Светловолосая рабыня - Картер Браун

— Эй! — Он двумя пальцами потянул рукав моего пиджака. — Шикарная тряпка! Где это ты ее укупил?!

Джеки беспомощно хихикнула, встретив мой испепеляющий взгляд.

— В универмаге “Кланси”, — ответил я типу. — В трех кварталах к югу отсюда. У них специальные костюмы экстра-класса. Пятнадцать баксов вместе с запасной парой брюк. Разрешают брать с недельным испытательным сроком. Если в конце недели оказывается, что костюм не устраивает, можно упаковать его и отправить обратно доплатной бандеролью.

Он тупо заморгал, тщетно пытаясь согнать слезу, затуманившую его кроличьи глаза, чтобы разглядеть мое лицо.

— Я живу в двух кварталах к югу отсюда, — прохрипел он. — Но никогда не слыхал об этом универмаге — “Кланси”.

— Новости доходят не сразу. — Я пожал плечами. — А они только вчера открылись. Построили универмаг за один день.

Булькающий звук донесся из-под полей стетсоновской шляпы, и пьяница подозрительно сощурился, вглядываясь в Джеки.

— Какого черта этот сосунок-ковбой околачивается на Венеция-Бич, а? — спросил он.

— Там, откуда он прибыл, все кони передохли, — сообщил я пьянице. — Так что юнец решил теперь скакать по волнам.

— Шутишь? — Глаза моего собеседника выкатились от яростного изумления. — Лошади передохли, надо же? Бедняге и впрямь не повезло. Знаешь что? Я сейчас отправлюсь в этот расчудесный универмаг и куплю ему коня! Один парень сказал мне, что там торгуют решительно всем и с недельным испытательным сроком. Ты не беспокойся, малыш! — Он внезапно осклабился, глядя в сторону Джеки. — Если в конце недели конь тебя не устроит, ты упакуешь его и отправишь обратно в универмаг!

Тип отпустил мою руку, медленно выпрямился и, потоптавшись на месте, чтобы утвердиться на ногах, повернулся к двери. Но вдруг быстро попятился, с размаху грохнулся об угол стойки бара и медленно сполз на пол, приняв сидячее положение. Бармен перевесился через стойку и с отвращением взглянул на него.

— Какого черта тебе здесь нужно? — прохрипел тип. Он поднял руку над головой и пару раз щелкнул пальцами в нескольких дюймах от носа бармена. — Подай сюда лошадь!

— Неужели никто не выкинет отсюда этого подонка? — взмолился бармен голосом, от которого зазвенели стекла в окнах.

— Мне кажется, — осторожно сказал я Джеки, — мы сделали все, что могли. Мы совершили просто героические усилия, а теперь самое время убраться отсюда. Поедем в какой-нибудь оазис с кондиционированным воздухом, где подают спиртное в тех самых бутылках, в которых оно получено...

— Еще один бар остался, ну пожалуйста! — Джеки подняла голову и одарила меня лучезарной улыбкой. — Он в трех кварталах к югу. Может быть, это несчастное совпадение?

— Хорошо, — неохотно согласился я. — Но если до него не более десяти минут.

Мы добрались туда через пять минут. Этот бар отличался от других тем, что находился в подвале, куда вели двенадцать ступенек. Вследствие этого воздух там был еще более спертый, хотя я полагал, что это уже невозможно, но напитки оказались того же сорта, что и в остальных заведениях. Владелец бара создал здесь нечто вроде интимной атмосферы, поскольку экономил на электрических лампочках, — комната была погружена в полумрак. Картина действительно поражала воображение: из полутемного зала медленно выползали за дверь клубы дыма, в резком свете кроваво-красной неоновой вывески они живо напоминали картину дантова ада.

Трое парней прошли мимо нашего столика к стойке бара, вдруг один из них остановился как вкопанный.

— Привет! — сказал он, подходя к Джеки. — Давно не виделись! Что ты поделывала все это время? Бросила валять дурака и купила яхту?

Джеки бросила на меня торжествующий взгляд и улыбнулась парню.

— Рада видеть тебя, Чарли Лошадь! — сказала она. — Почему бы тебе не выпить с нами?

— Мы с удовольствием. — Он вытянул шею и крикнул:

— Эй, ребята! Эта придурочная снова здесь, и ей, видать, не терпится угостить нас.

Впятером мы уселись за стол, и после того, как эти типы заказали себе выпивку, Джеки представила нас друг другу. Чарли Лошадь объяснил бармену:

— Платит вон тот шикарный тип. Словом, кто-то из них, либо она, либо ее приятель, мистер Рокфеллер. Это уж точно!

