Туманность Ориона - Андрей Ливадный

Подобных тонкостей, касающихся почивших много веков назад технологий, Вадим не знал, и разбираться в них пришлось уже тут, на месте.

Сейчас он остановился подле стеллажа с инструментами, в очередной раз с недоверием осматривая исполинский механизм подающего суппорта. Ремонт гипердрайва благодаря технической поддержке карманного «умника», выданного ему Покровским, продвигался успешно, и уже через несколько часов ему предстояло испытать этот механизм в деле.

Вадим вполне обоснованно опасался, как бы чудовищный набор валов и гидравлических поршней не подвел его в самый ответственный момент. Застрять в наполовину открывшемся шлюзе было бы неприятно, но предварительно проверить древнюю механику подающей плиты не представлялось возможным.

Ладно, через час-другой увидим, что к чему…

Он вытер руки валявшейся на стеллаже ветошью и прикурил, облокотившись на инструментальную стойку.

Странное, волнующее чувство… Древняя техника казалась такой необычной, что он ощущал себя первооткрывателем.

«Гепард», возвышавшийся над ним, действительно выглядел очень внушительно, даже угрожающе. Этот многофункциональный космический истребитель являлся основной машиной, состоявшей на вооружении Земли к моменту вторжения сил Альянса в колонии. Его конструкторы добросовестно работали на войну, и аппарат у них получился соответственный: чрезвычайно простой с минимальными удобствами, но мощный, функциональный до последнего винтика. Электроники – минимум, все управление замкнуто на человека. Кабина тесная, но отлично бронированная, с внешней отражающей экранировкой, способной выдержать лазерные разряды.

Гиперпривод «Гепарда» поразил Вадима своей простотой – в нем был реализован самый древний и наиболее грубый способ создания локальной пространственной аномалии. Точечный удар высокой энергии просто рвал метрику пространства, позволяя кораблю провалиться в изнанку космоса. Обратный переход осуществлялся тем же варварским способом – никаких тебе генераторов низкочастотного поля, сворачивания метрики, всё – как прыжок в омут.

Докурив, он в последний раз хозяйским глазом окинул ангар и направился к выходу искать профессора Беркли. Прежде чем начинать окончательную подготовку к испытаниям, следовало получить добро у формального руководителя научной станции.

…

– …Итак, перед вами зародыш очередного цикла пульсации Вселенной. – Огонек световой указки очертил границы сгустка материи, чье объемное изображение занимало собой центр демонстрационной сферы. – Назовем его протовселенной, сверхплотным сгустком материи, из которого на ваших глазах в очередной раз родится множество звездных сообществ.

Беркли сделал несколько шагов вдоль воспроизводящего устройства. Головы студентов поворачивались, провожая взглядом движение лектора.

Скопление вещества в глубине черного объема продолжало медленно пульсировать, излучая красноватый свет. Издали это образование можно было принять за некий живой окровавленный орган, только что извлеченный из препарированного тела.

Однако данное сходство быстро рассеялось. Тепловое излучение протовселенной становилось все интенсивнее, под воздействием идущих внутри процессов она теряла правильную форму шара, в некоторых местах из недр наружу начали вырываться потоки раскаленного ионизированного газа, схожие по своей структуре с солнечными протуберанцами, сгусток материи все более распухал, теряя геометрическую правильность форм, и…

…Вспышка ослепительного света затопила объем демонстрационной сферы, потоки излучений смели, растворили черноту, так, что на несколько секунд стало больно смотреть на голографическую модель мироздания.

– Вы видите момент Большого Взрыва, с которого началась очередная фаза пульсации Вселенной, – пояснил эту картину Беркли. – Сейчас в пространство извергается водород, небольшое количество гелия и потоки свободных электронов. Давайте запомним, что в этих основных компонентах заключено все вещество зародившейся Вселенной.

Неистовый свет внутри сферы погас, позволяя рассмотреть разлетающиеся в разные стороны от эпицентра взрыва сгустки раскаленных газовых туманностей.

– Прошли миллионы лет, – продолжал лектор, вновь оборачиваясь к динамической модели расширяющейся Вселенной. – Облака газа, из которых произошли галактики, остыли, сконденсировались, и в них, в свою очередь, начали происходить процессы образования первых звезд. Еще раз хочу заострить ваше внимание, господа, что первичным материалом во Вселенной был водород. Все более тяжелые элементы таблицы Менделеева появятся позже и станут продуктом реакций термоядерного синтеза, протекающего в недрах звезд. Теперь давайте проследим, как формировались галактики и образовались первые звезды.

