Лесная сказка для детей и взрослых - Сергей Марксович Бичуцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сергий! Сергий! На помощь!
Если бы его спросили, по какой причине он звал именно Сергия, с которым только-только познакомился, Вася вряд ли смог бы объяснить, но Сергий появился как ниоткуда. Его вроде бы не было с ребятами, когда они пришли на берег реки, и, вдруг, он оказался в воде рядом с кричащим Васей, словно воплотился из воздуха. Он стоял рядом с барахтающимся мальчиком и с улыбкой смотрел на него.
– Куда путь держим? – спросил Сергий, продолжая улыбаться. Вопрос заставил мальчика замолчать, так как его взгляд упёрся в колени стоящего в воде Сергия. Вода не доставала и до колен, так что Вася понял, что он попал в какую-то очень уж неловкую ситуацию. Не зря в народе говорят, что у страха глаза велики. Сообразив, что находиться в нелепом положении, Вася поднялся на ноги. Вода ручьём стекала с его мокрой одежды. Он стоял, размахивал руками и говорил что-то невразумительное, пытаясь скрыть свой страх и панику. Дети, испуганные поначалу этим происшествием, поняв его комичность, принялись безудержно смеяться. И не смеяться даже, а хохотать. Лицо Васи покраснело от стыда и неловкости, и Сергий, чтобы не дать разгореться детским насмешкам, вывел парнишку на берег, и увёл на ферму. Смех и веселье продолжались ещё довольно долго. Ребята никак не могли забыть истерические крики Василия о помощи, и даже по дороге в монастырь Юра несколько раз, подражая Васе, кричал плачущим голосом: «Сергий! Помоги!», неизменно вызывая смех ребят. Вася не обижался и смеялся вместе со всеми. В монастырь вернулись за час до вечернего богослужения. После дороги умылись и собрались в домовом храме. Там их поджидал отец Тихон, монах, которому батюшка Николай поручил провести с ребятами беседу и объяснить, что такое «исповедь», и как к ней надо готовиться. Понимая, что дети не очень разбираются в том, что такое грех, отец Тихон на различных примерах из жизни старался рассказать ребятам, как отличить плохие дела от добрых, чем доброе дело отличается от корыстного и многое другое. Например, ты помог какому-то человеку, и по мирской привычке, ждёшь от него благодарности. Будет ли это считаться добрым делом? Все, кроме Лизы, ответили, что, конечно же, будет. Одна Лиза не согласилась с этим и пояснила, что доброе дело тогда будет истинно добрым, когда ты, оказав кому-нибудь помощь, ничего не требуешь взамен. Даже благодарности. И не только не требуешь ничего взамен, но и сам забываешь об оказанной помощи, и ни в коем случае не хвалишь себя даже в мыслях за это, потому что, восхваляя в мыслях самого себя, ты можешь, в конечном счёте, заболеть гордыней, матерью всех грехов. А что может быть страшнее? Дети, конечно, об этом мало что знали, поэтому их представления о том, что такое хорошо, и что такое плохо, было весьма размытое. В конце беседы отец Тихон предложил ребятам записать на листочке всё, что, по их мнению, они сделали неправильно. Это поможет им на исповеди, так как многие люди, приходя на исповедь, забывают о том, в чём хотели покаяться, и начинают говорить либо обо всём подряд, либо просто замолкают. Ребята кивали головой в знак того, что всё поняли, но на исповеди, оказалось, что это совсем не так. Отец Николай, решивший исповедовать ребят сам, видел, что дети, пришедшие на исповедь в первый раз, либо что-то скрывают, либо не понимают, какие плохие дела они уже успели совершить. По окончании службы он предложил всех ребят задержаться, чтобы поговорить об этом. Уличённые в сокрытии грехов дети краснели, соглашались с тем, что говорил батюшка, но так до конца и не поняли, зачем им самим нужно признаваться в том, что они до сих пор так успешно, как им казалось, скрывали. Батюшка чувствовал это сопротивление, поэтому предложил ребятам совершить совместную молитву Господу нашему Иисусу Христу с просьбой о том, чтобы Господь помог детям понять свои грехи и дурные привычки. Так и закончился их первый день в монастыре.
Глава 5
Следующий день начался как обычно. Проснулись, умылись, прочитали утренние молитвы, позавтракали и стали заниматься уборкой территории монастыря. Всё, как всегда, если бы не задумчивое состояние всех ребят, кроме Лизы, которой с ними не было. Только её исповедь вчера принял отец Николай, поэтому сейчас она находилась на Божественной литургии и готовилась к причастию. Обычного смеха и непрестанных разговоров было куда меньше, чем обычно. Мама Юля обратила, конечно, на это внимание, но решила, что дети ещё не до конца привыкли к распорядку дня, постоянному труду, и немного устали, но она ошибалась. На самом же деле причина их задумчивости была в другом. Дети и хотели бы как следует выполнять свой урок, но что-то не давало им это сделать, поэтому работали они, что называется, спустя рукава, вновь и вновь переделывая заново уже сделанную работу, но всё равно появлялись какие-то огрехи, которые опять приходилось исправлять. Любая работа получается хорошо только тогда, когда работник сосредотачивается только на ней, не отвлекаясь на что-то другое. Только тогда она даёт положительный результат и приносит радость. Сейчас же этого не было и в помине из-за рассеянности детей. Мама Юля, видя, как мучаются дети, старалась все недочёты исправлять сама, так как плохое исполнение своего урока (так в монастыре, совсем как в школе, называют порученное дело) здесь недопустимо, потому что любое дело совершается во славу Божью. Время до обеда тянулось, казалось, бесконечно долго, но обед, как тому и положено быть, всё-таки наступил, хотя это не принесло ребятам видимого облегчения. Батюшка Николай, глядя на сосредоточенные лица детей во время обеда, улыбнулся и спросил:
– О чём грустим отрок Василий?
– Простите, батюшка, но я так толком и не понял, в чём же состоят мои грехи, – сразу же отозвался парнишка. – Очень странно! Как будто я .. – взволнованно начал говорить Вася, но батюшка его прервал:
– Не стоит рассказывать нам об этом во время обеда. Сначала пообедаем, а