Штрафники штурмуют Берлин. «Погребальный костер III Рейха» - Роман Кожухаров

– Старший лейтенант Головатый… – майор Шибановский указал рукой на обугленного. – Старший группы. Группа Головатого – Аникина идет в авангарде, следом – Настасенко – с парой «ИСов». Карпов – с «самоходчиками».

– Люди только из боя, товарищ майор… – сердито ответил Аникин. – Патроны вышли. От Зеелова все не евши, валятся с ног от усталости. У нас раненые, семеро убитых…

В глубине души Андрея вдруг шевельнулась досада и зависть к Настасенко и его взводу. Еще бы: им поручено прикрывать «ИСы». Почему не взводу Аникина? На словах «аникинцы – молодцы», а как до дела доходит, так впереди планеты всей оказывается Настасенко…

Майор, против обыкновения, не стал включать повышенные тона своего командирского голоса.

– Не кипятись, Андреич… – успокаивающе произнес он. – Знаю, что вы в лесу не на пикнике побывали… У нас тут «эсэсовцы», на острие ножа оказались.

Ротный рассказал, что, по данным разведки, из лесу колонну атаковали группы моторизованных частей – остатки дивизии «Курмарк». Танкисты и артиллерия, с ходу продвинувшись острым клином почти на двадцать километров, рассекли дивизию надвое, во взаимодействии с двигающимися с юга ударными группами тяжелых танков стремясь зажать фашистов в кольцо. Враг отчаянно пытается вырваться. Гитлеровцы идут напролом, как оголтелые.

XXVII

Здесь, в районе Шпреевальде, наши танкисты и «самоходчики» принялись нарезать этот фашистский пирог ломтями. Часть подразделений противника успела отступить за рубеж внешнего обвода, окопавшись возле озера, а отрезанные от своих, разрозненные ошметки эсэсовцев кружили по лесу, пытаясь найти брешь во все более сужающемся кольце.

– Танкисты ведут на внешнем обводе бой около часа… – отчетливо произнес Шибановский – размеренным голосом, как бы пытаясь донести сказанное до каждого сразу, чтобы не повторять. – Очень досаждают фаустники. Горят наши без прикрытия. Так, танкист?

Он, словно за поддержкой, обратился к танкисту. Обугленный молча кивнул головой.

– Для прикрытия нужна пехота, то есть мы… Стрелковые части тоже пойдут в бой. Но впереди пойдем мы…

Шибановский сделал паузу, как бы подчеркивая безоговорочность сказанного.

– Патроны восполним, Андреич. И гранаты старшина выделит. Отбери для десантно-штурмовой группы самых ловких. Чтоб до обвода добрались, удержались на броне. Сам понимаешь, что это такое, под Балатоном доводилось на «тридцатьчетверках» погарцевать… К тому же танкисты говорят: дорога еще та, сплошные рытвины да колдобины. Остальные – пешком, вдогонку… Ясна задача?

– Задача ясна… Патроны нужны: на винтовки, ППШ. На ПТРС обоймы. И диски на «дегтяря». Хотя бы три… – буркнул Аникин.

– Решим… Три – это вряд ли… У нас, кроме твоего, другие взводы есть в наличии, не забывай, Аникин… А два… Думаю, старшина найдет… – коротко ответил Шибановский. – Так, старшина?

Тут же в сторонке стоявший старшина браво выдвинулся на шаг вперед и проговорил: «Решим, товарищ майор», бросив невеселый взгляд на Аникина.

– И санинструктора к твоим отправим… – удовлетворенно кивнув, продолжил ротный. – Она сейчас у Настасенко. Во втором взводе большие потери…

– А с едой мы поможем… – вдруг сказал танкист. – У нас галеты трофейные есть и шоколад – по ящику. И кофе…

Голос у него оказался низкий, протяжный, как будто ему приходилось проходить путь из самого долговязого его нутра.

– Ну, Аникин, тебя в танковом взводе сладкая жизнь ожидает… – с издевкой проговорил старшина.

Аникин гневно глянул на него. Уже на язык легло словцо о том, что в обозе-то, возле неучтенных запасов свиной тушенки, жизнь слаще. Но ротный вовремя перехватил инициативу, одернув старшину.

– Давай, Андреич, действуй совместно с танкистами, – напутственно хлопнув взводного по плечу, тихо произнес майор. – Они – народ надежный. Но и ты не подведи…

– Не подведем… – сухо произнес Аникин и тут же отправился вслед за торопливо, чуть не бегом идущим командиром танкового взвода.

XXVIII

Детали обсудили уже на ходу, считай – на бегу, пробираясь по лесной дороге, которая теперь была запружена техникой и людьми. Взвод надо было разбить на пять групп десанта, на каждый танк – по семь-восемь человек. Андрей по опыту хорошо знал, что для большего количества на броне будет слишком тесно, а это чревато, прежде всего для самих штрафников, тем более когда группа пойдет по лесной дороге, преодолевая ухабы, мимо деревьев. Сорвешься и, не дай бог, или шею свернешь, или угодишь под гусеницы идущей следом машины.

