Приключение скелета на вполне обитаемом острове - Олег Сергеевич Агранянц

Появилась Света с двумя чашками кофе на подносе. Поставила чашки на стол.

— Ходит в юбке, не поймешь, юбка или плавки, — продолжал возмущаться пинкертон. — И ведет себя… Набрала эротических книг и переводит женам специалистов. А одета! Позор один.

Света поняла, о ком идет речь:

— Тоня Ловчева только что была в посольстве. Одета она, по-моему, нормально. А что касается книг… Это верно. Жены специалистов собираются, она приносит книжки и переводит.

Пинкертон возмутился:

— Знаю я эти книжки! А теперь еще подговаривает их организовать нудистский пляж.

— Нудистский пляж! — не поверил посланник. — С их габаритами! Хичкок прилетит снимать фильм ужасов. «Оскар» обеспечен.

— Почему Хичкок? — обиделась за слабый пол Света. — У нас есть красивые девушки. Та же Тоня Ловчева. У нее прекрасная фигура.

— Ей рано о фигуре думать, — взорвался пинкертон. — А тут еще нудистский пляж.

— На, выпей лучше кофе, — успокоил его посланник.

Тот отпил кофе.

— Холодный.

— А тебе вредно горячее. Нюх пропадет. Ладно. Мне надо работать.

Уходя, пинкертон напомнил:

— Поговори с этой Ловчевой. И построже.

Пинкертон ушел, а Света подняла вверх палец:

— А он к ней неравнодушен.

— Перестань. Хотя…

18. Просьба доктора

Света ушла, Сергей Иванович удобно устроился в кресле и начал просматривать какие-то бумаги. Через полчаса Света доложила:

— К вам доктор.

— Я как никогда здоров, — встретил посольского эскулапа посланник.

— Александра Михайловна настойчиво просила меня проверить у вас давление.

Посланник покорно снял пиджак:

— Как ваш скелет? Продолжает бегать?

— Да нет. Вроде успокоился.

— Устал, наверное. Как давление?

— Отлично. Сто двадцать пять на восемьдесят пять.

— Потому что много гуляю.

Доктор немного замялся:

— У меня к вам небольшая просьба. Сколько у вас было в школе по алгебре?

Посланник удивился:

— Отлично.

— А по геометрии?

— Вообще-то я окончил школу с золотой медалью.

— Вот видите, — обрадовался доктор. — А моя Тоня не хочет учить математику. Говорит, математика ей никогда не пригодится. Хочет стать врачом. Биологию изучает. Со скелетом возится, не оттащишь. А вот математика… Она говорит, что разница квадратов ей в медицине не помогает, кости она может сосчитать в столбик.

Посланник не то чтобы любил математику, но в школе по математическим дисциплинам у него всегда были пятерки, он поддержал доктора:

— Математика совершенно необходима. Математика развивает логику. Учит людей правильно ставить задачи. Учит, как подходить к решению задач.

Доктор обрадовался поддержке:

— Вот именно. Поговорите с ней. Она вас послушает. И еще скажите ей, что надо гулять, а не сидеть весь день дома. Понимаете, весь день сидит дома, скелет по косточкам разбирает. На пляж не вытащишь. Она, конечно, молодец. Собирает жен специалистов, проводит с ними беседы.

— Какие беседы? — насторожился посланник. Он уже сегодня слышал про беседы.

— Взяла у меня брошюры и рассказывает женам специалистов, как надо вести себя на пляже, чтобы не обгореть, как мыть фрукты, которые они покупают на рынке. И всё такое…

— Правильно делает, — успокоился посланник.

— Правильно, конечно, правильно. Но ей надо гулять, гулять. Вот ваша супруга тоже несколько дней назад посоветовала ей гулять. Скажите ей. Она сейчас в посольстве. Они готовят праздник Нептуна.

Он сложил свои инструменты в чемодан, достал оттуда таблетки:

— Вот вам еще таблетки. Принимайте два раза в день.

