Дикен Дорф. Хранитель карты - Секретное авторское сообщество

В этот вечер, на заброшенном чердаке, Дикен окунулся в жизнь Окраины.

Это был обделенный вниманием район города, расположенный в северо-восточной части Дафиэлда, недалеко от правого берега порта. Окраина получила свое название за отдаленность, бедность и полное отсутствие значимости в глазах местных властей. Там все жили как в замкнутом мирке, знали друг друга в лицо и не стеснялись своего желания навсегда вырваться отсюда в большой город. Случайному захожему там могло сильно не поздоровиться, поэтому район не пестрил новыми лицами, зато имел устоявшуюся преступную репутацию.

Именно отсюда шли все корни зла Дафиэлда, и разрастались все дальше, окутывая весь город. Почти в каждом маленьком старом доме, которыми была застроена вся Окраина, велись свои темные дела, и на весь район не сыскалось бы и двух человек, не знавших, у кого можно купить дешевых настоек или целую партию новых ворованных вещей.

Все дома и участки были выстроены вокруг небольшого озера расположенного в середине злополучных окрестностей. То количество утопленников, которое нашли на берегах и на дне водоема, шло в сравнение разве что с числом легенд слагаемых о болотных топях, располагающихся на другом конце города. На всю окрестность была только одна торговая лавка и кузница. Всё остальное, что можно было приобрести, поступало подземными, или как их здесь называли, — «крысиными» путями.

Торговец с лавки, который также был единственным портным на всю округу, получал с города только второсортный товар с рынков, а большая часть поступала также «под землей», то есть в большинстве своем — краденые вещи. Кроме того, в порту легко можно было найти человека, желающего услышать звон монет в своем кармане за мешок «черного» зерна. Можно сказать, что за счет порта и завозимого в него товара, жили люди Окраины. Здесь были свои правила, свои законы, свой быт.

— Девочка, которой нравится запах табачного дыма, — недоумевал Дикен.

— Мне все равно, говорю же — нравится! К тому же я никому не причиняю вреда. А если бы не ты со своей химией, никто бы даже не узнал!

— И так никто не узнает, — отмахнулся он.

— Поверю тебе. Ты не против? — Эйприл достала красивую резную деревянную трубку из кисета. После одобрительного кивка, она высыпала из этого же кисета иссушенный табак. Теперь Дикен знал предназначение льняного мешочка на поясе, о котором так много упоминал Тофер.

Он не без интереса наблюдал за всеми действиями Эйприл: как она выбивала об каблук ботинка пепел, как потом трепетно чистила ее. Вскоре вся небольшая комнатка наполнилась синим приятным дымом, который словно приведение передвигался к окошку и быстро исчезал под ливнем.

— А когда-то так же ее держал мой отец… Вот, тут даже наша фамилия на трубке выгравирована, — гордо заметила она, глядя на притихшего Дикена. — Хочешь расскажу, что с ним случилось? Только не пугайся и никому не говори… Он оказался преступником, — интригующим полушепотом проговорила она. — Хорошо, что еще дом оставил нам в Окраине. Он там работал мастером по дереву. Кстати трубку тоже он сам сделал. Потом что-то произошло, его заподозрили в темных делах и он исчез. Об этом не знал никто из моей семьи! Да и сейчас не знает. Таких преступников у нас в Окраине полным полно. Ни слова не сказал, просто уехал! — спокойно рассказывала Эйприл, играя рукой с дымом. — Говорят вообще из страны сбежал… Не знаю. Но так мы и остались вдвоем с братом и с мамой. А теперь этот монетчик… Именно поэтому мы переехали сюда. Я его ненавижу, он меня тоже! — с напускным довольством произнесла она. Слушая все ее истории, невольно понимал, что Эйприл мало чем можно было сломить, и она предпочитала радоваться каждому мгновению.

— Ты меня даже не знаешь… Рассказываешь все это, такие личные вещи. Ты так быстро доверяешься?

— Не знаю, не задумывалась. По тебе не скажешь, что ты болтун.

— И все же, я никому не доверяю! Только себе… Такое время.

— Тоже верно. Мадлейн сказала, что ты, бывает, месяцами сидишь дома… Или это очередная тайна?

— Как я могу тратить свое время на улицу, как это делает Винсент, или скажем Тофер? Слишком бессмысленная трата времени, — сказал Дикен недовольным тоном.

