Первый элемент (СИ) - Ли Рина

— Адептка Васильченко! — Выплёвывает, как ругательство. Закатываю глаза и смотрю на куратора. Ну что ему не понравилось в моём плане? Он шикарен, я считаю! Явно самый лучший исход из всех возможных. — Никто вас не отчислит, даже и не надейтесь. — И он уже выбрасывает руку в сторону окна, и выбрасывает: — Сядьте на своё место!

Да я с самого начала туда собиралась!

Закатываю глаза, сжимаю лямку сумки, прохожу вглубь кабинета, не обращая внимания на презрительные взгляды сокурсников по несчастью. Сажусь на своё место, вижу сидящего спереди и очень надутого Корна с синими подтёками на щеках и шее. Мне почему-то становится очень смешно, но я старательно пытаюсь подавить улыбку, сажусь на стул и демонстративно смотрю в окно, откидываясь на спинку стула. Профессор прочищает горло и продолжает монотонно зачитывать очередную тему.

***

Вечером я специально задержалась в библиотеке, разбирала первые главы теории Земли. Это было совсем не понятно и неинтересно, словно читала статью на просторах интернета по типу «Семь проверенных способов, как стать феей». Потом я решила выйти во двор, потренироваться там. Специально зашла, как можно дальше, села под дерево в позу лотоса, положила перед собой учебник, и начала вчитываться, чтобы повторять действия. Книга говорила, что нужно почувствовать магию внутри себя (и совершенно непонятно, как она должна отозваться, да), направить её по кончикам пальцев, потереть подушечки между собой, перебирая поток магии в пыльцу и посыпать полученную гремучую «магию» на землю, в последствии чего должен очень быстро вырасти цветок. Сказка, да и только! Я долго пыхтела, пытаясь понять, чувствую ли я магию, или это просто дышится мне так. Но в итоге почувствовала лёгкое жжение в кончиках пальцах (прямо под кожей, да!), потерла пальцы между собой над землёй. И — О боже мой, галлюцинация продолжается! — ярко-изумрудные, светящиеся, мелкие крупицы аля-магии посыпались из моих пальцев. Я дернулась от испуга, отпрянула назад, поболтала рукой в воздухе, стряхивая с неё пыльцу. Но дурдом на этом не закончился! Прямо из земли, покрытой зелёной, свежей травой, ускоренно начал расти молодой побег, а потом вырос, расцвел и стал самым красивым одуванчиком в моей жизни! Я сидела с квадратными глазами, открывала и закрывала рот, пыталась уложить это в своей голове, но единственное, что смогла выдать — это было:

— Прикооольно!..

Естественно, на этом я не смогла остановится и вырастила ещё несколько одуванчиков, а потом попыталась связаться с деревом. И только когда на кончиках пальцев почувствовала жжение прямо под кожей, уловила, что магические протоки находятся там же, где и вены-артерии-капилляры. Да, такова кровеносная система у магов. Надеюсь, позже я смогу найти в библиотеке книгу про анатомию.

Так вот, дерево. Они, оказывается, не говорят (Америку открыла, да), но я почувствовала растение. Оно было большим и величественным, и состояние его было спокойным, гордым, счастливым.

В общем, всё это затянулось до заката, чем я только была очень рада, ведь так я почти не сталкивалась с Виолеттой. Мне вполне хватало её презрительных, опускающих ниже плинтуса, взглядов и во время учёбы. Но этого не удалось избежать, как бы я не старалась.

Я зашла в комнату, переобулась в милые, плюшевые тапочки в виде ламы, повесила мантию на вешалку для верхней одежды, прошла в глубь комнаты, к своей кровати, скинула сумку и плюхнулась на кровать.

Соседка-змеюга же решила всю малину мне испортить — подошла, кинула в меня какой-то конверт и очень недовольным голосом бросила:

— Тебе письмо пришло.

— Эй, а можно не бросаться? — Возмущаюсь я и резко сажусь.

— Скажи «спасибо», что не выбросила его в окно. — Грубо отвечает девушка, даже не обернувшись.

Скриплю зубами, сжимаю в ладони кусок бумаги. Почему все красивые люди такие злые? Нет ни в этом, ни в нашем мире идеала!

Корчу спине Виолетты страшную рожицу, пересаживаюсь за стол, смотрю на письмо. Твою ж… это же то, которое мне вчера утром пришло! Ещё в меде!

