Шлак 2.0 (СИ) - Велесов Олег

— Kıpırdamayın, köpekler! Yere yatın! Yere yatın! (Не двигайтесь, собаки! Ложись! Ложись!)

Я бы на его месте сразу начал стрелять. Не раздумывая. Чёрные плащи и синие рожи однозначно указывали на миссионеров, а охранник должен был понимать, кто они такие.

Из теплушки выбрались ещё двое с ружьями и побежали в голову состава. Миссионеры поднялись из травы как тени. Действовали слаженно и быстро, охрана легла, даже не сообразив, что случилось. На что только рассчитывали? Паровозная бригада дружно подняла руки. По кислым лицам было видно, что на пощаду не рассчитывают, но трогать их никто не стал.

Андрес коротко приказал:

— Трупы в вагон. Грузимся.

Миссионеры забрались в теплушку. Андрес, я и Урса поднялись в будку.

Машинист и кочегар снова испугано вскинули руки. Андрес сказал брезгливо:

— Хватит трястись. Поехали. Урса, скажи им.

— Hadi gidelim, — перевела приорша.

Машинист потянулся к рычагам, тяговое дышло пошло по кругу, проворачивая колёса, и поезд натужно сдёрнулся с места.

Урса встала рядом с машинистом, сунула нож к горлу.

— Dediğimi yaparsan yaşayacaksın. (Делай, что скажу, и будешь жить)

Это не был немецкий или английский, их я знаю хорошо, как-никак лингвистический университет за плечами.

— Что за язык?

— Османский, — не вдаваясь в подробности, ответил Андрес.

Поезд со скоростью раненной черепахи двинулся дальше. Я встал возле окна, хватая тёплый воздух пересохшими губами.

Захват прошёл быстро и красиво, как в старых добрых вестернах Серджо Леоне. Всё это не могло быть спонтанным, в действиях миссионеров чувствовалась слаженность. Каждое действие продумано и отработано заранее. Андрес знал, где пройдёт поезд и в какое время. Возможно, машинист заодно с миссионерами, а весь его страх — показной. Если это так, то и в Загоне у них могут быть свои люди.

Глава 4

Справа показались заросли крапивницы. Они стояли от дороги метров за триста, но запах гвоздики всё равно чувствовался. Андрес и Урса повязали вокруг лиц широкие куски ткани. Мне пришлось использовать бандану.

Поезд продолжал неспешно двигаться, постукивая колёсами на стыках рельс. Заросли подступили ближе. Можно было выпрыгнуть на ходу, набрать свежих листьев и запрыгнуть обратно. И поедим, и жажду утолим.

— Андрес, как на счёт сорвать пару листочков? — спросил я.

— Ага, — кивнул приор, — давай. Тебя там как раз ждут.

— Мясо, — пренебрежительно хмыкнула Урса.

Я не понял, чем был вызван их сарказм, пока не увидел на краю поля язычника. Тот вышел из зарослей и смотрел на поезд. Жабьи глаза перепрыгивали с вагона на вагон, морда сморщилась в умственном напряжении. Он словно пытался сообразить, что же такое видит. Вроде бы это нечто двигается, а значит, на него можно напасть. Но что-то удерживало, и он пытался понять — что?

— Мясо, — повторила Урса, но уже в адрес твари. — Безмозглое мясо.

Через несколько километров заросли отступили, а потом и вовсе скрылась за горизонтом. Солнце склонилось к западу, жара начала спадать.

Я допил воду и встряхнул фляжку, в надежде, что в ней отыщется ещё хоть капля. Пусто.

— Долго нам ехать?

— Мясу не терпится сдохнуть, — в очередной раз фыркнула Урса.

— Заканчивай меня мясом называть, — попросил я. — Это уже реально напрягает.

— Рот закрой. Ты никто. Послушник! Твоё дело молчать, вот и молчи. Мясо!

В мозгах переклинило. Всё, чему за последние недели я научился у Андреса, выплеснулось в одно движение: нащупал рукоять ножа, потянул. Мысли напугать не было, только убить. Резкий удар по горлу — и она захлебнётся собственной кровью. Наглая сука!

Урса оказалась быстрей. Она даже не стала использовать нож, просто схватила меня за кадык, и я осознал — писец.

— Что теперь станешь делать, мясо?