Демонстрационная сфера помутнела. Исчезла бездонная глубь пространства, а один из туманных островков укрупнился, приблизился, заполнив собой весь зримый простор.

– Вы видите горячую газовую туманность, осколок большого взрыва, типичный зародыш формирующейся галактики. Течение времени в нашей модели ускорено в десятки миллиардов раз по сравнению с реальным.

Бескрайнее туманное облако продолжало лететь в никуда, все более удаляясь от изринувшего его центра мировой катастрофы. Одновременно по всему объему туманности начали закручиваться воронкообразные вихри.

– Как видите, водород начинает конденсироваться, уплотняясь в отдельные сгустки. Эти завихрения расположены по плоскости эклиптики будущего сообщества звезд. Каждое такое уплотнение становится локальным центром гравитации. Тяготение вновь образовавшегося сгустка втягивает в него все новые и новые порции вещества.

Студенты молча созерцали туманное газовое облако, в смутном объеме которого медленно копились уплотняющиеся массы. Внезапно дымку напоенного веществом пространства пронзила одна робкая вспышка, за ней вторая, третья…

Было в этой картине что-то завораживающее.

– По мере повышения плотности сгустков в их недрах росли давление и температура, пока наконец они достигли той критической точки, за которой началась термоядерная реакция синтеза. Исходным топливом в ней служил водород, конечным продуктом – гелий.

– Скажите, профессор, это было то время, когда зародилась первая жизнь? – нарушив монотонное течение лекции, спросил один из присутствующих в зале фантомов-абитуриентов.

Беркли повернулся к нему.

– Вы имеете в виду пространственные, небиологические формы жизни, молодой человек? – осведомился он.

– Да, Предтечи, Энтрифаги – ведь они должны были появиться в это время, верно?

– Я бы не хотел сейчас развивать данную тему, – сухо ответил ему Беркли. – Происхождение форм жизни во Вселенной – это отдельный вопрос, хотя он, несомненно, тесно связан с эволюцией вещества. О происхождении Предтеч нет однозначного мнения. Мы, по известным причинам, не имеем реальных образцов для непосредственного исследования этих жизненных форм, но данные, которые стали доступны после трагедии Черной Луны, ставят многих ученых в тупик и заставляют серьезно задуматься о глубине некоторых наших знаний. С точки зрения современной научной базы Предтечи не могли возникнуть естественным путем. У вещества взорвавшейся Вселенной не было никаких причин и возможностей для столь сложной самоорганизации. Любая материя, кроме законов физики и химии, подчинена еще и рационализму, иначе говоря, в природе протекают лишь те реакции, которые энергетически выгодны, а они, к сожалению, не могут привести к стихийному возникновению подобных форм. Что же касается Энтрифагов, то основой их молекулярного строения является углерод, так что они могли появиться только на последующем этапе эволюции вещества, когда первые звезды начали стареть и в их недрах возникли условия для синтеза данного элемента. У меня имеется собственная теория относительно возникновения жизни во Вселенной, но давайте не будем забегать вперед. Сложно понять самоорганизованную материю, не осознав пред этим, что происходит с материей обычной, в нашем понимании мертвой, подчиненной исключительно тем законам, которые давно известны Человечеству…

…

Хотел того Вадим или нет, но ему пришлось стоять и слушать. Прерывать лекцию он не решился, проще было дождаться ее окончания, тем более что рассказывал Беркли интересно.

Вообще, внутренний мирок станции «Гамма» Вадиму понравился. Ученые, в чье ведение перешел старый военный объект, казались ему чудаками, добровольно отрешившимися от мира реальности. Нет, ну на самом деле, как еще назвать людей, настолько увлеченных исследованиями, что они не замечают вопиющих неудобств, царящих на борту древней космической обители? А их отношение к старой военной технике? Знал бы Покровский, что на оружейных стеллажах ангаров до сих пор хранятся бог знает как пережившие все инвентаризации имущества несколько ракет «Факел» класса «космос – космос», одна из которых даже снабжена боеголовкой… С ума сойти. В первые дни Вадим немного злился на разгильдяйство обитателей «Гаммы», а потом просто махнул рукой: светлые умы, не от мира сего…