Лесная сказка для детей и взрослых - Сергей Марксович Бичуцкий

ягодами. Пора было возвращаться. К шести часам, уставшие, но довольные, собрались в лагере. На ужин решили запечь картошку прямо в углях, да попить чай, а уж потом заняться чисткой и сушкой грибов. Отец Пётр прихватил с собой специальную печь, для сушки грибов, и взял этот труд на себя.

Ночь в Карелии мало чем отличается от сумерек, разве что только тем, что с приближением сумерек начинают просыпаться комары, а ночью уже лютуют вовсю, и негде от них спрятаться, но для ребят это не новость. С раннего детства к этому привыкли, и не очень обращали внимание на кровососов. Расселись вокруг костра, стали печь картошку, под весёлые рассказы отца Петра, и не заметили, как время приблизилось к полуночи. Первой опомнилась мама Юля, настоятельно потребовавшая прекратить веселье и отправляться спать. День завтра предстоял такой же тяжёлый, и надо было набраться сил. Отец Пётр полностью поддержал требование мамы Юли, прочитал вечерние молитвы, и только тут, отправляясь спать, Лиза обнаружила, что с ними нет Кати. Когда она ушла от костра и куда направилась, никто не знал. Её исчезновения просто не заметили. Все принялись кричать имя Кати, надеясь, что она где-то рядом, и, ориентируясь на крики, сможет вернуться в лагерь, но всё было напрасно. Катя не откликалась. Всех охватила нешуточная тревога. Потеряться ночью в лесу было проще простого, поэтому, недолго посовещавшись, решили разделиться на две группы и отправиться на поиски. Перед тем как разойтись, отец Пётр предложил всем помолиться Николаю-угоднику, чтобы он помог найти девочку. Не успели закончить молитву, как ветви ближайшего кустарника раздвинулись, и появилась улыбающаяся Катя в сопровождении какого-то седовласого старца. Все замерли, с удивлением глядя на приближающуюся пару. Глуповато-блаженная улыбка Кати никого не удивила, поскольку ожидать от неё можно было, что угодно, и все к этому привыкли, а вот какое-то свечение, исходившее из старца, поразило всех, включая и отца Петра.

– Давайте погреемся у костерка, – с улыбкой предложил старец, когда они подошли, – продрог я что-то.

– Может чайку горяченького, на брусничных листьях настоянного, Отец Николай? – спросила Маша.

– С удовольствием Машенька! Знаешь, чем порадовать старика, Господи помилуй! – отозвался старец.

Никому почему-то и в голову не приходил вопрос, откуда Маша и отец Николай знают друг друга. Это восприняли как само собой разумеющийся факт.

Старец первым присел на брёвнышко у костра. Его примеру последовали и остальные.

– Знаю! – с улыбкой произнёс он после недолгого молчания. – Знаю о ваших проблемах, Господи помилуй. Многие сталкиваются с ними, и всегда поначалу хочется оправдать себя. Не вы первые, не вы последние, но того, кто не научится сам определять свои грехи, ждёт немало бед и горестей в жизни, а уж про Суд Божий и поминать-то страшно. Там-то как оправдаешься?

– Помогите нам, отец Николай, Христа ради! – попросила за всех Лиза.

– Помочь? – переспросил старец. – А чего же не помочь? Конечно, помогу! – с улыбкой произнёс отец Николай.

Не успел он произнести последние слова, как клубы густого тумана стали наполнять лесную поляну. Туман был настолько густым, что все перестали не только видеть, но и слышать друг друга. Сколько времени собравшиеся вокруг костра находились в таком состоянии, никто сказать не мог, потому что исчезло само ощущение времени, и когда туман также неожиданно рассеялся, как и появился, всем показалось, что прошло всего несколько секунд. Никто даже испугаться не успел.

– Ну, как? – всё также загадочно улыбаясь спросил старец. – Что видели? Что слышали? Кто первым решится рассказать?

– Можно я буду первым? – решился Вася.

Волнение Васи было так очевидно, что бросалось в глаза. Мальчик никак не мог успокоится, то поднимал взгляд, то опускал, не зная, видимо, с чего начать, но всё-таки решился:

Видение Василия

Первая жизнь Васи – бесстрашного воина. Моё видение начался с того места, когда я, как обычно, играл в свои любимые «стрелялки», – начал свой рассказ парнишка. – Но играл я почему-то в школе на уроке математики, чего в жизни никогда не случалось. Одноклассники решали какие-то задачи, а я, не обращая никакого внимания ни на них, ни на учителя, ни на сам урок, продолжал биться с противником. Удивительно было то, что и на меня никто не обращал внимания. Как будто меня и вовсе не было на свете. Я так увлёкся игрой, что не заметил, как прозвенел звонок и все ребята вышли из класса. Я остался один и продолжал играть, не замечая этого. Потом всё-таки увидел, что уроки закончились, и вышел из класса. Игра была в самом разгаре, я наступал на противника и, если бы остановился, то обязательно бы проиграл. Я не мог этого сделать, так как по условиям игры у меня были истрачены уже все жизни и осталась только одна, поэтому, выходя из класса, я не прекращал игры и продолжал сражение. Я не прекратил игру даже тогда, когда вышел из школы и пошёл по улице. Мне казалось, что иду домой, но напряжение в игре достигло такой степени, что я перестал замечать всё вокруг. Я шёл туда, куда меня вели ноги. Постепенно сгущались сумерки, но я продолжал играть и идти неведомо куда. Не остановился даже тогда, когда закончился асфальт, и я пошёл по грунтовой дороге. Иногда нога попадала в какую-нибудь выбоину, и я спотыкался, но мне удавалось удержаться на ногах и продолжать путь, не прерывая игры. Игра закончилась только тогда, когда из укрытия, похожего на пень, в меня из гранатомёта выстрелил замаскированный противник, которого я не заметил. Это был конец! Я потерпел поражение, хотя уничтожил столько противников и был уже очень близок к победе. Я очень расстроился и продолжал переживать все перипетии боя, не обращая внимания на то, где нахожусь. Я всматривался в светящийся экран, воскрешая в памяти все события боя, пытался понять, что в моей тактике было не так, и очень переживал. От этих мыслей меня оторвал ветер. Порыв холодного воздуха вернул меня к действительности. Одевался я довольно легко, так как жил рядом со школой, и по дороге туда и обратно просто не успевал замёрзнуть. Подул холодный ветер, и с моих глаз будто спала пелена. Только что вокруг меня был день, и вдруг наступила полнейшая темнота. Было ясно, что я нахожусь где-то в лесу, потому что я отчётливо слышал шум деревьев. Посмотрел на светящийся экран планшетника, где всё ещё были видны мой танк, разбитый снарядом, уничтоженные противники и всё поле боя, покрытое воронками от разорвавшихся снарядов. Я никак не мог оторвать взгляда от экрана и понять, где я нахожусь на самом деле, там, на поле боя, или