И больше никого… Новая фантастическая повесть - Генри Барс

Девушка взяла Генри под руку, и они, ни дать ни взять жених с невестой, зашагали к автобусу, из окон которого на эту парочку удивлённо взирали коллеги, доставляя ему этим своим вниманием немало удовольствия: «Будет о чём им посплетничать в понедельник!»

– Смотри-смотри, как пялятся! – фыркнула Катя, плотнее сжав его локоть своей ладошкой и рассмеялась.

Передняя дверь автобуса со змеиным шипением отъехала в сторону, они поднялись по крутой лестнице, прошли мимо водителя в тёплый уютный салон и уселись на свободные места – Катя ближе к окну, а он около прохода. Отъезжать не спешили, поджидали задерживающихся. Можно было закрыть глаза и запросто представить себе, что ты сидишь в автобусе не в зимней Москве, а где-нибудь рядом с аэропортом города Антальи, ожидаешь, когда тебя отвезут в отель, по дороге рассказывая о достопримечательностях Турции. Катя кокетливо откинула упавший на лицо локон и довольно громко, подпустив мёда в голосок, проговорила, обращаясь к Генри:

– Может быть, не пойдём на этот корпоративчик, а сразу ко мне? – Генри чуть не поперхнулся, но тут же сообразил, что сказано это, в основном, для их любопытствующих попутчиков.

– Ну, к тебе мы ещё успеем! – в тон ей ответил он. – Но, давай всё-таки посмотрим, для начала, чем нас сегодня собираются удивлять.

В салоне автобуса воцарилась абсолютная тишина, словно пассажиры ожидали продолжения их беседы. Катя вновь рассмеялась и отвернулась к окну. Да, теперь уж точно будет о чём людям посплетничать в понедельник. Но вот, наконец, выход со станции выплюнул очередную порцию их нарядных коллег, которые трусцой допрыгали до автобуса, ввалились в салон и распределились по свободным местам. Дверь с шипением закрылась, водитель повернул руль, автобус тронулся и медленно покатился к дороге. Катя положила голову Генри на плечо, они встретились глазами, и он ей подмигнул, вызвав лёгкую ответную улыбку. Через минуту она прошептала:

– Скажи, Генри, а почему ты Генри? Что за странное имя?

Обычно он не очень распространялся о происхождении своего имени, не любил говорить об этом с малознакомыми людьми, хотя с другой стороны, никакого секрета здесь не было. Раз уж девчонка проявляет к нему такой живой интерес, почему бы не рассказать ей.

– Мои родители, особенно мама, увлекались в молодости рассказами американского писателя О. Генри, слышала о таком? – Катя отрицательно покачала головой. – Его книги печатались в СССР, хотя и были в дефиците. Их можно было купить в книжном магазине, получив в нагрузку ещё килограмм макулатуры, и то, если очень повезёт. Этот автор в основном писал очень красивые и добрые рассказы о любви, человеческих взаимоотношениях. Твои ровесники сказали бы, что их «мимимишность» просто зашкаливает. Ты поищи в Интернете. Например, рассказ «Последний лист» или ещё лучше «Дары волхвов», очень рекомендую. Наверняка удастся бесплатно скачать. Так вот, сначала меня хотели назвать Геной, как моего деда, а потом подумали-подумали, и назвали Генри. Потому что созвучно и с дедом, и с этим писателем, видимо.

– А он уже умер, этот О. Генри?

– Да, умер ещё в начале прошлого века.

– Ой, ну тогда я не буду скачивать, ладно? Не люблю читать книги мёртвых людей! – такая, мягко говоря, непосредственность оттолкнула бы Генри от любого другого собеседника. Но в устах Кати даже эти слова прозвучали естественно и мило. Поэтому он оставил едкие замечания при себе и просто улыбнулся:

– Ну, не читай, если такая суеверная. Но тогда скажи, сама-то ты, что предпочитаешь в художественной литературе?

– Мне, например, нравится «ДухLess»3. Я читала книгу и фильм смотрела. Фильм даже больше понравился.

Генри этот фильм тоже смотрел недавно вместе с женой, дома по кабельному. Честно говоря, не зацепило, так, посмеялся в некоторых местах. Как сказал один его знакомый, если б не голые бабы, то и вообще там смотреть было бы нечего. Ну а девочки, безусловно, смотрят на артиста, исполняющего главную роль.

Дальше ехали молча, тишину и спокойствие нарушали только двое коллег в разных концах салона автобуса, кашляющие наперебой. Благо ехать было совсем недалеко.

– А ты почему без маски? – спросил Генри свою спутницу, когда они выбрались из автобуса и направились к кукольным теремам Измайловского Кремля. – Не боишься заразиться и умереть?

