Крыс белый уссурийский - Анита Фротсак

— Эту версию мы уже слышали…Та-а-ак…

— Просил скорее Витю к ней отправить… а то, говорит, умрёт старушка одна, без детской ласки… говорил, что больная очень… при смерти… может не дожить до нашего… совместного приезда…

— М-да… Я не удивлюсь, если узнаю, что его мама где-нибудь… большим гаремом руководит… Уж больно он на араба смахивает, итальянец наш… Не хотела тебя расстраивать, но поведение этих двоих мне сразу напомнило об одном случае…

— О каком… случае?

— Была несколько лет назад одна нехорошая история… с гаремом… только не с женским, а с мужским…

— Ой! Не убивай меня! Чего ж молчала?!

— Это я тебя должна спросить: «Чего молчала?» Ты мне всё про жениха, да про жениха… Какой он красивый да какой молодой… А про сына — ни гу-гу!

Валя порылась в ящике стола, достала фото высокого русоволосого мужчины в свитере. Рита даже улыбнулась.

— Чья это карточка?

— Да так, козёл один… бывший жених… ментовская морда… Да ещё и фриц в придачу!

Может, он поможет Витьку разыскать…

— Симпатичненький…

— Да у тебя все симпатичненькие! Горе ты моё…

Валя стала снова рыться в столе.

— Что ты ищешь?

— Да телефон его ищу!

Она вынула из ящика потрёпанный блокнот.

— Уф-ф-ф! Нашла! Слава Богу, не выкинула! Твоё счастье, что мне уборку делать некогда!

Она схватила мобильник, стала номер набирать.

— Как бы это ни было противно, на него у нас теперь вся надежда… На него да на Интерпол! Не к нашим же ментам идти! Те вааще олухи…

— Он женатый?

— Да мне пофиг! Лишь бы помог…

— Может, утром позвоним? Ночь уже!

— Ага! До утра ты у меня с горя окочуришься… Аллё! Аллё!.. Ой, кажется, дозвонилась!.. Слушай, там баба какая-то подошла!..

Переговорив с Германией, Валя расстроилась.

— Вот, идиот!

— Что, помогать не хочет?

— Хочет, но по-своему…

— Как это?!

— Ты что, не знаешь немчуру?! У них всё по полочкам… Экономные, твари! Сказал, чтоб я ему свою проблему на «мыло» скинула… а то денег много наболтаем…

— Ну й правильно! Чего цепляешься к мужчине? Давай, пиши ему скорей! Заодно спроси, что это за женщина была… по телефону…

— Ага! Щас! Ещё подумает, что я ревную…

— А ты не ревнуешь? Ни грамма?

— Нет… Пусть катится… Я бабушка по имени «Пошли все на фиг»!

— Ой… Расскажи, как у вас всё было, а? Кто кого бросил?

— Я его, конечно! Нафига мне сдался мент, тем более, немецкий?

— А лет ему сколько?

— Лет на пять младше меня… Сейчас точно подсчитаю… Ну да! Почти на пять лет…

— Я думаю, что ты должна спросить про эту женщину… Узнаешь правду — сразу легче станет!

— Да не трогай ты меня! Давай с тобой сначала разберёмся!

Валя прилипла к экрану монитора.

— Как фамилия твоего сына?

— Кононенко… Кононенко Витя… Виктор Павлович… Девяносто первого года рождения…

— А номер паспорта?

— Ой! Не знаю…

— Он у тебя нигде не записан?

— Нет, кажется…

— А выглядит-то хоть как?

— Ой! Щас фотографию принесу. Я её всегда ношу с собой.

Рита побежала в прихожую за сумочкой, где у неё лежала фотография.

— Ух, ты! Какой симпомпончик! А мать, зараза, не уберегла!

Рита снова всхлипнула.

— Не реви! Найдём! Сейчас я это фото отсканирую и перешлю Вальтеру вместе с письмом. Он сказал, что при наличии подробных данных и описания внешности найти твоего мальчика не проблема… Мы ведь по свежим следам идём… Время не упущено…

— Ой, хотя бы…

Валя села колдовать над компьютером.

— Уф-ф-ф! Теперь осталось только ждать… Ночью ещё пару письмишек настрочу… Для гарантии… А ты спать ложись… Слушай, ты крупней меня… Давай я тебя на свою койку определю, а сама — на раскладушечке! Детство вспомню!

Валя вспоминала детство не на раскладушке. Ложиться было некогда.

Закончив переписку, она на цыпочках пошла к двери в спальню. Проверить, не содеяла ли Рита на собой чего-либо.

Слава Богу, не содеяла.

Гардины сдвинуты были не плотно, поэтому в лунных лучах можно было различить силуэт спящей невесты-неудачницы. На голове у неё, как это ни странно, красовались бигуди.

— Уснула, слава Богу… Ну, и досталось же ей!.. Ой! И бигуди накрутила! Ничем её не добьёшь! Вот где живут настоящие женщины — в Днепропетровсках!

