Посланник - Геннадий Иевлев

Красный и Чёрный, тут же дал им мысленные прозвища Дакк.

Не доходя шагов пятнадцати до Дакка атлет остановился, его глаза вспыхнули и неприятно покраснели, волосы на спине заметно приподнялись.

Явно, чем-то недоволен. Мелькнула у Дакка тревожная мысль.

Губы атлета разжались, обнажая верхний ряд длинных белых зубов, нижние же зубы у него были настолько короткие, что едва просматривались, из его рта донеслись отрывистые, словно лай, громкие короткие звуки.

— Чой! Чу! Нард! Го! — Он резко взмахнул перед собой правой рукой. — Вато! Го! Ду-у!

Дакк на мгновение замешкался, пытаясь своим разумом осознать смысл произнесенных звуков, но тут же спохватившись, метнулся к информационному полю своего носителя.

Гадкий чу. Ты заслужил смерти. Сложились в понятную ассоциацию произнесенные атлетом звуки.

— Та-ай! Чу! — Вдруг невольно вырвались у Дакка несколько отрывистых гортанных звуков, что, как он понял, могло означать: сам ты чу.

Челюсть атлета отвисла, он на какое-то время словно остолбенел. Лица его спутников тоже вытянулись еще в более идиотской мимике. Дакку вдруг стало смешно, его губы растянулись в широкой улыбке, которая, видимо, вывела атлета из ступора.

— Ха-ай! Чу! — Вновь выкрикнул он и сорвав с пояса продолговатый предмет взмахнул им в сторону Дакка.

В воздухе сверкнула яркая розовая полоса около полуметра длины, испещренная белыми разводами. Донеслось потрескивание электрических разрядов. Дакк увидел, что на поясе у атлета осталась часть продолговатого предмета, видимо какой-то чехол, который до сих пор скрывал сверкающий разрядами предмет.

Катран — механически всплыло у Дакка откуда-то из информационного поля его носителя название сверкающего предмета.

Вместе с тем, один из спутников атлета, с чёрной набедренной повязкой, вдруг, резко отклонился назад, подбросил своё оружие и в следующее мгновение ланхор уже летел в сторону Дакка, сверкающим наконечником вперед.

Убей чу. Осознал Дакк произнесенные атлетом последние звуки.

Крутые парни! Интересно, что я такого сделал, что заслужил смерти? Промелькнули у Дакка тревожные мысли.

Однако брошенное в его сторону оружие стремительно приближалось, направляясь ему в грудь. Нужно было что-то делать.

Дакк сделал резкий шаг в сторону и чуть развернувшись, молниеносным движением ударил, все еще сжимаемый левой рукой острым предметом, по пролетавшему мимо древку ланхора, оно переломилось и его обломки, противно щелкая, закувыркались по земле.

Второй спутник атлета в красной набедренной повязке, не стал бросать своё оружие, а взяв его на перевес бросился к Дакку, которому ничего не осталось, как сконцентрировать свое поле и вонзить его в голову бегущему гуманоиду.

Красный, вдруг, резко остановился, словно наткнулся на невидимое препятствие и не проронив ни звука, рухнул лицом вниз в шаге перед Дакком. Выскользнувший из его рук ланхор, скользнув по земле, замер у самых ног Дакка, едва не коснувшись блестящим наконечником обуви его носителя. Дакк невольно сделал шаг назад и уперся в постамент.

Полуприкрытые глаза Чёрного, широко раскрылись и он, проявив недюжинную сноровку, вдруг прыгнул в сторону и спрятался атлету за спину, но уже через мгновение на Дакка смотрели его широкораскрытые беззрачковые темные глаза, выглядывающие из-под вытянутой в сторону Дакка, руки атлета, которому, теперь, ничего не осталось, как самому разобраться с Дакком. Шагнув в его сторону, он махнул перед собой рукой, сжимающей катран — в воздухе прочертилась яркая замысловатая розовая полоса. Атлет сделал ещё шаг и вновь взмахнул катраном.

Его намерение, явно, не дружелюбное. Мелькнула у Дакка ещё одна тревожная мысль.

Скосив взгляд вниз, он увидел, что совсем недалеко от наконечника под древком ланхора, лежащего перед ним, было углубление в земле. Не раздумывая, он сделал короткий шаг вперед, сунул ногу в это углубление и поддел ланхор, который стал вертикально и его сверкающий наконечник оказался перед лицом Дакка.

Отшвырнув сжимаемый левой рукой острый камень, Дакк схватил ланхор и вскинув его над головой, развернул сверкающим наконечником в сторону атлета.

Выглядывающие из-за спины широкораскрытые глаза Чёрного, мгновенно спрятались. Атлет, уже подняв ногу, чтобы сделать следующий шаг, остановился, его рука с катраном замерла, видимо решительность действий Дакка вызвала в нем обоснованную тревогу.

