Что будет дальше - Lidia Step
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я задавала для газеты простые вопросы по типу «Чем вы занимаетесь в свободное время?» или «Что является вашей главной целью в жизни?». Ответы были почти одинаковые, менялись только люди: «Моя главная цель в жизни — закрыть эту нескончаемую ипотеку», «В свободное время я смотрю дома телевизор», «Смысл моей жизни — дети, пусть у них никогда не будет такой жизни». Все это было похоже больше на страшный сон, чем на жизнь.
К счастью, на завод я приходила очень редко, чему была несказанно рада. Я писала статьи, заметки и публикации для интернет-пространства и печатных изданий предприятия. У меня была творческая работа, но иногда я ненавидела даже просто вдыхать воздух, который был в помещении. Буквально — это было так, без преувеличений. Прямо по линии, где находилось главное здание, проходила теплотрасса среди безлюдного пустыря, поэтому, когда я открывала окно, я сразу оказывалась у бабушки в деревне, внутри деревянного уличного туалета с большой дыркой в полу. Иногда в помещении становилось очень жарко, тогда дышать токсинами было просто невыносимо.
Я раскладывала новый номер газеты, которую практически никто не читал. Один раз я увидела её в сортире, вместо туалетной бумаги. Мне не было обидно, я понимала, что людям нужно было повышение зарплат, а не фотография уставшего лица, с никому неинтересными заслугами, на плохопропечатанном листке бумаги. Но все равно, руководство видело в газете большой смысл, поэтому ее выпускали каждый месяц. Когда для газеты придумывали название, объявили конкурс за вознаграждение: победителем будет тот, кто придумает лучшее название. Я в нем победила. И я же теперь занимаюсь газетой. Похоже, это интересно только мне, и только я знаю, о чем в ней пишут, точнее, о чем в ней пишу я. Мне официально при всем коллективе вручили подарок — тысячу рублей в книжный магазин — щедрость сияла в глазах генерального руководителя. Я купила книгу, на которую мне пришлось добавить примерно столько же, сколько я выиграла. Это моя любимая книга «Унесенные ветром», я носила ее, чтобы почитать на обеде. Я всегда читала в обед. Меня даже стали называть «девушкой, которая читает в обед». Разношу по кабинетам новый выпуск газеты, как подбегает секретарь, почти задыхаясь произносит:
— Агата, где тебя носит? Срочно зайди к Неждановой, она в ярости!
Поднимаюсь на этаж выше и пытаюсь предположить, что меня может ждать. Вчера отдала на согласование статью о тяжелой работе на заводе, с мечтами, целями и надеждами работников цеха и отдела покраски, но о ней мне не стоит переживать — я хорошо поработала над детализацией. Я показала их своей подруге на работе. Она была вдвое старше, да и в целом, я была самой молодой во всей компании. Катя оценила мою работу и сказала, что её восхищает моя поразительная способность проникаться чужими жизнями. Слово — мой конёк, я стараюсь им владеть в полной мере, не зря же я закончила курсы по письменной и устной речи. Я подошла к кабинету «406» с надписью: «Нежданова Н.Д», не стучусь в дверь, а сразу открываю ее. По правилам рабочего этикета на работе не нужно стучать перед входом в кабинет.
— Здравствуйте, вы меня звали?
— Что это за хрень?
— Извините?
— Извиняю. Что это за хрень? Это можно только в помойку выкинуть, — Нежданова тычет острым красным ногтем в мою статью.
— Я не вижу, о какой херне идет речь, я вижу только свою работу, — я пытаюсь быть спокойной. У этой тётки явно проблемы с мужиками.
— Нет, это полная хрень! — ярость во плоти смяла бумагу с моим текстом и выбросила его в мусорку.
— Ты для чего здесь работаешь, я понять не могу? Чтобы писать, как людям плохо и тяжело? Где Юрий Борисович? Какие-то дебильные две строчки и фотография размером с копейку. Он — человек, который все это основал! Юрий Борисович — человек с большой буквы. А ты пишешь про какого-то сварщика, тетку с покраски и ещё хрен знает вообще кого. Мы за что твои курсы оплатили? Чтобы ты писала эту чушь?
— Я не собираюсь обсуждать с вами свою работу в таком тоне. Мы вернемся к этому диалогу только после того, как вы придете в себя, — я направляюсь к двери, как на весь этаж раздается пронзительное «Стоять!».
— Стоять, я сказала! — я непоколебимо медленно разворачиваюсь лицом.
— Ты ничего не перепутала? Ты забыла благодаря кому ты вообще здесь работаешь, и кто тебя сюда устроил? — мое терпение кончилось.
— Я не вмешиваюсь в чужую личную жизнь.
— Еще раз?
— Я сказала, что не вмешиваюсь в чужую личную жизнь. Но, полагаю, я стою здесь, потому что вас трахает генеральный директор, иначе ни вас, ни тем более меня, здесь бы не было, — скажите спасибо, что я не написала об этом в первом же заголовке, хотя это было бы трудно назвать новостью для всех.
— Ты совсем страх потеряла?! Как ты смеешь мне это говорить?
— Всего доброго, — я снова направляюсь к выходу.
— Встань на место, твою же мать! И закрой эту грёбаную дверь.
— Ты, кажется, не понимаешь, где твое место! Я постараюсь тебе напомнить: ты здесь только благодаря тому, что я устроила тебя на должность, для которой ты, как я вижу, совершенно не подходишь! Благодаря мне у тебя есть заработок и место в одном из самых крупных предприятий страны! И ты должна делать то, что я тебе говорю, а не умничать с видом надменной идиотки, вставляя глупые размышления о большой жизни — не доросла ещё. А я — правая рука человека, который стоит во главе всего этого, чувствуешь разницу?
— Чувствую только, что дерьмом воняет.
— Что ты сказала?
— Я говорю, дерьмом воняет, закройте окно, дышать невозможно.
— Ты думаешь, я тут шуточки шучу? Ты попала в большой бизнес, научись уже держать свой язык за зубами. То, что ты принесла мне на
