Kizumonogatari - Исин Нисио

– Кхм.

Она кивнула.

– Это я, Киссшот Ацеролаорион ХеартандерБлейд, можешь звать меня просто Сердце под Лезвием.

Затем она продолжила:

– Я сделала лишь двоих адептов за последние 400 лет – хм, кажется, твоя сила регенерации довольно неплоха. Да и буйствовать ты пока не собираешься. Просто я стала немного волноваться, когда ты не очнулся.

– Ад… адептов?

– Ну да, это ты. Кстати, я так и не спросила твоего имени. Хотя какая теперь разница, ты же мой слуга.

Она засмеялась.

Жуткий смех.

– Добро пожаловать в ночной мир.

"…"

Жизнь семнадцатилетнего Арараги Коёми закончилась.

Хотелось бы мне это сказать.

Она просто была на пути к окончанию.

Кое-что изменилось.

Это можно было бы назвать перерождением.

Вампир.

Манга, фильмы, игры – многие люди считают их древними существами.

Но для меня, обычного школьника наших дней, вампиры остались чем-то диковинным.

Можно даже сказать, что я о них ничего не знаю.

Разве что лишь вытекающее из название – демоны-кровососы.

Не любят солнца, не имеют тени – вот все, что я знал о них. Это даже больше, чем я смог вынести из разговора с Ханекавой.

А что же там дальше? Не любят чеснок?

Не уверен.

И вот почему я говорю – ничего о них не знаю.

Когда вампир пьет кровь – тот, у кого пьют, тоже должен обратиться в вампира.

Если у тебя сосут кровь, вы становитесь связанными.

Если у тебя сосут кровь, вы становитесь хозяином и подчиненным.

Заставлять человека отказываться от человечности – не знаю, не знаю.

Связаны.

Хозяин и слуга.

Я умру.

Если кому-то потребовалась вся твоя кровь – разумеется, ты умрешь. И, видимо, я был готов это сделать, раз оголил перед ней свою шею.

Но кто бы мог подумать.

Я не собирался становиться вампиром.

Но какая теперь разница – сожалением ничего не решить.

Я дал ей своей крови и – совершенно немыслимо – превратился в вампира.

И не нужно было ничего доказывать.

Мое тело горело в лучах солнца.

Мое тело горело и мгновенно восстанавливалось.

Мои глаза, которые видели в темноте.

Пара моих зубов – клыки.

По-моему, этого более чем достаточно.

Есть ли у меня тень или нет – какая теперь разница.

– Где… где мы?

Я, идиот Арараги Коёми, не в силах принять эту реальность, начал издалека.

Второй этаж.

Место, где я пришел в себя – мы вернулись в эту комнату.

И все-таки это место было развалинами четырехэтажного здания с забитыми окнами – то есть сюда солнечный свет не проникал.

Хм.

Хоть я и могу регенерировать, лучше будет лишний раз не подставляться под солнце.

Но ведь она говорила "пока не сядет"?

– Хм.

Вертя своей головой, вампир начала говорить:

– В общем, это обычная школа. Несколько лет назад ее закрыли, теперь тут остались одни развалины. Неплохое место для укрытия.

– М-м-м…

Так значит это и правда школа.

Ее руины.

Однако укрытие? О чем она?

Неужели нам надо было скрываться?

Чтобы позаботиться о бездыханном мне, она выбрала такое место?

– Послушай, Киссшот, у меня еще вопрос…

– Так, стоп.

Она остановила меня.

– Разве я не сказала называть меня Сердце под Лезвием?

– Очень длинно. Я дважды прикусил себе язык, когда пытался произнести его. Какая разница, как тебя называть? Киссшот короче… Или совсем нельзя?

– Нет.

Киссшот хотела еще что-то добавить, но лишь покачала головой.

Ее волосы мягко качнулись.

– Ладно, называй как хочешь – не буду с тобой спорить.

Да уж, задачка.

А в этом заграничном имени фамилией будет Киссшот или Ацеролаорион? Стоит ли вообще ее так называть?… Но подходит ли человеческая логика вампиру?

– Чего там тебя интересует?

– Я… стал… вампиром?

Мне нужно было это спросить.

Ввиду последних событий, это был очень важный вопрос. То есть я до сих пор не мог принять этого.

И еще хотелось кое-что уточнить.

– Разумеется, – без запинок ответила Киссшот. – Не буду вдаваться в подробности – просто ты стал моим адептом, слугой. Будь благодарен.

– Слуга…

Вот значит как.

Слуга, да…

Однако я не чувствовал никакой неприязни.

– А… почему ты в теле маленькой девочки? Прошлой ночью… нет, две ночи назад – ты же была взрослой…

– Прости за этот облик.

– Да нет, я не об этом.

Она же была взрослой.

И с отрезанными конечностями.

