Крыс белый уссурийский - Анита Фротсак

— Марио, когда поженимся?

— Мне нужно посоветоваться с мамой…

Шляться-то шляются, но чтобы взять и жениться… Осторожные, твари.

Чаепитие в каптёрке, что позади рисепшен, обычно выглядело так: Лизон допрашивала Валю, а Валя отчитывалась.

— А со шведом этим у тебя как, с Ларсом?

— Ой, да ну их, этих шведов… Холодные, твари…

— Слушай, тут англичане заехали… Полная чума! С ними точно не соскучишься!

И Валя таки не соскучилась. С группой вышеупомянутых англичан она посетила один подвальчик. Где-то в новостройках.

Сначала в полумраке ничего не было видно, кроме большого белого бюста Ленина.

Кто-то невидимый врубил советскую песню:

«Лени-и-ин — это весны цветенье…

Лени-и-ин — это победы клич…

Славься в веках, Ле-е-енин…

Наш дорогой Ильич…»

Эта песенка сменилась бешеным рок-н-ролом. Правильно! Все ринулись плясать…

Из подвальчика вывалились далеко за полночь.

Рыжий панк, Валин дружочек, посадил Валю на спину и понёс. Валя ржала как лошадь, рыжий панк вторил ей как конь. Остальные следовали их примеру.

Одна крепенькая девушка-панк посадила на спину щуплого парня, тоже панка. Несла, правда, не долго. Потом всё время держалась за поясницу.

После этого всей шоблой голосовали у дороги.

Один водитель сильно возмутился.

— Озверели, что ли? Не-е-е, всех не повезу! Вылезайте! Берите ещё три машины…

К Валиному дому подкатили на четырёх легковушках. Компания мигом ворвалась в подъезд и, пугая топаньем население хрущёвки, помчалась на пятый этаж…

Через пару часиков в Валиной спальне можно было наблюдать дешёвую картину: темно, из окна падает лунный свет, спинка кровати и торшер ходят ходуном… Звуки-стуки — зашибись!

Наконец, становится видна вся кровать. На ней пара англичан. Вроде, даже одного пола. В темноте ведь ни фига не видно…

Валя всю ночь провела в большой комнате. Там картина была такая: яркий свет, на полу — пьяненькие парочки. Кто-то спит, кто-то ещё целуется. Рыжий панк сидит на табуретке у стола, Валя — у него на коленях. Они тоже целуются…

Неожиданно рыжий панк бросил Валю, пошёл к другой целующейся парочке, стал парня обнимать на глазах его подруги…

Валя попыталась их разнять, плюнула рыжему панку в лицо…

Дальше можно не продолжать. И так всё ясно.

Глава 6

«Щас вас докончу и…»

И по прошествии пятнадцати лет в данной квартире мало что изменилось.

Прикиньте: снова сентябрь, снова раннее утро. Сорокапятилетняя Валя спит на той же кровати. Рядом тумба югославская и австрийский торшер, подаренный папой. На тумбе — пепельница, полная бычков, и вентилятор.

Вместо будильника — мобильник, часы которого показывают девять.

Мобильник, утомлённый Валиной спячкой, нагло вибрирует, заливается.

Не открывая глаз, Валя берёт его. Мало ли там кто…

— Алё!! Ты чё, с дуба рухнула?! Это я-то сплю?! В такую позднотень?! Я уже давно в автобусе сижу, работу работаю… Слышишь, как мотор дырчит?

Валя тянет руку с телефоном к вентилятору. Тот жужжит, изображает шум автобуса.

— Говори быстрее, а то нам отъезжать… Куда? В Петергоф! Кто у меня? Япона группа! Да, я сёня с утра — япона мать!

Валя швыряет мобильник.

— Вот, Люська, гадина! Что я ей девочка, что ли, к десяти под гостиницами строиться?! Никакого уважения к возрасту!

Вместо Лизона в рисепшен давно уже Люська сидит. Такая же хитрая, но ещё не такая старая. Люське от силы двадцать пять.

Через пару секунд мобильник звонит снова. Валя вскакивает.

— Щас опять хренотень предложит… Алё! Ну, что там? В пятнадцать тридцать? С каким языком? Не-е-ет, к итальяшкам не пойду! Горластые твари… Пускай с ними папа Карло работает! Америкосы есть? Вот когда будут, тогда и звони! Там хоть чаевые нормальные, а не одно это дурацкое «арриведерчи»! Чао-какао!

Валя встаёт, суёт ноги в тапочки, потягивается, идёт к окну, раздвигает шторы.

На ней шёлковая мини-пижамка, подчёркивающая дивно сохранившуюся фигурку. Ей, так с ходу, сорока пяти и не дашь…

Как вы уже поняли, перемен в нашей жизни ждать особо не приходится. Единственная перемена произошла буквально накануне. Вале дали понять, что пора увольняться.

Она потеряла кайфовое место уборщицы в престижном институте. Пришли более молодые, более нахальные девахи, и… Сорок пять лет, ничего не поделаешь!