Атлет попятился и ткнувшись в стоящего за ним Черного, замер. Его рука, сжимающая катран, опустилась и в следующее мгновение, молниеносным, видимо отработанным до автоматизма, движением, он вернул оружие в чехол на поясе и приподняв голову, устремил свой взгляд вверх. Чёрный, получив толчок, отскочил назад и тоже задрав голову, закрутил ею по сторонам.

Что-то ещё происходит. Понял Дакк. И скорее всего более значимое, чем разборка со мной.

Он опустил ланхор и чуть приподняв голову, но стараясь не потерять из вида атлета, повел глазами по сторонам: какое сейчас было время суток, понять было трудно, но определенно это был не день, а либо утро, либо вечер; по небу скользили странного сиренево-розового цвета огромные, причудливых форм, разводы; проглядывающее меж них небо было не привычным голубым, а скорее сиреневым. Солнца видно не было, не было видно и его лучей и где оно сейчас могло быть, было совершенно непонятно. Ничего, что могло бы вызвать тревогу, не наблюдалось. Тогда Дакк разбросил свое поле по сторонам и не почувствовав вокруг ничего тревожного, вернул свое поле и состроил недоуменную гримасу: либо он чего-то не понимал в действиях местных аборигенов, либо их органы чувств были гораздо чувствительней органов чувств его носителя.

Вдруг, его слух уловил тонкий высокотональный звук, похожий на звук, издаваемый летательными аппаратами зевсов, когда резко менялся режим полёта. Звук быстро нарастал, видимо его источник был уже где-то недалеко.

Однако слух у них отменный, мелькнула у Дакка мысль, даже я своим полем ничего не почувствовал. Наверное нужно спрятать его. Я слишком опрометчив. Хотя они, определенно, его не чувствуют.

Он попытался растворить свое психотронное поле среди нейронов мозга своего нового носителя, не нарушая его информационных связей. С трудом, это ему удалось.

Высокотональный писк уже вырос настолько, что отдавал болью в ушах, показывая, что со слухом у носителя не так хорошо, как со зрением. Наконец по земле перед Дакком скользнула неясная тень и неизвестно откуда, вниз скользнул плоский широкий аппарат с закругленным носом и словно обрубленной кормой. Зависнув в полуметре от поверхности, он мягко опустился на четыре, выскользнувшие из его корпуса опоры и чуть качнувшись, замер.

Дакк попытался сопоставить его с одним из летательных аппаратов своей галактики, но он не был похож ни на один из них. Аппарат был настолько плоским, что в нем навряд ли можно было нормально сидеть: либо им управлял чрезвычайно низкорослый человек, либо он управлялся лежа. Он был странного сплошного зелено-розового цвета, хотя выскользнувшие опоры выглядели серыми; совершенно не было понятно, где у него входная дверь — в идеально вылизанной форме аппарата не просматривалось ни единого, заметного шва, не имел он никаких ни выступов ни впадин, даже опоры были, словно приклеены к нему снаружи, хотя Дакк отчётливо видел, что они выскользнули из его днища.

Вдруг Дакк почувствовал высокую энергетическую напряженность воздуха, почувствовал как у него на спине что-то шевельнулось. Он бросил быстрый взгляд на свое правое плечо — густая поросль серых волос на задней стороне плеча стояла дыбом. Он вновь повернул голову в сторону летательного аппарата — воздух перед ним заискрился и в следующее мгновение на красно-коричневой тропинке стоял высокий худощавый человек.

С одной стороны, он мало чем отличался от людей, населявших галактику Зевс: голова, две руки, две ноги, но были в его облике и некоторые странности: цвет его кожи был смуглым, ближе к коричневому цвету, хотя, возможно, тусклое освещение делало его таким; его голова была совершенно без волос и, похоже, что они никогда на ней и не росли, так как кожа на ней имела несколько довольно грубых морщин, даже больше похожих на складки, чем на морщины; глаза были или прикрыты веками или были настолько узкими, что, практически были не видны; нос был небольшим, но не безобразным, к тому же, насколько смог понять Дакк, он имел всего одно отверстие; рот, если судить по плотно сжатым тонким губам, был небольшим; довольно худое лицо, с заметно впалыми щёками, придававшими человеку даже болезненный вид; узкий длинный подбородок; уши ничем не выделялись и были соизмеримы с его лицом. Одет человек был в сиреневый мешковатый костюм, больше похожий на комбинезон; обувь была высокой и массивной, темного цвета, явно, несоизмеримой с его худой фигурой и походила на огромные ботинки, которые носили десантники заградительного отряда станции узла. Была ещё одна странность, которую Дакк заметил лишь в последнюю очередь — человек дышал совершенно необычно, его грудь не поднималась, а как бы расширялась в стороны. Дышал он глубоко и шумно, что опять же наталкивало на мысль о его нездоровом состоянии.