Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз - Тиана Веснина

Лика обвела взглядом хлам, как мысленно она назвала весь этот антиквариат, и опять чихнула.

— Вы не представляете, как мне повезло! Совсем недавно я купил несколько старинных китайских вещиц, очень недорого. Я вам их сейчас покажу, — с загоревшимися глазами сказал Пьер.

Он на минуту скрылся в соседней комнате и вернулся с двумя красными палками, на которых были прибиты дощечки размером 20x30 см, с полустертыми иероглифами.

— Вот! — он с гордостью поднял их над головой. При этом одна дощечка оторвалась и упала ему на голову. — Отвалилась! — воскликнул он, потирая ушибленное место. — Но я отреставрирую. Весь курьез в том, что владелец не знал предназначения этих штук. Он полагал, что это театральный реквизит. А мне представляется, что их несли перед мандарином во время его торжественного выхода. Как вы считаете? — Лика состроила задумчивую гримасу, которая должна была означать: «Очень может быть». — Ах, да! У меня еще есть костюм мандарина. Девятнадцатый век! — хвастливо возвысил голос Пьер, перебирая рамы, стоящие у одной из стен. — Вот, смотрите, — он приподнял холст, к которому был прикреплен костюм китайского мандарина.

Лика понимала, что надо что-то сказать.

— Какой… красивый… Только грязный, — все же не выдержала она. — Видимо, мандарин был не очень опрятным. Его бы постирать!

— Что вы! Он же рассыплется!

— Ах, как же я не подумала, — спохватилась Лика.

— А теперь пройдемте в дом, — предложил Пьер.

Опираясь на руку хозяина, Лика поднялась на второй этаж и очутилась… все в той же лавке старьевщика. По стенам было развешано штук сорок сабель, под стеклянным колпаком стоял безголовый манекен в каком-то дурацком платье с короткой, торчащей юбкой.

— Это костюм Периколы! — словоохотливо объяснял Пьер. — Ну вы знаете, есть такая оперетта Оффенбаха. Я купил его на распродаже в театре. Миленький какой! — вырвался у него возглас умиления. — А теперь, пардон, но я хотел бы, чтобы вы заглянули в мою спальню. Я так понимаю, что все, о чем я говорю, вам интересно.

— Очень, — кивнула Лика, думая, как бы поскорее убраться из этой кладовки. Она перехватила взгляд Пьера и чуть покраснела. Ей показалось, что он проник в ее мысли. Желая поправить положение, она произнесла: — Я очень люблю старинные вещи. Они несут в себе дух веков!.. Когда мы прикасаемся к ним, вдыхаем их аромат, наше подсознание переносится в прошлое…

— Поразительно! — от полноты души воскликнул Пьер и даже отступил назад, чтобы получше разглядеть Лику. — Вы первая отозвались так красиво и возвышенно о моем увлечении. Моя бывшая супруга не разделяла мою страсть к антиквариату. Приземленная натура.

Ей бы побольше воздуха и простора в квартире. Выезжай на природу и дыши, вы со мной согласны? — испытующе глядя на Лику, спросил он. Она, сдвинув брови, кивнула. — А дома должна быть атмосфера веков, — говорил Пьер, открывая дверь спальни.

Лика взглянула на темно-коричневую кровать с вырезанными из дерева головами ангелов по углам. «Ну точно как надгробие на кладбище», — подумала она, а вслух не без скрытой издевки сказала:

— Воображаю, как приятно спать на кровати, на которой родилось и умерло несколько поколений людей.

— Вы необыкновенно тонко уловили мой духовный настрой. Матрас я, правда, заменил, но спинки…

— Изъедены короедами, — не удержалась, чтобы не съязвить, Лика.

— Не без этого, но зато отполированные! — не замечая ее насмешки, пояснил Пьер.

Он взял ее руку, поцеловал и с чувством произнес:

— Вы удивительная девушка! — и пригласил ее в ресторан. Лика согласилась. Ей хотелось запить горечь своего недавнего поражения.

Приятельница Лики, проживающая на собственной вилле в Ницце, пригласила ее на вечеринку. Там она познакомилась с Владом, любителем яхт и удачливым предпринимателем в сфере полиграфического бизнеса. Не дожидаясь окончания вечеринки, Влад предложил Лике покататься на его яхте.

Когда на следующее утро они пили кофе, сидя за столиком на палубе, Лика внутренне торжествовала: «Увидел бы меня сейчас Гришка!»

Владу было сорок, и он был разведен. Лике — двадцать шесть. Пора под венец! Две недели они не разлучались. Влад был нежен, внимателен… Но Лика не учла одного важного фактора: Влад был очень хорошо воспитан. И то, что у большинства мужчин выражало повышенный интерес к своей спутнице, у него не выражало ничего, кроме уважения к девушке, с которой он делит свое время. На Лику с завистью поглядывали менее удачливые охотницы за богатыми мужьями. Она же цепко держала Влада под руку.

Вечером, на каком-то закрытом приеме, Лика блистала остроумием. У нее был не большой, но интересный запас цитат. Она создавала впечатление умной девушки. Влад, нежно сжав ей локоть, шепнул:

— Мне приятно, что ты со мной.

От этих слов подбородок Лики приподнялся чуть выше, а в глазах сверкнуло торжество.

«Он должен сделать мне предложение, еще до того как мы покинем Ниццу!» — решила она.

А вся русская Ницца только и делала, что говорила о предстоящей свадьбе одного денежного воротилы с очередной моделью. Готовилось что-то грандиозное.

Лика, как бы между прочим, высказала Владу по этому поводу свое мнение:

— К чему такая помпезность? Гораздо приятнее совершить бракосочетание в камерной обстановке.

На что Влад, тоже как бы между прочим, заметил:

— Невеста молода. Семнадцать лет. А в таком возрасте все девушки уверены, что выходят замуж в первый и в последний раз, поэтому и хотят пышного торжества, похожего на свадебный торт. Побольше крема и взбитых сливок!

Лика прикусила язычок и отвела глаза в сторону. «Значит, я уже не молода!», — отнесла она на свой счет слова Влада.

— Это зависит не от возраста, а от вкуса, — все же несколько высокомерно ответила она.

— Может быть… — пожал плечами Влад. — Но девушка в семнадцать лет прелестна, даже несмотря на полное отсутствие вкуса. Даже несмотря на то, что она хочет всего и сразу.

Лика забарабанила пальцами по столу. Потом поднялась и прошла на корму. На глаза навернулись слезы. Но ветер мгновенно высушил их.

«Старый козел! Сорок лет, а туда же! — с озлоблением подумала она, но через минуту уже убеждала себя в противном: — Нет, Влад не такой. Он не станет связываться с девчонкой. Он умный!..»

Пересмешник-дьявол, который, как считается, стоит за левым плечом, не выдержал и расхохотался: «Умный мужчина продолжает быть таковым ровно до того момента, пока речь не заходит о молоденьких девочках…»

Лика вздрогнула и подумала, что это ветер и плеск моря…