Пришлось вернуться в гидессы, хотя и ломало. Уборщицей жилось вольготнее. И сытнее.

Валя скисла, потухла, сникла и снова перестала делать уборку дома. В знак протеста…

Короче, всё бы так и продолжалось, и умерла бы Валя в полном одиночестве, как это делаю многие-многие, кстати, гора-а-аздо более известные личности, если бы не один роковой случай…

Пока Валя думала, вставать ей или не вставать, где-то в Днепропетровской области, на далёкой Украине, где-то в Никополе, а может, и не в Никополе, происходила следующая сцена. Дело было в салоне красоты. Красоты необыкновенной, ибо над клиенткой колдовала необыкновенной красоты блондинка, косметолог Рита. Внешне — чисто Мерилин Монро. Только волосы ещё шикарнее и ещё длиннее. И сама она так про себя думала, и клиентки подтверждали.

Ей бы не здесь колдовать, а где-нибудь в европейских салонах. Рита говорила по-русски с большим украинским акцентом. Это бросалось в уши буквально сразу.

— Щас вас докончу и — домой! У меня самолёт на Питер, а ещё собраться надо… К жениху лечу!

Клиентка в масочке одобрительно кивнула…

А в это время Валя с полотенцем на голове сидела у компьютера. На ней был толстый махровый халат.

Экран компьютера загружался фотографиями пожилых женихов с брачного сайта.

Валя, подпиливая ногти, едко комментировала увиденное.

— Ха! Молодую хочет! Во даёт! Ты на себя-то посмотри! «Не старше 30-ти»! А самому на кладбище прогулы ставят!

Зазвонил мобильник. Валя хмуро глянула на дисплей. Кто там ещё?!

— Ишь ты! Снова Люська! Урожай на туристов сегодня — ништяк!.. Аллё! Это ты, дорогая? Ну, кто на этот раз? Англоговорящие?! Молодец! Вот видишь: можешь ведь, когда захочешь!

Валя схватила ручку, стала писать.

— Погоди, ты же знаешь — я не могу быстро… Номер машины… Ага… Водитель Миша?

Новенький, что ли?

Ну вот. Не хотела из дому вылезать, так на ж тебе!

Валя, голосует на перекрёстке, некоторое время морочит голову таксисту, затем садится, едет. Таксист, как всегда, наглый, вопросами долбит.

— Нравится?

— Что «нравится»-то?

— Ну, город наш… Вы, наверное, в гости приехали?

— Здрасьте! Сами вы в гости приехали! Я здесь родилась!

— Ну, тогда извините… А я смотрю — любуетесь… Думаю — приезжая…

— А я всегда любуюсь красивыми местами!

— Не обижайтесь, я, если честно, сам любуюсь, хотя тоже родился в Питере… Меня даже пробки не раздражают… Лично я люблю пробки! Можно лишний раз постоять, поглазеть на Петропавловку…

Такси подрулило к гостинице.

— Ой, а можно чуть поближе? Во-о-он к той чёрненькой машинке! К тому «мерседесику»!

Ага! Спасибо!

Выскочив из такси, Валя рванула к «мерседесу», но там её не ждали. Зазвонил мобильник.

— Аллё!! Люська, что за лажа с машиной?! Где она?! Где «рядом»?! Я тут уже всё обскакала! Все номера обнюхала, как собачонка!

Услышав обычную фигню, мол, Валюня, тише, не волнуйся, машинка за углом, мол, я бы сама тебе её нашла, да светиться перед начальством неохота, мол, один клиент уже в машине, а другой подвалит с минуты на минуту, чёрненький такой, мол, возьмёшь с них двести баксов, мол, вам с водителем по сорок, а остальное завтра мне, в клювике, мол, пока, отваливайте, мол, целую…

Текст обычный, но Валя почему-то разозлилась.

— Ой, держите меня, караул! Каждый день что-нибудь новенькое!

Зайдя за угол, Валя увидела старенький, весь потрёпанный «Жигулёнок»…

Глава 7

«Беременная Тортила»

Валя, неожидан для себя, оказалась промеж дух блондинов. Давненько с ней такого не бывало!

Первый был молоденький водитель Миша. Повернувшись назад, она фальшивой улыбкой поприветствовала другого натурального блондина, Марка, щуплого иностранца лет сорока.

Марк говорил по-английски с заметным центральноевропейским акцентом. Одет он был в бежевую ветровку и такого же цвета брюки. На ногах — жалкие кроссовочки.

Очередной иностранный лох. Но с претензией. Все они такие. Как от одной иностранной мамы…

Но вежливость прежде всего, кто бы рядом ни находился. Папа Валю ещё в детстве научил сохранять ровное дыхание.

— Добрый день. Я — Валентина, ваш гид.

— Очень приятно. Марк. Мы ждём ещё одного человека. Как только появится — сразу в аэропорт.

— Откуда вы?

— Из Бельгии.

— Кого встречаем?