Романтика по‑итальянски - Катрина Кадмор

Макс растерянно посмотрел на Санни и его друзей.

– Я?

– Вы упомянули в среду на лекции, что у Изабеллы нет конкретной игрушки, которую бы она использовала в качестве комфортера.

Она тогда показывала родителям книгу, которую написала – «Сонные игрушки в Мире Сна». Там было три главных героя – Сэмми, Скай и Санни.

– Поскольку Изабелла явно выбрала Санни, в течение следующих нескольких дней мы будем использовать его во всех занятиях Изабеллы, пока она не начнет отождествлять его с чем‑то комфортным и надежным. Начнем прямо сейчас. Я нашла игрушечный чайник и чашки у нее в комнате и расставила их там прямо на ковре. Предлагаю вам отнести Изабеллу и Санни в комнату и устроить чаепитие на троих.

– У меня нет…

– Это десять минут, – продолжала Карли, будто не слыша его возражений. – Я хочу, чтобы спальня ассоциировалась у Изабеллы с комфортом, чтобы она чувствовала, что это приятное безопасное место. – С этими словами она пошла к дверям, ведущим в холл, бросив на ходу: – А я пока наберу ванну для Изабеллы. После чаепития вы ее искупаете, и не забудьте взять с собой Санни, чтобы и он тоже принимал в этом участие. Потом мы уложим ее в кровать, и вы прочитаете ей историю про Санни. После этого мы погасим свет. Если Изабелла к этому времени не угомонится, у меня есть лавандовый крем, сделаете ей массаж.

– Мне нужно позвонить…

Карли снова прервала его:

– Вперед! Вас ждет приятный час, который вы проведете вместе с дочерью.

И прежде чем Макс успел возразить, Изабелла, будто в подтверждение слов Карли, бросила Санни отцу. Сонный слон угодил Максу в плечо.

Но как только Карли вышла из комнаты, ее боевой задор улетучился. Удастся ли ей успокоить Изабеллу? Удастся ли Максу и Изабелле вообще когда‑нибудь прийти к согласию? И еще один очень рискованный момент – удастся ли ей самой, Карли Найт, пережить эти выходные, не выдав, как ее влечет к Максимилиано Ловато?

* * *

Час спустя Карли стояла в дверях спальни Изабеллы, слушая, как Макс что‑то шепчет своей дочери, сидя на краю ее кровати. В комнате было темно, только мягкий свет коридорных светильников проникал через приоткрытую дверь.

Карли вдыхала слабый аромат лаванды. Макс сначала отказался делать Изабелле массаж и был по‑своему прав. Когда он попытался помассировать ей животик, девочка несколько раз ударила его по рукам, но в конце концов сдалась и только щурилась и довольно мяукала, как ласковый котенок.

В шепоте Макса Карли различала английские и итальянские слова, голос был тихим и нежным, и Карли вдруг самой захотелось спать, усталость этого длинного и странного дня тяжелым одеялом легла ей на плечи, и она прислонилась к дверному косяку. А Макс все шептал что‑то…

– Вы устали.

Карли вздрогнула и испуганно открыла глаза. Она не заметила, как Макс подошел. Карли чувствовала его запах, тепло его тела, магическое ощущение силы, исходившее от него, и невольно сделала шаг назад. Макс последовал за ней в коридор и притворил за собой дверь, оставив небольшую щель.

– Спит, – прошептал он.

Карли попыталась сосредоточиться на своих профессиональных задачах.

– Вы хорошо поработали. Даже отлично.

– Кроме ванны, наверное, – ответил он с негромким смешком.

Карли тоже рассмеялась в ответ.

– Я уверена, Изабелла не хотела вас намочить.

– Вы думаете?

Карли старалась не реагировать на озорные искорки в его глазах и не вспоминать, как сексуально он выглядел, когда стоял на коленях перед ванной – Изабелла брызжет на него водой, а он хохочет, запрокинув голову, влажные волосы прилипли ко лбу, мокрая майка облепила могучий торс.

– Пойду поработаю. Моя экономка Лючиана оставила еду в холодильнике. Найдете? – Он развернулся и пошел прочь. Но через пару шагов остановился и бросил через плечо: – Спасибо за помощь. Сегодня это было легче, чем обычно. – Потом снова остановился и устало потер рукой затылок. – Но это занимает слишком много времени. Я не смогу каждый день тратить час, чтобы уложить ее спать.

Карли стало грустно. Почему он не хочет позволить себе расслабиться и радоваться общению с дочерью? Бывали минуты, когда он будто сбрасывал с себя обычную холодность и угрюмость и тогда становился свободным и веселым. Как помочь ему обрести эту радость?

– Знаете, возможно, со временем вам понравится проводить вечера с Изабеллой.

Он с сомнением покачал головой:

– Жаль, что никто не предупредил меня, как непросто быть отцом, сколько сил и времени это отнимает.

– Но многое и дарит. – Карли ждала ответа, но Макс молчал. – Разве нет?

* * *

«Дарит». Вряд ли Макс стал бы использовать это слово, чтобы описать свой опыт отцовства. Удивляет. Разочаровывает. Выжимает из тебя все силы. Это больше подходит. Но какой отец в таком признается? Он поежился под вопросительным взглядом Карли.

А она протянула руку и погладила его по обнаженному плечу.

– Все наладится, Макс… Вы просто слишком долго пытались нести эту ношу в одиночку.

Ее голос был таким мягким и сочувствующим. Ему следовало уйти, пожелать ей доброй ночи и уйти. Но впервые после смерти жены ему захотелось с кем‑то поговорить. Не о своей трагедии – просто поговорить. Поесть за одним столом с другим человеком. Если не считать деловых обедов и ужинов, он все время ел один, точнее, перекусывал, иногда даже не присаживаясь. Он не знал, как объяснить себе это неожиданное желание, но в конце концов он вынудил ее приехать сюда на выходные, значит, как минимум должен быть гостеприимным. К тому же вряд ли они будут часто видеться в Лондоне, так почему бы ему не проявить капельку любезности?

– Знаете, я проголодался. Давайте поужинаем? Мы можем сесть на террасе, оттуда тоже чудесный вид на озеро.

Карли обхватила себя руками, будто защищаясь.

– Я…

Неужели она откажется? Похоже, ее бывший жених так обидел ее, что она теперь сторонится мужчин в самых невинных их проявлениях.

– Лючиана готовит лучшую пасту во всей Италии… И она наверняка приготовила нам что‑то вкусненькое.

Карли невольно облизнулась.

На кухне он усадил ее за стол, а сам стал готовить ужин. Теперь, когда ей не приходилось заниматься Изабеллой, Карли с интересом осматривалась.

Макс изучил содержимое холодильника, прочитал надписи на контейнерах, которые оставила Лючиана, и выбрал один.

– Raviolli di zucca e ricotta, – объявил он. – Равиоли с тыквой и сыром рикотта. Что скажете?

Карли рассеянно кивнула и снова принялась осматривать интерьер. Она запрокинула голову, чтобы рассмотреть светильник, который местный художник изготовил