– Умереть боюсь, только вот презервативы не люблю, во всех их проявлениях! – ответила она и неожиданно для Генри покраснела. А может быть, просто мороз подействовал. «А циничность-то твоя, девочка, напускная», – подумалось ему, хотя недавно он был уверен, что по этому параметру современная молодёжь даст ему сто очков вперёд.

Уже вечерело, и стало заметно холодней. Небо потемнело, и появились первые огоньки звёзд. Они прошли мимо громких аниматоров, наряженных царём и царицей, навязчиво ловящих глаза прибывших гостей, мимо Емели, развалившегося на русской печи, мимо лотков с водкой, ликёрами и настойками, икрой и блинами, замёрзшим на морозце мёдом и вареньем. Потом постояли и недолго посмотрели на кузнеца, стучащего молотом по заготовке подковы, замерзли и проследовали в главный терем. Всё это время девушка не отпускала руку Генри, словно боялась, что он её оставит и пойдёт балагурить с мужчинами. Отдавая шубу гардеробщице, Катя вдруг закашлялась и кашляла долго, никак не могла остановиться, а потом скрылась в дамской комнате. Генри закусил губу, с мрачным видом потоптался у гардероба, прошёл в зал, взял себе клюквенный морс в запотевшем стеклянном стакане, выбрав его из целой батареи бокалов и фужеров, хотя с удовольствием выпил бы вместо него горячего чаю, встал около колонны и принялся в ожидании спутницы рассматривать окружающих, прислушиваться к разговорам.

Услышанное им мало напоминало весёлый новогодний трёп. Потому что об эпидемии гриппа, не на шутку разбушевавшейся за рубежом и пока, казалось бы, щадящей Россию, говорили практически все. В помещении стоял гул сотен голосов. Подогретые алкоголем коллеги в выражениях не стеснялись, о конфиденциальности и политкорректности не заботились. Генри прекрасно слышал, как по его левую руку, в группе программистов обсуждали количество жертв вируса в Китае. Нетрезвый разговор постепенно выводил их к мысли, что для Китая с его огромной численностью населения подобные катаклизмы могут даже пойти на пользу. Вскоре замдиректора департамента автоматизации рассказал бородатый анекдот про то, как китайская армия высаживалась на берег небольшими отрядами, по пять-шесть миллионов человек, и раздался дикий хохот почти десятка мужских глоток. Однако Генри, всегда тонко чувствующий скрытые настроения и мотивы окружающих, ощутил присутствие в этом смехе не менее дикого страха, граничащего с истерикой.

А по его правую руку, стоящие тесной группкой девушки сплетничали о двух своих коллегах, которые вчера целый день на работе кашляли, сопливились и чихали, чем напугали весь оупен-спейс. А сегодня, видите ли, до них никто не смог дозвониться, так что они вряд ли приедут праздновать наступающий Новый год. Но в тоне этих молодых хищниц Генри никакого страха не почувствовал, одно только злорадство. Он в очередной раз вспомнил, с кем он работает – с акулами, волками и змеями. «По-моему, в нынешней ситуации злорадство равносильно непроходимой тупости, – подумалось ему. – Ведь завтра такие сплетни могут быть направлены уже на твой собственный счет, если, конечно, завтра останется, кому сплетничать!»

Тут Генри с некоторым недобрым удовлетворением ощутил эхо злорадства уже в своих мыслях. Но тут с ожидаемой стороны пришло спасение от очередного приступа самокопания – Катя, наконец, вернулась, подхватила его под руку и повлекла к коктейлям.

– Ты в порядке? – с тревогой спросил Генри, и сразу почувствовал, что сморозил глупость. Катя выглядела бледной, как смерть, а нос и кожа вокруг глаз наоборот порозовели.

– Всё оки, жить буду, но возможно не очень долго! – её смех казался искренним, хотя и не слишком весёлым, и Генри было приятно осознать, что его новая подруга вовсе не размазня. Если даже такая опасность её не страшит, то и неизбежное расставание после недолгого романа, при условии что он вообще случится, не выбьет её из колеи. «Да, все мужики – предусмотрительные и расчетливые сволочи!» – так самокритично отреагировал он на собственные мысли.

Следуя указаниям аниматоров, они вместе прошли по лестнице на три этажа наверх и попали в огромный банкетный зал, по всей площади которого располагались обеденные столы на десять персон каждый, богато накрытые блюдами с закусками. Официанты сновали в проходах между столами, разнося напитки. Впереди возвышалась сцена и два больших проекционных экрана, которые сейчас показывали какой-то банальный новогодний видеоряд с наряженными ёлками и звездами эстрады. Чуть громче, чем следовало для фона, звучала незапоминающаяся инструментальная музыка. Народу за столами сидело довольно много, тем не менее, то тут, то там видны были свободные места. Часы недвусмысленно показывали, что пора бы уже и начинать, однако организаторы чего-то ждали.