Валя вернулась в большую комнату, закончила печатать, выключила компьютер, улеглась на раскладушке. А в эту самую минуту…

Глава 12

«Кипрские наигрыши»

А в это время «Жигулёнок» Миши снова поворачивал на трассу, ведущую в аэропорт.

Марк протянул Мише паспорт в красной обложке.

— Держи!

Миша накануне усиленно штудировал английский. На момент беседы о работе за границей.

— А виза?

— Виза внутри.

— Бельгийская?

— Нет, шенгенская. Надеюсь, ты помнишь, куда надо сначала лететь?

— А как же! На Кипр!

— Молодец!

— А… что там, на Кипре?

— На Кипре будет твоя первая работа. Приобретение навыков. Там правосторонне движение, к которому ты не привык. Месяц-два — не больше. Потом — в Англию…

Английскую визу… вклеим попозже…

Марк вовремя вспомнил, что Англия на Шенген. Пока что. Но Миша этого не знал, так что последняя фраза Марка была совершенно лишней.

Миша зашёлся смехом, потом шумно вдохнул.

— Ага! Я вспомнил! В Англии тоже правостороннее! Большое спасибо!

Мишина благодарность не знала границ.

Наивность — качество опасное для молодого организма. Там, где Мишу с нетерпеньем ждали, лучше бы ему не появляться вовсе…

А ждали Мишу вот где.

Комната с голыми стенами, на окнах жалюзи. Большие настенные часы показывали половину третьего ночи. За столом сидел жирный азиат в хлопчатобумажном светлом костюме.

Зазвонил большой стационарный телефон.

Жирный азиат встрепенулся.

— Алло! Марк? Где вы там? Всё ещё в Санкт-Петербурге? Уже в аэропорту? Прогресс!

И каковы результаты? Вы можете мне обещать двойку-тройку сладеньких мальчиков? У вас их уже шестеро?! Отлично!

Секс-торговец, положив трубку, расплылся в радостной улыбке. Телефон, однако, снова зазвонил.

— Алло! Это опять ты?! Что ты забыл спросить? О ком? О женщине? О блондинке?! Вы с ума сошли?! Мне не нужны никакие блондинки! Мне вообще не нужны женщины! Чья она мать? Какого Виктора? Слушай, если вы не знаете, что с ней делать, избавьтесь от неё! Адрес клиники я вам, кажется, давал…

Секс-торговец с ненавистью швырнул трубку. Настроение было изрядно подпорчено…

Виновники его плохого настроения аккурат стояли на обочине трассы, ведущей аэропорт Пулково..

В кустах, в кромешной темноте стояли два бизнесмена-неудачника, говорившие между собой по-английски.

— В аэропорт нам больше соваться нельзя.

— Как это?

— Ты совсем, что ли, идиот?! Я на входе наши фотороботы заметил.

— Да?!

— Видно, прошлогодняя история выплыла наружу… Хорошо, что шеф пока не догадывается…

— А если ему кто-нибудь скажет?

— Тогда наше второе задание окажется последним… в жизни…

— И куда мы сейчас пойдём?

— Не знаю… Остановим машину, поедем к блондинке… В гостиницу… Кстати, шеф просил её убрать…

— Сначала позвони… Вдруг у неё там кто-нибудь… сидит в номере… Мы ведь её бросили…

— Звонил уже… Трубку не берёт… Спит, наверное…

Здесь они были правы. Рита сладко спала.

Наступило утро. Заглянув в спальню с подносом, на котором стоял кофе, Валя застала Риту ещё в постели. На тумбе югославского производства стояла наполовину выпитая бутылка водки.

— Гражданочка! Товарищ Мерилин!.. Ой! И водяра тут! Когда ж успела-то? Из чемодана вытащила, что ли? Наверное, когда ночью в туалет моталась… Вот, прыткая особа!

Рита поворочалась, открыла один глаз, глянула на Валю.

— Товарищ Мерилин! Гражданочка Монро! Вам завтрак принесли!

— Ой! Где й то я?!

— У покоях мильйонэра! Я — служаночка!

Рита резко вскочила, уселась на кровати. Деревянная спинка стукнула о стену, но без энтузиазма.

— Ой, Валька! Слушай, как это я отключилась?! А скоко время?! Витьку нашли?!

— Да Витьку-то нашли, а вот Мишку — нет. Твой в Чехии отсиживается, в полицейском участке. Его прямо оттуда домой отправят!

— Стой! Если он домой без меня приедет, мама ж меня убьёт!

— И правильно сделает! Ты завтракай-завтракай, а мне ещё одно дельце надо провернуть…

— Ну, ты й крутая!..

— А то!

Валя бросилась набирать номер Мишиной жены.

— Алё! Девушка, Миша дома?

Глава 13

«Целлюлита нет!»

Буквально через полчаса к Вале, сидящей в парке на скамейке, подкатила коляска с полугодовалым младенцем. Коляску везла толстенькая, очень молоденькая рыжушка-конопушка с давно не мытой головой. Взгляд у рыжушки был враждебный.