, в которой всего, не считая меня, было двенадцать адептов. Не считаю я себя, потому что смешно как-то быть тринадцатой, и долго таковой я не буду.

Оттерев все пятна от чернил, я сложила тряпку в ведро, зашла в отдельную техническую комнату, смежную с кабинетом, где был завал из предметов для уборки, все закрыла и ушла. Кушать хотелось просто безумно. Я вышла из корпуса (в смысле, башни Земли), прошла чуть дальше, по красивой дорожке, выложенной из камней до отдельного пристрою к основному зданию академии.

Вообще планировка тут была весьма интересной: основное здание-замок, и четыре большие башни очень приличных размеров вширь. То есть, академия была просто гигантской, и это я ещё не видела поле для тренировок (полигон) и всю территорию в целом. Добегаю до большого пристроя, забегаю в столовую. А на голодный желудок тут ничего так, вкусно пахнет и чистенько в целом, окна большие, светло очень. Людей, правда, очень много. Вижу даже практически посередине кучку своих сокурсников по несчастью. А у стойки выбирала еду Виолетта.

Скриплю зубами, тяжёло вздыхаю, беру всю волю в кулак, потому что голодная жутко, и таки прохожу к стойке. Тут стояло много еды, начиная от супов и заканчивая десертами. У меня разбегались глаза и от обилия, и от того, что большинство блюд я видела впервые. Виолетта рядом волчком глянула на меня, но вернула всё своё внимание к подносу в руках злобной тети-повара, которая зажала мне воду, и тыкнула в какой-то очень зелёный салат.

— Ты закончила с уборкой? — Как-то свысока спросила девушка, смотря на то, как ей накладывают салат.

— Мгм. — Киваю сухо, не размыкая губ, рассматривая супы. Бульон бы мне очень не помешал после утреннего обморока.

Виолетта медленно покивала головой, поджав губы. Снова волчком глянула на меня. Что со мной не так? Чего она так на меня смотрит? У меня что-то с лицом? Я тоже синяя?

— Слушаю. — Довольно грубо буркнула работница столовой, посмотрев на меня полуоткрытыми глазами.

— Можно, пожалуйста, суп с говядиной и…

— Тебе нельзя говядину. — Тем же тоном перебила женщина.

Что? Я впала в кратковременный ступор, похлопала глазами пару раз, сжала зубы, выдохнула и ответила:

— Свинину?

— Нельзя.

— Рыбу?

— Нет.

— Вот это? — Я тыкаю пальцем в какое-то странное блюдо, похожее на что-то острое с морепродуктами.

— Нет.

Скриплю зубами, сжимаю ладонь в кулак, пряча в него вытянутый указательный палец. Интересная картина, однако. Это что-то вроде местного протеста? Тот светловолосый парень её племянник или сын, что ли?

— Ей тоже самое, что и мне, пожалуйста. — Вмешалась вдруг Виолетта, миленько улыбаясь грубой женщине.

Последняя сухо кивает и наливает мне суп с курицей и какими-то странными ингредиентами, от чего он был довольно коричневого оттенка, зелёный салат и яблочный пирог.

— Напиток? — Сухой вопрос.

— Капучино есть? — Спрашиваю таким же тоном, очень злясь.

— Кофе тебе делать не буду.

— Я без капучино не уйду. — Весьма грубо добавляю.

— Ты станешь агрессивной и невнимательной, если будешь пить кофе. — Объяснила моя соседка по комнате, чтобы мы тут не подрались с этой женщиной.