Дрожащими от волнения пальцами, разрываю конверт цвета старых листов, достаю письмо. Да, и подчерк её же, такой красивый и ровный (не то, что мой). Набираю в легкие воздуха и начинаю читать.

«Здравствуй, Камелия!

Ты не ответила на моё прошлое письмо. Неужели тебя так и не перевели в Академию Стихий? Я знаю, что этот процесс не такой быстрый, но всё равно начинаю переживать. Очень тебя прошу, напиши мне ответное письмо, как только получишь одно из моих!

У меня всё хорошо. Я полностью влилась в коллектив, мои новые сокурсники восхищаются моими голубыми волосами. Это так необычно! Потому что в нашем мире у многих цветные волосы с рождения, и это абсолютная норма.

На самом деле, мне и писать-то нечего — за один день ничего такого и не случилось. Просто я действительно очень за тебя переживаю. Будь аккуратнее, пожалуйста, береги себя!

С любовью и искренним беспокойством,

Женевьева Дю Валлон.»

Я тупо смотрела на аккуратно выведенные буквы и медленно злилась. Не знаю, чего я ожидала увидеть, но явно не реакцию на её волосы и беспокойство обо мне! Даже не подумаю отвечать на её письма! Я резкими, грубыми движениями сложила письмо, закинула его в сумку и вскочила с места. Наткнулась на удивленный взгляд Виолетты, сидящей на своёй постели.

— Что?! — Спросила возмущённо, метая глазами молнии. Наверное, это стало последней каплей в моём почти стакане, и теперь то, чем он был наполнен, выливается.

Виолетта демонстративно закатила глаза и цокнула языком, а потом уткнулась в книгу. Ну и прекрасно! Со злости, иду к шкафу, забираю вещи, предметы для душа и ухожу купаться в общую ванную комнату, искренне надеюсь на то, что горячая вода смоет все мои проблемы…

…Нет. Вода ничего не смыла. Чуда не произошло.

Глава 2. Разрушительная

Так отвратительно медленно прошла неделя. Я пихала себя во все проблемы академии, хотела казаться самой плохой и ужасной, много язвила и ерничала на парах, но профессора скрипели зубами и закрывали на меня глаза, так и не отводя к ректору. Меня и мои желания по-прежнему никто не замечал. Виолетта ссорилась со мной по страшному. Наши перепалки начинались с моих — цитирую — «очередных выходок» и заканчивались криво поставленным бокалом. Она не упускала момента что-то высказать относительно моего внешнего вида, который отличался от здешней моды: мол, штаны девушки надевают только на занятия практикой, не такие рубашки, кофты и у меня слишком яркий макияж (выровнять тон кожи, подвести брови, ресницы и накрасить матовой нюдовой помадой губы, оказывается, яркий макияж). Впрочем, не только она так на меня смотрела. Из-за другой одежды и макияжа меня выделяли везде, где только можно, многие смотрели, не отрываясь, а некоторые и вовсе оборачивались. Несколько раз в моей голове проскользнула мысль о том, что Женевьеве очень повезло — в нашем мире (почти везде и почти все) уже приняли цветные волосы, а мне как-то не повезло. Хотя, я совсем и не хочу, чтобы мне везло. Пусть будет так, чтобы я хотела вернуться домой. Правда, мне уже в голову не лезет, что сделать, чтобы меня заметили и отчислили. На то, чтобы разрушить всю академию у меня вряд ли силенок хватит (магистр Цафрер несколько преувеличил мои способности).

Кстати, насчет магии. Занимаясь практикой, я теряла счёт времени, поэтому возвращалась в комнату после заката солнца. За эту неделю я научилась раскалывать землю, поднимать в воздух камни, выращивать ускоренно растения, чувствовать свою магию и магический резерв. Пока для меня это довольно странно, помимо себя-тела, я чувствую и себя-внутри, где-то в душе. Надеюсь, это нормально, и я не мутант какой-то. Это также натолкнуло меня на мысль о том, что вряд ли всё происходящее вокруг может быть сном, потому что я никогда ничего подобного не чувствовала и не испытывала — это что-то совсем другое, и сложно объясняемое. Я могу обозвать это грубо жжение, но и на него ведь не похоже! Надеюсь, над моим телом не проводят какие-нибудь эксперименты, пока я в коме, или где-нибудь ещё.