— И на что же тогда ты его тратишь? — спросила Эйприл, но в ответ получила только укоризненный взгляд мальчика. — Ах, да, ты же никому не доверяешь! Странный ты… По-моему нет ничего лучше, чем веселиться на улице с утра до вечера! Даже мой брат — Генри, постоянно где-то гуляет, ходит… Я, конечно, не спрашивала где и с кем именно… Да мне и не интересно! Мы с ним слишком разные. Он больше похож на маму, а я на отца. Но с деревом он тоже отлично обращается. А так спокойный… Хотя… Помню как он спалил единственную библиотеку в Окраине, — вспоминая, начала она, и увидев горящий взгляд Дикена, продолжила, — давно это было. Стояла маленькая библиотека… Никому не нужная, конечно, но была. Наверное, Генри единственный, кто ее посещал. Забыл однажды свечи погасить, и вечером смотрим из окна, а на том берегу озера — горит… Красиво горит. Так до сих пор никто и не знает, что это он. Помнится, даже шантажировала его перед матерью, — Эйприл довольно улыбнулась. — Он постоянно говорил: «И откуда это ты такая мелочная и расчетливая, сестренка? В твои-то годы…». А мне всегда нужно ввязаться в какую-нибудь авантюру, иначе скучно.

— Да! Пережить самое большое приключение в своей жизни… Я тоже об этом мечтаю, — задумчиво проговорил Дикен.

— Мечты.

— Желания!

— А есть разница? — спросила Эйприл, просунув руку в окошко, чтобы затушить трубку под дождем.

— Для меня нет!

— Значит, для меня есть?

— Хм, да… Мечта это что-то несбыточное, а желания нужно достичь! — уверенно ответил он.

— А чем это ты отличаешься от остальных?

— Я могу все! Поэтому, что желание, что мечта — не важно.

— Когда я слышу от людей такое, то представляю себе павлина, который распушил хвост и посеменил в сторону. Ты… ты просто самоуверенный павлин! Даже слишком!

— Нельзя быть слишком самоуверенным. Если веришь в себя, значит так оно и будет, — парировал он.

Эйприл показалось, что вся голова мальчика была забита этими принципами.

— Ох, — вздохнула он, — не знаю… Ты всегда думаешь над такими вопросами! Это же скучно. Мечта, слишком самоуверен, доверие… Глупости все это!

— Хочешь сказать, что я глупый? — резко взъелся Дикен. — Знаешь в чем отличие глупого человека, от безумного?

Эйприл молчала, но догадывалась.

— Безумный человек — это дурак, а глупый — это тот, кто не может осознать, что он не дурак. Так, по-твоему, я глупый? — настаивал он.

— Я ничего подобного не говорила…

Следующие четверть часа они сидели молча. Эйприл думала о Дикене. О его безграничном упрямстве и самоуверенности. С одной стороны это раздражало ее, но с другой, она находила в этом что-то сильное и по-настоящему верное. Многое из сегодняшнего разговора для нее осталось загадкой… Точно также как перестали быть загадкой некоторые вещи для Дикена. Например, то, что и такие девочки, как Эйприл Вудуорт — проворно обращаются с трубкой и табаками. Сам он думал о том, как скоро кончится дождь, и он сможет пойти домой. Ведь его родители, наверное, уже давно были там, так как гроза незаметно для детей прекратилась, и на улице шел только мелкий дождь. Они скромно попрощались, покинули забытый чердак и поклялись никому об этом не говорить.

Глава 3. ОТВЕТНАЯ ИГРА

Та самая гроза и то самое стечение обстоятельств того самого дня, стали самыми значимыми для Дикена и Эйприл. Никто из них еще не задумывался над этим, но это было действительно так.

Сразу после возвращения домой Дикен решил для себя, что похоронит в памяти чердак. Он до поздней ночи, пока не сжег все свечи в комнате, закопался в своих тетрадях. Даже вернулся к старым, давно заброшенным зарисовкам инженерного цирка, который он придумал еще два года назад. В него входили тонко спланированные фокусы и иллюзии, а хранилось все это под самым строжайшим секретом самого Дикена. Он придумал и спроектировал очень сложные механизмы, но для их завершения ему не хватало мельчайших деталей, из-за которых все записи и ушли под кровать. В эту полночь ему удалось закончить один из них.

— Дикен, вставай, к тебе какая-то девочка, — послышался из-за двери голос мамы.

Когда он открыл глаза, из окон бил яркий свет. Дикен заснул сидя за столом, заслюнявив один из своих ценнейших рисунков.

Этим утром, вопреки желаниям самого Дикена, его жизнь изменилась. Точнее изменилась она еще там, на чердаке, когда Эйприл рассказала ему то, о чем не говорила даже со своими друзьями с Окраины. А Дикен весь вечер спасался от того, каким он никогда не был. Смелым. С этого момента они были неразлучны. Практически каждый день, что они проводили вместе, Дикен открывал ей один из своих маленьких секретов. И нельзя было сказать, что он перестал быть затворником. Просто теперь Эйприл стала его комнатой, и вместе они намеревались исследовать весь мир.