Он положил лекарство на журнальный столик и ушел.

19. Вишневый сад и кипарисовая роща

Появилась Света:

— К вам Шолохов рвется. Пустить?

— Пусти. Не надо откладывать неприятности на потом.

Шолохов вошел в кабинет. На этот раз на нем были яркая рубашка, немыслимой расцветки галстук и белый пиджак.

«Не Шолохов, а Леонкавалло какой-то», — подумал Сергей Иванович.

— Я к вам с предложением, — начал посольский Леонкавалло. — Я предлагаю организовать театральный кружок и поставить какую-нибудь пьесу. Какое ваше мнение?

Сергей Иванович не удивился, знал, с кем имеет дело:

— Я всегда за культуру. Во всех ее проявлениях. Даже самых необычных.

— Сначала театральный кружок, потом какой-нибудь другой. Люди должны чувствовать себя здесь как на родине.

— Это верно, — согласился посланник и, как всегда в сложных случаях, прибег к Вольтеру: — Вольтер сказал: «Любая, даже самая маленькая ячейка общества является уменьшенной копией всего общества с его полетами мысли и глупостью». У нас так и получается. Особенно после вашего приезда. Вы что-нибудь еще хотите сказать?

— Да. Я хотел бы вас поставить в известность об одном очень странном происшествии. Мне стало известно о перемещении скелета из биологического кабинета в химический.

— И что в этом странного?

— Неизвестно, кто его перемещает.

— Вы хотите сказать, что он передвигается сам. Или ему помогает нечистая сила. Надеюсь, вы не верите в нечистую силу?

— Конечно, передвигается он не сам. Но кто-то скелет передвигает.

— Зачем?

— Не знаю.

— Ищите. И, когда узнаете, доложите. А пока вернемся к вашим планам. Театральный кружок. И что вы хотите поставить?

— Я думаю замахнуться на «Вишневый сад».

— На острове нет вишневых садов.

— Поищем, чем заменить.

Посланник вспомнил про любовь в кипарисовой роще:

— Разве что кипарисовой рощей… Но это на любителя… Когда будет что-то конкретное, заходите.

Шолохов еще что-то говорил. Посланник его слушал вполуха, а когда тот ушел, подумал: «Послать бы его куда-нибудь в командировку».

20. Дочь первопечатника. Тоня номер один

Шолохов ушел, а посланник еще с полчаса готовил текст очередного рутинного отчета в Москву. Потом встал, подошел к окну. Во дворе доктор разговаривал с Тоней Ловчевой. Лицо дочери посольского эскулапа Сергей Иванович запомнить не успел, и неудивительно, что дочку первопечатника принял за неё. Он вспомнил, что доктор просил его поговорить со своей дочкой.

— Надо поговорить сейчас, а то забуду.

Он открыл окно. Тоня его увидела:

— Сегодня хорошая погода, Сергей Иванович.

— Хорошая, — согласился посланник. — Зайди ко мне. Твой папа просил меня с тобой поговорить.

— Мой папа? — удивилась дочка первопечатника. — Странно.

Она вошла в кабинет, остановилась около двери и замерла в ожидании.

Сергей Иванович размышлял, с чего начать разговор. Он помнил, что доктор просил посоветовать его дочке проводить больше времени на воздухе. «Так сразу в лоб не надо, — подумал он. — Сначала похвалю за то, что проводит беседы с женами специалистов».

Тем временем Тоня заметила тумбочку, на которой лежала пачка маленьких разноцветных календариков, напечатанных ее папой:

— Красивые. Это вам принес мой папа?

— Твой папа? — не понял посланник.

Потом вспомнил, что доктор оставил ему таблетки.

— Да. Только что принес. Но не сказал, надо их запивать водой или нет.

Тоня обалдела:

— Запивать водой? Зачем?

— Чтобы лучше усваивались.

— Странно как-то…

Посланник наконец решил, как начать разговор:

— Мне сказали, ты