Как помочь умершим? - Алексей Фомин

Убежденный и вместе с тем утешенный такими словами, отец не мог более спорить с сыном, благословил его и пожелал ему жить в месте светлом, «отнюду же отбеже болезнь, печаль и воздыхание»[1]. После этого отрок успокоился, обрадовался, много раз поцеловал своих родителей и, снова ложась на постель, сказал: «Простите! Пора мне, меня ждут; Бог с вами! До свидания!» С этими словами он осенил себя крестным знамением, закрыл тихо глаза и, сложив на груди крестообразно руки, навсегда отошел из здешнего мира в обители Отца Небесного…

Во время его погребения лицо его светилось какой-то покойной и радостной улыбкой.

Прот. Григорий Дьяченко.

Простое Евангельское слово. Том 2.

Московское подворье Свято-Введенской

Оптиной пустыни. М., 2006.

Голос с того света

В 1871 году в одной из замоскворецких церквей умер диакон И., мой родной брат, от свирепствовавшей тогда холеры, в несколько часов уложившей его в гроб, несмотря на молодые его годы и крепкие силы. Насколько я любил его, настолько горестна была для меня его потеря. От скорби вдался я в тоску, которая оставляла меня только во время сна и молитвы. А молился я за душу его от всей души, движимый как любовью к покойному, так еще сознанием неполноты предсмертной его исповеди, которая была приносима им в состоянии мучительных холерных корчей. Вскоре по смерти он явился мне во сне как живой. В полном сознании переселения его в другой мир, я начал разговор с ним о мытарствах. «Ты, вероятно, проходишь теперь мытарства?» – спрашиваю его. «Да», – ответил он. – «Скажи, как ты проходишь?» «Очень трудно, – сказал он, – и вот почему: у диавола, оказывается, все записано, кто в чем согрешил, даже мысли, какие иногда невольно возбуждались в душе и пробегали с быстротой молнии, на которые мы не обращали и внимания, забывая их и не каясь в них, и эти невольные и мимолетные грехи изобличаются на мытарствах и самими душами тогда вспоминаются и сознаются как действительно бывшие». При этом он вынул из-под полы рясы таблицу, как бы картонную, размером несколько больше четвертки почтовой бумаги, которая с одной стороны вся была исписана грехами так мелко и часто, как будто насеяна черным маком. «И вот, – сказал он, – таких таблиц было за мною 25, из них семь я загладил предсмертной исповедью, а 18 осталось за мной». Затем я спросил его: «Пускают ли вас, умерших, на землю для свидания?» «Да, пускают», – ответил он. «Так приходи же ко мне почаще», – сказал я ему, но он мгновенно исчез в образовавшемся подполье. После сего видения я усилил молитву за него, но в течение десяти лет он ни разу не являлся мне.

Когда Господь сподобил меня благодати священства, то я у престола Божия еще усерднее стал молиться о упокоении души любимого брата, и вот на пятом году моего священства он является, но не мне, а одной моей прихожанке К. Ф. М., которая отличалась благочестивой жизнью и особенно усердными молитвами за усопших. Раз поутру неожиданно просит она меня через нарочного прийти к ней, и по важному делу. Являюсь. Она спрашивает: «Был у вас брат, в духовном сане умерший?» «Был диакон», – ответил я. И начала она описывать его приметы с такой ясностью, как будто она видала его живого, и рассказала следующее: «В нынешнюю ночь он является мне и говорит: «Передайте моему брату, что пять таблиц еще заглажено». – «Кто ваш брат?» – «Здешний священник». – «О каких таблицах вы говорите?» – «Он уже знает это, только скажите ему непременно». – «А что же вы не явились ему сами?» «Я явлюсь ему, когда все таблицы будут заглажены», – ответил он и исчез. «Вот почему я послала за вами, – сказала благочестивая прихожанка, – чтобы узнать тайну сновидения – справедлива она или нет». Я рассказал ей о явлении мне покойного брата на первых порах после смерти его и о таблицах и тут-то осознал, что то явление его мне было не простое, каким считал его прежде, а знаменательное, и стал ждать исполнения обещанного им явления мне. На пятом году моего ожидания я получил известие о вторичном явлении его прихожанке моей, через которую он просил меня особенно помолиться за него в Великий Четверток. «Так нужно по грехам моим», – сказал он, что, конечно, я и исполнил с возможным усердием.

После этого на восьмом, следовательно, на тридцатом году моего ожидания явления мне брата, наконец, он является мне во сне, как обещал, чтобы известить меня о своей свободе от грехов. Это явление было очень кратким. Сижу я будто за письменным столом, вдруг входит из соседней комнаты покойный брат в рясе, как живой, и, идя мимо меня позади стула, проговорил явственно: «Теперь я свободен», и стал невидим. Этот последовательный ряд явлений покойного не служит ли очевидным признаком существующей связи между загробным миром и земным? Сами явления, очевидно знаменательного характера, не служат ли голосом с того света, который да послужит земным жителям убедительным доказательством, что души наши не прекращают бытия своего, но переходят в другой мир духовный, где ожидают их мытарства с обличением на них самых мельчайших грехов и нечистых мыслей, даже мимолетных, и что молитвы, возносимые за умерших, содействуют прощению грехов их и освобождению от страданий, особенно если молитвы приносятся при Бескровной Жертве.

Прот. Григорий Дьяченко.

Простое Евангельское слово. Том 2.

Московское подворье Свято-Введенской

Оптиной пустыни. М., 2006.

Глава 3 

Как помочь умершим?

Можно ли узнать, куда попала душа близкого человека после смерти?