Чарли Лошадь был маленьким человечком лет тридцати, на носу его красовались очки в тяжелой оправе, а козлиная бородка топорщилась на подбородке, словно лишайник. Его приятелей звали Луи и Бурундук. Луи — высокий, мертвенно-бледный тип с наголо обритой головой и с таким выражением глаз, будто он ищет на, вашем теле место, куда удобнее всего всадить нож, едва вы отвернетесь. Бурундук был старшим из них, лет под пятьдесят, крупный и толстый, с копной густых каштановых волос, торчавших на голове во все стороны, и такими же дремучими усами и бородой. Голос его звучал удивительно высоко и пронзительно, говорил он со скоростью сто слов в минуту, так что совершенно непонятно, почему его прозвали Бурундуком.

Первые пять минут разговор шел преимущественно на тему “А помнишь?”. Потом Чарли Лошадь ткнул в меня указательным пальцем и посмотрел на Джеки.

— Только не говори, что ты забыла нас ради этого парня Холмана, — сказал он. — Чем это он лучше нас, если не считать, конечно, денег?

— Рик — один из старых приятелей Кармен, — сказала Джеки небрежно, — и она много рассказывала ему о том, как чудесно проводила время в Венеции, ну я и пообещала когда-нибудь привести его сюда. И вот мы здесь!

— Кармен, — прощебетал Бурундук, — что-то я совсем не вижу ее в последнее время.

— Она рассталась с Россом Митфордом, — вставил я. — А потом, сами знаете, как это бывает! Немного перехватила этого дела, и вот, пожалуйста, проходит курс лечения!

— Ох уж эти мне лайнеры, — сказал Луи низким гулким голосом. — Порой они черт знает что вытворяют с нами! Мне кажется, даже самое первое путешествие не обходится даром!

Я хохотал секунд пять, пока сообразил, что смеюсь в полном одиночестве, потому что вся троица сидела с постными лицами, не спуская с меня удивленных глаз.

— Странное у вас чувство юмора, мистер Холман, — сказал Чарли Лошадь. — Разве Луи сказал что-нибудь смешное?

— У Кармен, видно, была слабая голова, — сказал я ровным голосом. — Что касается ее, то, как Луи верно отметил насчет океанских лайнеров, первое же путешествие оказалось для Кармен роковым. У нее что-то в мозгу закоротило. — Я соединил руки лодочкой перед собой, потом резко сомкнул их. — Вот так!

— Ужасно, — печально произнес Бурундук. — Она в частной лечебнице?

— В самой лучшей, — сообщил я ему. — Но она хочет только одного: чтобы Митфорд навестил ее хотя бы разок. Доктор говорит, что это могло бы ей помочь. — Я пожал плечами. — Наверное, Росс даже не знает, что с ней стряслось.

— У тебя сногсшибательный костюмчик, куколка! — Чарли Лошадь погрузил пальцы в ямочку возле самой ключицы Джеки и медленно провел рукой вниз, пока она наполовину не исчезла в глубоком кратере между грудями. — Ты всегда была презабавной штучкой, просто шикарной бабой, и все у тебя как надо и где надо! Ты мне по-прежнему нравишься, детка. Только вот что я тебе хочу сказать. Мне не симпатичен твой приятель, мистер Рокфеллер. Может, он и не шпик, но уж стукач — наверняка! Ты, возможно, не знаешь этого, Джеки, деточка. Но нас-то с друзьями не проведешь! Мы таких нутром чуем!

— Чарли Лошадь! — укоризненно прощебетал Бурундук. — Ну почему ты так говоришь? Не вижу ничего плохого в том, что этот мистер Рокфеллер спрашивает, где найти Росса. Не забывай: Кармен и в самом деле была отличной девчонкой, и очень плохо, что с ней приключилась беда! Он всего лишь хочет, чтобы Росс ее навестил, раз доктор говорит, что ей это пойдет на пользу! И только поэтому ты считаешь его стукачом?

— Если бы Рик был стукачом, я бы никогда не привела его сюда, — сказала Джеки дрожащим от сдерживаемой ярости голосом. — И убери свои чертовы пальцы оттуда, куда ты их сунул, Чарли Лошадь, пока я не откусила их до самых костяшек!

Человечек отдернул руку, словно дотронулся до чего-то раскаленного, и сдержанно хмыкнул:

— Вот это больше похоже на прежнюю Джеки! Помните тот вечер, когда мы все собрались в баре у Ренцо, а Мооз-Вик стал к ней приставать? Она схватила первую подвернувшуюся под руку бутылку и шарахнула его по башке! — Он восторженно закудахтал. — Ему наложили шесть швов, и с тех пор, стоило кому-то поднять над столом бутылку хотя бы в десяти футах от него, у Вика тотчас начиналась жуткая головная боль. Он мне сам признался!

Бурундук издал низкий горловой жужжащий звук, и Чарли Лошадь протестующе поднял руку:

— О'кей! О'кей! Если эта цыпочка говорит, что мистер Рокфеллер — парень что надо, значит, так оно и есть.

— И значит, мы ему скажем, где искать Росса! — настаивал Бурундук.

Толстые стекла очков Чарли зловеще сверкнули, когда их обладатель резко повернулся. Несколько секунд он пристально разглядывал меня.