Особо обугленный предупредил, чтобы по пути штрафники ничего немецкого не трогали.

– Эти гады все, что не сумели с собой забрать, заминировали… – пояснил танкист. – Мы вместе с саперами в арьергарде шли. Наткнулись на мотоцикл с коляской. Так они решили его вручную откатить. А он – ба-бах… Одного убило сразу, второму руку по локоть оторвало.

– Тут, по лесу, вообще лучше на танках и «самоходках» передвигаться… – продолжил танкист. – Вплоть до внешнего обвода почти заминировано. И так хитро: танковый трал проходит и – ничего, а идет следом пехота, или «полуторка» едет – подрыв. Умеют, гады. Там, на обводе, они так сработать не успели. Мин почти нет. Зато «фаустников» – пруд пруди. Из всех щелей, как тараканы, лезут, из каждой ямки. В меня три раза попадали. Один раз еле пламя сбили…

– А что за оборонительный обвод? – наконец задал Аникин вопрос, который не давал ему покоя с момента разговора у ротного.

– Обвод? – удивленно переспросил танкист, как будто командир взвода «шуриков» спросил его о чем-то очевидном. – Ха!.. Не знаете, штрафная?

– Ну ты, больно много знаешь… – сердито, с досадой буркнул Аникин. – Если такие умные, чего нас о прикрытии просите?

– Ну, ладно, ладно… – примирительно произнес командир танкистов и добавил на полном серьезе: – Внешний оборонительный обвод. Тот самый и есть… Вокруг Берлина…

Аникин ничего не ответил и оставшиеся несколько шагов по лесной, укатанной гусеницами дороге прошагал молча. Слова танкиста поразили его. Берлин… Он не мог поверить, что это правда, и там, за лесом они пойдут на прорыв оборонительного кольца вокруг фашистской столицы, логова бешеного зверя, с которым они бьются целую вечность…

Глава 2

«Смертный» жетон

I

Снаряды русских уже перемалывали кубометры земли в нескольких десятках метров от позиций противотанковой роты, а голос оберлейтенанта все не затихал. Как будто контуженый командир подразделения хотел отогнать накатывающий вал вражеских осколков силой одних своих сорванных голосовых связок.

– На Берлинском направлении собрано колоссальное количество техники!.. Фюрер позаботился о вас, доблестные воины великого Рейха!..

«Черта с два позаботился…» – неотступно вертелась в голове Отто Хагена одна и та же мысль. Или, может, он сказал это вслух? Хаген обернулся и посмотрел на стоявших рядом товарищей. Угрюмые, осунувшиеся, отрешенные лица, безучастные к этой бессмысленной болтовне.

Рядом, плечо к плечу, стоит Фромм, но каска у него надвинута почти до носа, так что глаз не видно. Может, он, вообще, сейчас спит? Они не смыкали глаз уже почти двое суток. По Фромму не понять, у него видны только заостренный вперед подбородок и губы, словно судорогой сведенные презрительно-злобной гримасой. Да и других не особо разглядишь. Выстроенных в две шеренги солдат подразделения окутывает рваная, низко стелющаяся пелена серого предрассветного тумана.

– Война решается не на Западе, а на Востоке, и именно на участке нашей, 9-й армии! Наступление большевиков должно быть отбито при всех обстоятельствах!..

О какой 9-й армии, черт возьми, говорит этот чертов фанатик-остолоп?! Всего несколько часов назад они – несколько десятков выживших – еле выбрались из окружения, едва проскочив в щель, которая сразу следом за ними захлопнулась.

На окраине леса, за их спинами, появились танки русских, когда они без оглядки, бросая свои вещи, амуницию, гранаты, подсумки, бежали в сторону озера, а потом продирались через проволочные заграждения. Свои же, немецкие, заграждения! А пулеметные очереди русских настигали их, оставляя висеть на «колючке». Когда туман развеется, эти страшные гирлянды трупов станут опять хорошо видны.

Там, за «колючкой», в лесной чаще, и осталась армия. Внутри русского кольца. Все эти часы до рассвета те, кто не спал, роя окопы на линии внешнего заградительного обвода, могли слышать и видеть несмолкаемый гул взрывов и кроваво-красные всполохи. Для тех, кто попал в кольцо, иваны устроили настоящую мясорубку. Каждый понимал это. И многие молча молились и шептали слова благодарности Богу за то, что он вывел их из этого ада.

II

Стрелковый батальон, спешно сформированный тут же, в траншеях, из выживших солдат «Курмарка» и 25-й стрелковой дивизии, погнали на строительство окопов вдоль канала, впадавшего в озеро. Не дав людям выспаться и поесть. Противотанковое подразделение в составе свежеслепленного батальона, под командованием новоиспеченного командира, оберлейтенанта Тегеля, было направлено в помощь саперам, сколачивавшим понтонный мост для переправы через канал.