Наверно, каждому человеку хочется верить в то, что его близкие после смерти достигают райских обителей, наслаждаясь райскими благами вместе со святыми угодниками, и совсем не хочется верить в то, что душа человека попала в ад. Каждый раз, слыша от разных людей вопрос о том, можно ли узнать, куда попала душа близкого человека после смерти, приходится задумываться, чтобы дать ответ на этот, вроде бы не требующий особого рассмотрения, вопрос. Казалось бы, что может быть проще, чем сказать: грешил человек – значит попадет в ад, жил праведно – значит попадет в рай? Но не все так просто. Мы не можем за Бога провозгласить вердикт о загробной участи души. Только Господь творит суд над человеком. Поэтому и все размышления данной статьи имеют право на существование только на правах предположения. В различных культурах можно наблюдать совершенно разные описания загробной участи людей. И даже внутри самой культуры порой встречаются разности в описании жизни души после смерти. Поэтому в данной статье я постараюсь рассмотреть вопрос, озвученный выше, только в свете православного вероучения о загробной участи человека.

Итак, что же мы знаем о жизни души после смерти? Священное Писание учит, что после смерти человека душа продолжает жить, чувствовать и мыслить. «Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы», – сказал Христос (Мф. 22, 32; Еккл. 12, 7). Смерть, будучи временным разлучением с телом, в Священном Писании именуется то отшествием, то разлучением, то успением (2 Пет. 1, 15; Фил. 1, 23; 2 Тим. 4, 6; Деян. 13, 36). Ясно, что слово «успение» (сон) относится не к душе, а к телу, которое после смерти как бы отдыхает от своих трудов. Душа же, разлучившись с телом, продолжает свою сознательную жизнь, как и раньше. Говоря академически, по церковному учению, первые три дня душа проводит на земле, вблизи тех мест, где она жила. С третьего по девятый день возносится для поклонения Богу и знакомства с красотами рая. С девятого по сороковой день она смотрит ад, после чего наступает время частного суда Божия. Разлучение души от тела носит временный характер – до всеобщего воскресения мертвых и Страшного Суда. Поэтому достигнуть всей полноты наслаждения райскими благами или подвергнуться адским мучениям человек может только после Суда. Сейчас же души умерших людей находятся в ожидании Второго Пришествия Христова. О состоянии души до всеобщего воскресения Православная Церковь учит так: «Веруем, что души умерших блаженствуют или мучаются по делам своим. Разлучившись с телом, они тотчас переходят или к радости, или к печали и скорби. Впрочем, не чувствуют ни совершенного блаженства, ни совершенного мучения, ибо совершенное блаженство или совершенное мучение каждый получит после всеобщего воскресения, когда душа соединится с телом, в котором жила добродетельно или порочно» (Послание восточных патриархов о Православной вере, член 18). Хочется особо отметить, что человеку будет дано не новое тело, а душа соединится именно с тем телом, которое принадлежало ей раньше, но обновленное и нетленное, приспособленное для новых условий бытия. Таким образом, Бог удостоит всей полноты райского блаженства или навечно заключит в геене огненной именно человека, а не только его душу. Мы веруем, что окончательная судьба человека до Страшного Суда еще не определена, поэтому Церковь призывает молиться за своих верных чад, таким образом даруя грешникам облегчение адских мучений или прославление праведников в райских обителях. Поступая таким премудрым образом, памятуя о том, что у Бога все живы (Лк. 20, 38), Церковь не дает конкретного ответа для каждого человека на вопрос о том, куда попадает его душа после первых сорока дней после смерти, оставляя это только на милость Божию. Однако мы можем сказать с уверенностью – души людей пребывают либо в раю, либо в аду. Об этом говорят свидетельства людей, милостью Божией еще до смерти удостоившихся видений райских обителей или геены огненной. Вот свидетельство Сальвия Альбийского, галльского иерарха VI века, который вернулся к жизни после того, как был мертв большую часть дня: «Когда келья моя сотряслась четыре дня тому назад и ты увидел меня мертвым, я был поднят двумя Ангелами и отнесен на высочайшую вершину Неба, и тогда под моими стопами, казалось, виднелись не только эта жалкая земля, но также солнце, луна и звезды. Затем меня провели через ворота, которые сияли ярче солнца, и ввели в здание, где все полы блестели золотом и серебром. Свет тот описать невозможно. Место это было наполнено людьми и простиралось так далеко во все стороны, что конца ему не было видно. Ангелы расчистили передо мною путь сквозь эту толпу, и мы вошли в то место, на которое наш взгляд был направлен еще тогда, когда мы были недалеко. Над этим местом парило светлое облако, которое было светлее солнца, и из него я услышал голос, подобный голосу вод многих. Потом меня приветствовали некие существа, одни из которых были облачены в священнические одежды, а другие – в обычное платье. Мои сопроводители объяснили мне, что это были мученики и другие святые. Пока я стоял, меня обвеивало такое приятное благоухание, что, как бы напитанный им, я не ощущал потребности ни в еде, ни в питье. Затем голос из облака сказал: «Пусть этот человек вернется на землю, ибо он нужен Церкви». А я пал ниц на землю и заплакал. «Увы, увы, Господи, – сказал я. – Зачем Ты показал мне все это только для того, чтобы снова отнять у меня?» Но голос ответил: «Иди с миром. Я буду призирать на тебя, пока не возвращу тебя вновь в это место». Тогда я, плача, пошел обратно через ворота, в которые вошел». Сальвий Альбийский видел множество людей, насельников райских обителей. Несомненно, это были души тех людей, которые своей богоугодной жизнью сподобились пребывания в раю.