Дикая война - Ерофей Трофимов

— А я такой в чистой части видал, у купца одного, — тут же нашелся парень. — Только там он из чего-то вроде чугуна сделан, а потом чем-то белым покрыт. Как называется, даже не спрашивай, не знаю. Но штука удобная.

— А ты, значит, решил и нам господский сортир соорудить? — поддела его тётка.

— А что, если мы не богатые, так уже и не люди? — пожал Мишка плечами.

— Ох, Мишенька, — покачала Глафира головой.

— Шестнадцать лет Мишенька, — фыркнул парень. — Нет, мама Глаша. Не знаю, кто там чего думать станет, да только я ни у кого ничего не краду и живу своим умом. Уж на своём подворье я сам хозяин. Что хочу, то и ставлю. Да и скучно мне, — под конец признался он, уводя тётку от опасных мыслей.

— Это что ж, ты от скуки механизмы всякие придумываешь? — удивилась Глафира.

— Да чего я там придумал, — отмахнулся парень.

— Бога побойся, Мишенька! — вскинулась женщина. — Станок для припаса охотничьего сделал? Сделал. Станок для того, чтобы дрова пилить, сделал? Сделал. Лампу ту, кесариновую…

— Керосиновую, — машинально поправил её Мишка. — Да то смех один, а не лампа. Вон, я с бандитов тех настоящую, заводскую принёс. Сама видела, и светит лучше, и с виду красивее.

— Зато стоит, небось, столько, что зарабатывать на неё устанешь, — нашлась женщина. — Нет, Мишенька. Есть у тебя искра божья, махины всякие придумывать, да только не судьба нам была тебя в учение толковое отдать, — пригорюнившись, вздохнула Глафира.

— Бог с тобой, мама Глаша. Я и так проживу, — улыбнулся Мишка, обнимая её за плечи. — Пошли домой. Обедать пора. Да и чаю хочется, — намекнул он на свежую выпечку.

Теперь, когда его усилиями в доме появились деньги, Глафира регулярно баловала его разными пирогами со сладкой начинкой. Улыбнувшись в ответ, женщина кивнула и, развернувшись, быстрым шагом отправилась в дом. Мишка же, оглядев фронт оставшихся работ, только рукой махнул. Дел часа на два, не больше. Старый скворечник развалить да яму засыпать.

Они успели поесть и уже наслаждались свежим чаем, когда раздался стук в дверь и на пороге появился урядник с тем самым главарём контрразведчиков, у которого Мишка позапрошлой зимой пристрелил японца. Увидев урядника с каким-то военным, тётка моментально изобразила джинна. В смысле, что испарилась, не вставая с места. Как у неё это получается, Мишка так и не понял, но исчезала она просто мастерски.

— Милости прошу, господа, — сказал парень, поднимаясь гостям навстречу и указывая на стол.

— Мир дому сему, — пробасил урядник, снимая фуражку и крестясь на образа.

— Благодарствую, — кивнул офицер, повторяя его жест.

Рассевшись, они приняли по чашке чая и, сделав по глотку, уставились на парня непонятными взглядами.

«Так, не иначе арестовывать пришли, — мелькнула быстрая мысль, и парень локтем коснулся висящего в кобуре револьвера. — Этому волчаре горячим чаем в рожу, уряднику револьвер под нос. Потом связать обоих, ходу на заимку. Обидно, но лучше так, чем в тюряге или дурдоме».

— Ты это, Миша, расскажи, с чего решил уговорить меня про того майора господину… — урядник запнулся, потом, скривившись, мотнул головой и продолжил: — В общем, его благородию вот сообщить, — закончил он.

— Неужто угадал? — включил дурака Мишка.

— Не просто угадал, — вздохнул офицер. — Считай, настоящего лазутчика на чистую воду вывел. Так что, расскажешь, что тебя так насторожило?

— Да тут всё одно к одному, — немного успокоившись, вздохнул парень. — Я когда в тайгу за той парочкой уходил, его тут не было. Николай Аристархович в Екатеринбург про то, что тут люди пропадают, не сообщал, начальство его — тоже. Господину полковнику это дело не интересно, потому как военных не касается. А тут целый майор, да ещё и из разведки. Без вызова, без просьбы. Это первое.

Далее. Когда я того бандита приволок, он всё время старался меня во всём виноватым сделать. С чего? Я же не честного человека обвинил, а убийцу. А самое главное, он старался сделать всё, чтобы народ с военными лбами столкнуть, да только наших раскладов не знал. Думал, это как в большом городе. Взвод солдат с винтовками, и народ разбежится. А тут у каждого мужика оружие. И не одно. А если сильно прижмёт, то и бабы стрелять станут. Вон у меня тётка по молодости сама на утку ходила.

— Это да. Было, — кивнул урядник с неожиданной улыбкой.

— Вот я всё это в одну кучу и сложил, — развёл Мишка руками. — А зачем он вообще приехал?

— Для страховки. Прикрыть их, если что не так пойдёт, — скривился офицер. — Да только не учёл, что они на тебя нарвутся.

— Я и сам не думал, что всё так получится, — пожал парень плечами. — Шёл бандитов искать, а вышло, что вышло.

— Да уж, вышло, — задумчиво протянул офицер. — Я теперь и не знаю, что мне с тобой делать.

— А ничего со мной делать не надо, — зло усмехнулся Мишка.

— Миша, — попытался одёрнуть его урядник.

— А что Миша? — повернулся к нему парень. — Им помогаешь, а они норовят тебя под молотки подставить заместо гвоздя. Нет уж. Я лучше как-нибудь так.

— Злопамятный, — понимающе усмехнулся офицер. — Всё никак ту историю не забудешь.

— Я не злопамятный. Я злой. И память хорошая, — не остался Мишка в долгу и тут же мысленно выругал себя.

Но, к его удивлению, выходка эта офицеру понравилась. Глянув на парня с заметным удивлением, он вдруг широко улыбнулся и, покачав головой, одобрительно проворчал:

— Ловок, и за словом в карман не лезет. Жаль, образования никакого нет. Забрал бы я тебя в свою службу.

— Вот уж чего мне и даром не надо, — закрутил Мишка головой.

— А чего так? Стране своей служить не хочешь? — тут же поддел его офицер.

— Стране — с удовольствием, я тянуться перед всякими дураками, у которых из всех достоинств только дворянство, не желаю. Нет у меня к ним почтения. И никогда не будет, — ответил парень, глядя ему прямо в глаза.

— Мишка! — зарычал урядник, грозно топорща усы.

— А ведь он прав, господин урядник, — устало вздохнул офицер. — Что ни говори, а благородных дураков и снобов у нас столько, что считать устанешь.

— Но ведь, сударь, это ж… — начал было урядник, но офицер только отмахнулся.

— Это не это, а правду, её не скроешь. Да и скрывать тут давно уже нечего. Ладно. Раз уж так, то говори тогда, чем тебя наградить? — повернулся он к парню. — Чего хочешь?

— Денег дайте, сколько не жалко, да разойдёмся, — ответил Мишка, откровенно растерявшись от такого захода.

— Вот, значит, как. Не оружия особого, не амуниции какой интересной,