Пробный камень - Александр Власов

Вскочили все — ящик, как магнит, притянул ребят. Борис осторожно опустил его на учительский стол. На крышке, внизу, где пишут обратный адрес, виднелся отчетливый лиловый штамп селекционной станции.

— Нож! — потребовал Борис.

Сеня Сивцев протянул ему складной ножик, и все затаили дыхание. Стало слышно, как поскрипывают гвозди, выходя из своих гнезд. Наконец крышка отскочила, и Борис нетерпеливо схватил лежавший на самом верху фирменный бланк с текстом.

— Вслух читай! — потребовали ребята.

— «Юные друзья! — начал Борис. — Посылаем вам семена…»

В классе радостно загомонили.

— «К семенам каждой культуры, — продолжал Борис, — приложены инструкции. Надеемся, что семена попадут в умелые, любящие труд руки. Просим вас о результатах своей работы подробно проинформировать моего полномочного представителя, который будет прикомандирован к вам по окончании учебного года. Доктор сельскохозяйственных наук Мекоба».

Посылка не застала ребят врасплох. Ящики для рассады были уже сколочены, приготовлены и картонные стаканчики, похожие на те, в которых продают мороженое. Оставалось только наполнить их хорошей землей с собственных огородов, поставить в ящики и в каждый стаканчик посадить семена. Все было продумано — на пользу пошел первый разговор с директором школы.

Заранее условились, что каждый получит под свою опеку несколько ящиков и будет головой отвечать за рассаду. Этот вопрос еще до получения посылки Борис поставил на голосование, а предложение было такое: у кого погибнет рассада, того на все лето исключить из отряда и на остров не пускать. Все проголосовали «за» и, получив ящики и стаканчики, унесли их домой.

Теперь предстояло разобраться в содержимом посылки и выдать ребятам семена.

— Садитесь по местам, — сказал Борис, прежде чем приступить к разгрузке ящика. — Виднее будет.

Он вытащил первый холщовый мешочек с прикрепленной к нему тоненькой книжицей. На обложке была нарисована сочная красная морковка.

— Морковь! — Борис торжественно поднял мешочек над головой и аккуратно опустил на стол. — Она рассады не требует. Мы ее прямо в грунт… Гай! Как у тебя с анализом?

Шурка Гай в этот момент не ожидал такого вопроса. Он получил четыре пробы земли с острова. Но к анализу ее не приступал. Даже не поинтересовался у матери, как он делается.

— С анализом? — переспросил он с обидой в голосе. — Мог бы и не спрашивать!.. Задание дано, и оно будет выполнено!.. Изучаю первоисточники, готовлю…

— Поехал! — на весь класс произнес Колька Мысля и зевнул.

— Да! И готовлю аппаратуру! — с вызовом закончил Шурка. — Дело в том, что…

— Дело в сроке! — прервал его Борис. — Срок помнишь?

— Будет выполнено досрочно! — заверил его Шурка под негромкий смешок ребят.

Над Шуркой Гаем часто посмеивались и на уроках. На самый простой вопрос учителя он отвечал какими-то неживыми фразами. А когда вопрос был посложнее и требовал подробного ответа, Шурка мог без остановки долго нанизывать одно стандартное словосочетание на другое. И так это у него получалось, что не всегда поймешь, учил он урок или нет.

Посылка оказалась очень богатой: по два-три сорта семян моркови, капусты, огурцов, салата и редиса. Почти половину ящика занимали головки лука — маленькие, с лесной орех. Дотемна разбирались ребята с этим богатством, только Зою Бекетову отпустили домой пораньше.

— А как же ты будешь, когда на остров поедем? — нахмурился Борис, а в голосе послышалось явное сожаление. — Неужели не сможешь с нами?

— Мы с мамой что-нибудь придумаем, — пообещала Зоя, укладывая в портфель кулечек с семенами для рассады, — Вы уж не обижайтесь, что я ухожу… Надо!

— Кто не хочет или не может, говорите сейчас! — строго сказал Борис. Настроение у него после ухода Зои заметно ухудшилось, и брови вновь сошлись на переносице. — Чтобы потом в дезертиры не попасть!

Он оглядел притихших мальчишек и девчонок и продолжал распределять семена для рассады огурцов и капусты. Уже к концу, когда семена получала предпоследняя по алфавиту Лида Юрьева, в класс заглянул Вадим Степанович. Он направлялся домой, но услышал шумок и заметил свет, потому и заглянул к семиклассникам.

