Я — Тимур властитель вселенной - Марсель Брион

и неловкой. Однако такое имело место недолго, и вскоре я одинаково свободно фехтовал обоими руками. Когда впоследствии я пошел с войной на Баязида Йилдирима, османского властителя, мне уже было шестьдесят лет. Тогда наши с ним войска сошлись в битве под Ангорой (ныне Анкара — столица Турции), я отправил послание Баязиду Йилдириму с предложением сразиться один на один, войско павшего в том поединке будет считаться побежденным. В тот момент я был уверен, что сумею убить Баязида Йилдирима, так как он мог фехтовать только правой рукой, тогда как я мог делать это обеими, я взял бы в каждую руку по сабле, отвлекая одной из них его единственный клинок, так как второго клинка у него не будет, я бы поразил его другой саблей. Однако он так и не осмелился принять мой вызов.

Хоть и был я молод и, следуя порыву молодости, много времени отдавал скачкам, метанию копья, фехтованию и борьбе, тем не менее не пренебрегал я и изучением наук. К тому времени я прочитал две книги, обе написанные на языке фарси, одна из них, «Маснави», написанная Джалалиддином Руми, вторая же называлась «Цветник тайн», написанная шейхом Махмудом Шабестари. Обе книги написаны в стихотворной форме и я испытал отвращение, прочитав «Маснави», тогда как книга «Цветник тайн» вызвала у меня приятные ощущения. Причиной моего отвращения к «Маснави» было то, что ее автор, Джалалиддин Руми, проповедывал свободу вероисповедания и говорил, что никакая религия не имеет преимущества перед другими, тогда, как я считал и считаю, что ислам превосходит все остальные религии и это мое убеждение не является фанатическим, а основано на вполне определённых доводах. Мои доводы заключаются в самой исламской религии, ибо если сравнить их с заповедями религий Моисея и Иисуса, станет ясно, что ислам превосходит другие религии. В религии Моисея говорится только о бренном мире, о потустороннем же — ни слова, можно подумать, что жизни после смерти вообще нет. В христианских же заповедях говорится лишь о загробном мире, все учение Иисуса посвящено ему, мирским делам не уделено и малейшего внимания, так как если бы этот бренный мир вообще не существовал для Иисуса. Тогда, как в заповедях и учении пророка ислама пристальное внимание отведено как бренному, так и потустороннему миру и мусульманам рекомендуется думать как об этом, так и о том мире. Мне приятно было прочитать книгу шейха Махмуда Шабестари «Цветник тайн», хотя автор и был шиитом — последователем семи имамов, его стихи о Боге, земной и загробной жизни произвели на меня сильное впечатление.

(Пояснение: под названием шиитов — последователей семи имамов здесь имеются ввиду исмаилиты, которые считают, что после имама Джаъфара Садека, мир Аллаха ему, должен был стать имамом его сын, Исмаил, и не признают в качестве такового Муса Казема, мир Аллаха ему, который для нас, приверженцев двенадцати имамов, является седьмым из них.

Однако вызывает сомнение, чтобы шейх Махмуд Шабестари, автор «Цветника тайн», был исмаилитом, так как, насколько мне известно, исмаилиты причисляли к своим всякого, кто придерживался мистических или суфийских воззрений. В связи с чем они утверждают, что Санаи, Шейх Аттар, Шаме Тебризи, Джалалиддин Руми, Азиз Насафи — знаменитые мистики, включая так же и самого шейха Махмуда Шабестари, автора «Цветника тайн» — все они, якобы, были исмаилитами, тогда как мы знаем, что это не так и Тимурленг, который также считал шейха Махмуда Шабестари исмаилитом, волей-неволей оказался под воздействием исмаилитских домыслов. Конечно, переводчик не имеет целью доказывать — плохой или хорошей явлется религия исмаилитов, ибо я — не судья, а всего лишь переводчик, просто считаю нужным подчеркнуть некоторые детали во избежание искажения, неясности и двусмысленности при переводе. — Переводчик.)

Я был настолько тронут содержанием «Цветника тайн», что позже, когда мне довелось залить кровью и огнем Азербайджан, я воздержался от массовой казни жителей Шабестара, так как автор «Цветника тайн» был уроженцем этого города. В день, когда я достиг Шабестара и услыхав о том, что его жители разбежались в страхе за свою жизнь, я направил во все стороны глашатаев-джарчи, возвестивших, чтобы жители Шабестара спокойно возвращались в родные места, и, что я обещаю — их жизнь, имущество и честь будут в безопасности.

Люди ведь знали, что правитель восточных и западных пределов Вселенной не будет давать ложных обещаний, и поэтому спокойно вернулись в свои дома. Я приказал пересчитать жителей Шабестара и определить, сколько среди них мужчин и женщин возрастом старше 15 лет. После подсчета выяснилось, что в Шабестаре проживает 3891 мужчин и женщин, возрастом выше 15 лет и я дал указание вручить каждому и каждой из них по пять мискалей золота и таким образом, им было роздано восемнадцать тысяч пятьсот пять мискалей золота.

Мои приближенные не знали, почему я раздал золото жителям Шабестара и я не раскрыл перед ними причины, побудившей меня к тому, поскольку простые люди не в состоянии понять желаний и поступков людей сведущих.

Сами жители Шабестара так же не поняли, ради чего это они удостоились такого милосердия с моей стороны, и я тоже лишь здесь, впервые раскрываю причины проявленного мною милосердия — чтение «Цветника тайн» сильно озарило мой разум, разрешило для меня многие запутанные вопросы мудрости.

Когда мне исполнилось восемнадцать, отец возложил на меня все свои дела, избрав уединение и покой, чтобы провести оставшиеся дни своей жизнь в молитвах и богослужении.

Как я уже упоминал, отец был из мелких помещиков города Кеш и мы не были столь уж богаты, поэтому я решил увеличить состояние отца, поскольку усвоил наставление мудрого Саади, персидского поэта, гласившее о том, что человек, пока жив, должен стремиться к приумножению своего имущества и знаний, для того, чтобы невежи высказывали почёт и уважение человеку за его богатства, а обладающие знанием — за его ум и умение.

Однако для увеличения отцовского состояния мне надо было найти себе какое-нибудь занятие, поэтому я решил поступить на службу к одному из правителей Мавераннахра.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

На Службе у эмира Яхмака

В те времена Самаркандом правил эмир по имени Яхмак, к тому времени ему исполнилось уже семьдесят лет, оба его юных сына были убиты и не было у него других наследников, кроме единственного сына его брата и он боялся быть убитым от руки этого своего племянника.

Эмир Яхмак знал моего отца, поэтому я отправил ему письмо, в котором говорилось, что если он пожелает, я готов служить ему,