Вот о чем я говорил.

– Я же выпила твою кровь.

Она улыбнулась и обнажила свои зубки.

Хотя это было совсем не смешно.

– Но мне не хватило – вот почему мы стали связанными. Твой крови было достаточно только чтобы поддержать во мне жизнь и чуть-чуть – бессмертие. Ограниченные силы у высшего вампира – как же это неудобно.

Было достаточно.

Поддержать жизнь.

Не умереть.

Воспоминания о ее слезах и плаче внезапно возникли перед глазами.

Но сейчас в ее словах этого не чувствовалось.

Теперь я понял.

Только что понял.

Я действительно помог этой женщине.

Помог вампиру.

Принес в жертву собственную жизнь…

– Сейчас мои конечности – лишь пустышки. Внутри них ничего нет, но это не должно тебя волновать. Наши отношения как хозяина и слуги должны быть предельно ясными. Я живу уже шестую сотню лет, и ты должен понимать свое положение недавно обратившегося – не нужно корчить умника.

– Ага…

– Ты вообще понял, о чем я говорю?

– Э, да… я понял.

– Значит, в знак покорности ты должен почесать мне голову! – покровительственно сказала она.

…

Почесать голову.

Ох, у нее такие мягкие волосы.

Они такие густые и такие гладкие.

– Достаточно.

– Так я должен выражать свою покорность?

– А ты не знал?

Она с презрением взглянула на меня.

Да уж, у вампиров свои правила игры.

– Какое невежество. Но если закрыть на это глаза, ты достаточно умен, чтобы служить мне – из тебя получится прекрасный слуга. Но всего лишь слуга.

Киссшот продолжала свои речи уставившись на меня своими холодными глазами.

– Ты спас мою жизнь. Выручил бедняжку. Поэтому я прощу тебе твою дерзость и позволю звать себя Киссшот.

– А, значит можно…

Или лучше все-таки Ацеролаорион?

В общем-то неплохо… а, ладно, и так сойдет.

Но я обратил внимание на слова Киссшот.

Эти конечности.

Просто пустышки.

Действительно, тело десятилетней девочки намного меньше, но теперь у нее есть руки и ноги.

Конечности, имеющие форму рук и ног?

С пустотой внутри?

– Кстати… Со временем мне понадобится твоя сила.

– В смысле?

О чем она?

Я просто должен принять это к сведению?

– Ну… как бы…

– Не нужно так реагировать, слуга. По-моему, для слуги вполне естественно служить своему хозяину. Разве чесанием головы ты не выказал свое почтение ко мне? – сказала она, гордо выпятив грудь.

Выпятив грудь – это фигурально выражаясь. Десятилетняя девочка, все-таки. Сисек – ноль процентов.

Эта фраза кое-что мне напомнила.

"Выпятив грудь" означает "сказать что-то с вызовом", но такой смысл у меня не получается различить.

Но все это уже бесполезно.

Я так и не получил нормальный ответ.

Но отложим это на потом – сейчас я хотел знать кое-что другое. Этот вопрос так и вертелся на языке.

– Зачем… ты обратила меня?

– М?

– Я готов был расстаться с жизнью, когда ты выпила мою кровь.

– Просто так вышло. Когда твою кровь пьет вампир, ты сам становишься вампиром.

– А… вот как.

Вот как.

Я обнажил перед ней шею?

Думал, что меня выпьют полностью.

Был готов умереть.

Однако…

Перестать быть человеком – был ли я готов к такому повороту событий?

– Как по мне, все в порядке – хочешь знать почему?

Киссшот не переставала болтать в высокомерной манере.

– Тебе еще нужно кое-что сделать.

– Ты хочешь использовать мою силу?

Без разницы, зачем я тебе нужен.

– Именно. Хотя твоя кровь и помогла мне восстановиться, сейчас я все равно не в лучшей форме. Нужно срочно действовать.

Срочно?

– Ну разумеется. Подготовиться и действовать. Так делаю я, железнокровная хладнокровная теплокровная Киссшот Ацеролаорион ХеартандерБлейд.

"…"

Ее имя слишком длинное.

Там слишком много букв.

Просто "хладнокровная" вполне бы подошло.

– Я хочу…

Еще один вопрос ждал своей очереди, но он мог увести тему в сторону. Если она хотела что-то сделать – да будет так, но я должен был узнать еще кое-что.

Я все еще хотел знать.

И я задал мучавший меня вопрос.

Я хотел услышать определенный ответ.

Я точно спрошу.

Уставился на нее.

Ожидал ответа – я был готов.

– Я не могу вернуться к человеческому облику?

– Хм.

М-да.

Киссшот повела себя так, как я не ожидал.

Я думал, что она разозлится, или скажет, что я спятил, еще просто смутится, но она всего лишь склонила свою голову.