Он понял, что за ящик стоит на учительском столе и с чем эти холщовые мешочки, разложенные вокруг. И снова прежняя тревога шевельнулась в груди. С получением семян идея ребят приобретала материальную основу, а между тем Вадим Степанович еще не знал, какое решение принял председатель колхоза. С того вечера они не виделись.

Подавив внутреннюю тревогу, он подошел к столу, осмотрел холщовые мешочки и книжицы с рекомендациями.

— Посылка богатая!.. Умело надо таким добром распорядиться… Ну, рассаду будете дома выращивать — это я уже слышал. А как же с другими семенами, которые прямо в грунт высеивают?.. Это нужно делать в апреле, в начале мая, а вы еще учитесь.

Сам Вадим Степанович предполагал, что обрабатывать землю на острове и сеять придется по воскресеньям. Иногда можно прихватить часа три и в будни после занятий в школе. Ничего другого Вадим Степанович предложить не мог. Он не собирался своим вопросом опять ставить ребят в неловкое положение — хотел сам ответить на него, но уловил огонек в глазах Бориса.

— Вы уже что-то придумали?

— А как же! — веско ответил Борис. — Это мы тогда прохлопали… Больше не повторится!.. Мы-то придумали, но требуется ваше разрешение…

Предложение семиклассников сводилось к тому, чтобы для работы на острове целиком высвободить кроме воскресенья еще и субботу. Борис подал Вадиму Степановичу листок с новым расписанием занятий, составленным ребятами. В нем число уроков в обычные дни было увеличено, а освобожденная от занятий в школе суббота именовалась Днем Труда.

Вадим Степанович внимательно изучил расписание.

— Широко размахнулись!.. Боюсь, что останетесь без директора.

— Почему? — не понял шутку Борис.

— Роно снимет за такое самоуправство, — пояснил Вадим Степанович. — Ну, может, и не снимут — народ там чуткий, — но скажут…

— Новаторский подход к делу! — закончил Шурка за директора.

— Благодарю! — поклонился ему Вадим Степанович. — Тонкая лесть — меткое оружие! Сразил ты меня, Гай!.. Так и быть, попробую утвердить ваше расписание. Но вот мое условие: это расписание — до первой двойки. Заработает кто-нибудь — ко мне ходатаев не посылайте! Чаю им не будет!..

Прямо из школы Вадим Степанович зашел в правление колхоза. Кирилл Кириллович встретил его странным вопросом:

— Сколько стоил пузырек чернил в восемнадцатом веке?

Чувствуя какой-то подвох, Вадим Степанович присел к столу.

— Ну хоть приблизительно! — настаивал Кирилл Кириллович.

— Думаю, что не очень дорого.

— Я тоже так думаю! — подхватил Кирилл Кириллович. — Дефо потратил на свою книгу пузырек чернил, а твоя робинзонада — я подсчитал — обойдется колхозу в четыре, а то и пять тысяч.

— Вывод? — сухо спросил Вадим Степанович.

— Выводы сделает правление, — так же сухо ответил Кирилл Кириллович.

— Ты, я надеюсь, не будешь в обиде, если я предварительно переговорю с членами правления?

— Сколько хочешь! — разрешил Кирилл Кириллович. — Но будь объективен! Напомни им в разговоре, что на острове и утонуть можно, и передраться… Да мало ли что!..

— Я буду объективным, — пообещал Вадим Степанович.

На улице он оглянулся. Кирилл Кириллович смотрел на него через окно, и было в его взгляде что-то такое, от чего у Вадима Степановича от досады на друга не осталось и следа. Еще радостней стало бы ему, если бы он знал, что Мекоба, прежде чем посылать семена школьникам, связался по телефону с правлением колхоза — поинтересовался, насколько серьезна затея ребят. И Кирилл Кириллович неожиданно для себя заверил его, что семена не пропадут даром.

Малый Светлячок

В пятницу, накануне первой освобожденной от уроков субботы, Борис Кравцов перед началом занятий встретил в школьном коридоре Шурку Гая. Истекал срок подготовки анализов.

— Сделал?

— Что за вопрос! — Шурка похлопал по портфелю. — Здесь вся документация.

— Покажи! Что там?

— Через минуту звонок. Не будем второпях заниматься этим важнейшим делом. Детально доложу после уроков.

Борис не стал настаивать — очень уж внушительный вид был у Шурки. Подействовали на Бориса и сами слова: документация, детально.

— Хорошо! — сказал он. — Послушаем тебя на сборе.

Во время уроков Шурка тайком от соседа по парте достал напечатанный на машинке текст и переписал на листок из тетради. Дома он не успел это сделать — мама только вчера вечером закончила анализ. Шурка не собирался признаваться в том, что работал не сам.