Приорша придвинулась ко мне вплотную. Вокруг увеличенного зрачка по радужке ползала, то сжимаясь, то расширяясь, серебристая полоса. Она заряжена! Она… Я не приглядывался, а вернее, не обращал внимание, используют ли миссионеры наногранды. Примас и те две старухи однозначно грантоеды, но остальные… Примас слишком жаден, чтобы делиться нанограндами, у него их не может быть много. За всё время, что я прожил в миссии, там не высушили ни одной твари, да и разговоров на этот счёт не велось, хотя я прислушивался.

— Отпусти его, — спокойным голосом потребовал Андрес. — Повторять не буду.

— Надо было не рыжему, а тебе башку снести, — процедила Урса, убирая от меня руки и отодвигаясь.

В глазах Андреса тоже отсвечивало серебро. Наверняка и остальные миссионеры под дозой. Не от благословения же примаса они так неутомимо шли по пустоши и с такой лёгкостью расправились с охраной. А я ещё удивлялся. Значит, перед набегом старик всё-таки расщедрился и выдал бойцам по малой дозе.

Андрес похлопал меня по плечу.

— Когда прибудем на место, держись рядом. Твоя задача — выжить. Понял? Ты слишком слаб.

Насчёт слабости он перегнул. Для драки с Урсой, возможно и так, но я мог бы напомнить ему судьбу брата Бачиа. Окажись в моих руках автомат, тупая приорша, да и любой иной миссионер, вели себя более сдержанно.

— Делать всё нужно быстро, пока не пришла помощь.

— Какая помощь? Кому?

Андрес не ответил. Совершенно необъяснимая скрытность. Информации ноль, как будто я сам должен догадаться, что делать и куда бежать. Если это часть посвящения, проверка моих умственных способностей, то это очень глупая проверка. Мы не на учениях, и любая ошибка чревата серьёзными последствиями.

Впереди показались строения: выстроившиеся в ряд три длинных одноэтажных барака из саманного кирпича и похожая на водокачку вышка. То ли станция, толи посёлок. Никаких укреплений, но каждое здание походило на отдельно стоящий бастион. В стенах ни дверей, ни окон, на плоских крышах крепостные зубцы. На платформе группа османов. Из оружия два арбалета. Нападения не ждали. Кто-то из встречающих поднял в приветствии руку.

Урса толкнула машиниста:

— Fren, koç (Тормози, баран).

Поезд замедлил ход, окутался белым облаком пара. Урса приложила ладони ко рту и прокуковала: ку-ку! Двери теплушки открылись, из пара выскакивали миссионеры и кололи османов вилами. Спокойно, без суматохи, как будто выполняли рядовое поручение.

Андрес спрыгнул на платформу, за ним я. Где-то зазвенело железное било. Яркий металлический звук перекрыл все прочие звуки, но почти сразу заткнулся.

Пар развеялся. На платформе кроме меня никого не было. Из будки свисало тело машиниста с вывернутой головой, похоже, Урса сломала ему шею.

Фигуры в чёрных плащах уже сновали по крыше первого барака. Я кинулся к нему. У стены заметил приставную лестницу. Хватаясь за перекладины, поднялся наверх, протиснулся между зубцами. В центре увидел широкое квадратное отверстие. Миссионеры прыгали в него. Снизу донеслись крики. Я подступил к краю, заглянул в чернеющую пустоту.

— Вниз не суйся! — выкрикнул над ухом Андрес. — Без тебя разберутся. Давай за мной.

Он побежал к перекидному мосту, соединяющему бараки. Тощий осман, стоя на середине моста, суетливо укладывал болт в ложе арбалета, руки тряслись. Сузившиеся от страха глаза перебегали с набегающего приора на ложе и обратно. Андрес подскочил, схватил его за волосы и вбил кулак в горло. Хрустнула гортань. Осман захрипел, выпучил глаза и повалился в проход между бараками. Я едва успел подхватить падающий из его рук арбалет.

Прятаться за спиной Андреса и просто выживать не мой принцип. В груди зародился азарт. Я должен проявить себя. К тому же, у меня теперь есть оружие. Арбалет не эмпэшка, но дальнобойнее ножа.

Я перебрался на вторую крышу и побежал к следующему переходу. Тактика нападения миссионеров становилась понятной. Пока османы не опомнились, надо захватить крыши, а с теми, кто прятался внутри, разберутся другие.

Разбирались жёстко. Я слышал крики. Так кричат те, кого не берут в плен. Судя по всему, с оружием у османов было не густо, сопротивления почти не оказывали, и вряд ли это только фактор внезапного нападения. Выстрелов раздавалось не много, стреляли из револьверов. Лишь единожды подал голос дробовик.