Призрачная - Катерина Шишканова

— Вела говорила, что вы очень много едите в последнее время. Это так?

Я смущённо кивнула. Глаза графа оценивающе обшарили мою округлившуюся талию.

— По вам этого не скажешь — сплошные кости! — неожиданно вынес вердикт хамоватый господин.

Я удивлённо обшарила себя руками: конечно не Авелия, но всё-таки вес после болезни я набрала хорошо.

— Я хочу знать, как вы очутились в лесу, Мара. — Граф Ермолай-Омелон Велазург III перестал прожигать меня взглядом и вновь перетёк в то добродушно-пьяное состояние, в котором я его застала. — Мне интересно всё: причины, следствия.

Я нерешительно закусила губу. С чего бы начать и что бы пропустить?

— Моя лачуга стоит на околице возле самого леса. Поскольку жила я сама, заготовить дров кроме меня было некому. У соседей я попросила лошадь, чтоб насобирать в лесу сухих сучьев, но в чаще жеребец чего-то испугался и понёс. Место, где я смогла его остановить, мне было уже не знакомо. Сколько мы блудили в лесу я не знаю. Питалась я кореньями и ягодами. Потом на наш след напали тени. Мне исполосовали спину, а мерина задрали. Через какое-то время меня нашёл ваш… ваш…

Граф притворно вздохнул, сладко улыбнулся и укоризненно покачал ухоженной головой.

— Не сходится.

— Простите?

— Говорю, не сходится. Ты врёшь, моя дорогая. А я этого не люблю. Если бы тебя царапнула тень, её яд убил бы тебя в течение часа. Твоей же ране было не меньше недели, когда Мглатиорг подобрал твоё бесчувственное тело. И к слову, след, оставленный на твоей спине, не похож на след от клыков. Скорей это след от свинцовой нагайки или чего-то в этом духе. Я прав?

Насмешливый взгляд ввинтился в мои глаза, я почувствовала как краска заливает всё лицо. Я никогда не умела хорошо врать — ребёнку это ещё не надо, а девочке, живущей с отшельником вдали от людских поселений, просто нет смысла.

— Ты знаешь… — Граф пожевал нижнюю губу, подбирая слова. — Вообще-то не в моих правилах брать на работу подобных сомнительных личностей…Ты ведь не собираешься рассказывать мне правду? — я поджала губы. — И пожалуй, отступать от них не буду, — решил он.

— Тогда позвольте откланяться. — Я быстро поклонилась, мечтая только об одном — выскочить побыстрей за двери, пока граф не вспомнил, что я столько времени занималась дармоедством, и удрать.

— Мара!

Его окрик догнал меня уже на лестнице. Я нехотя вернулась.

— В миле отсюда находится село. Дорога сама приведёт вас туда. Возможно, у кого-нибудь из селян вам удастся найти работу.

Я неуверенно кивнула, опять нашаривая ручку двери. Граф продолжал сидеть, застыв словно монумент, и прожигать меня испытующим взглядом. Мы молчали — он чего-то ждал, а я не знала, что нужно делать.

— Спасибо.

— И это всё?

— Спасибо большое.

— И только-то?

— Я… расплачусь, когда насобираю денег.

Граф отмахнулся от предложения, как от надоедливой мухи и впервые с любопытством вперился в меня.

— И вам ничего не хочется у меня попросить? — не поверил он.

— Вы мне ничего не дали, чтоб я могла попросить это обратно.

— А кров и пищу?

— Вы же ясно дали понять, что в несговорчивой служанке не нуждаетесь.

— И вы не будете меня уговаривать?

— А должна?

— Оригинальная вы девушка! — Ермолай-Омелон Велазург III возбуждённо вскочил, налил себе вина и принялся мерить комнату шагами. Глаза его лихорадочно блестели, уложенная чёлка взлохматилась от пальцев. — Я впервые встречаю подобную вам, надо признать. — Мужчина повернулся ко мне, всё ещё не понимающей причину его веселья.

Я действительно ничего не понимала. Вся наша беседа была сущим фарсом. Мы разговаривали ни о чём. И вообще, во мне с самого начала поселилось такое чувство, что этот неприятный тип меня испытывал. И вот теперь он бегал, потрясённый каким-то важным для него открытием, глотал вино и кидал восторженные взгляды в мою сторону.

— Простите, что-то не так? — подала я голос.

— Всё не так, Мара! Не так должна вести себя одинокая сирота, которую выгоняют из замка в начале зимы. Не так должна вести себя молодая красивая девушка, входящая в комнату к полуобнажённому мужчине. Не так, в конце концов, она должна смотреть на своего господина!

— А вы мне не господин, — под нос буркнула я, но граф услышал.

— Теперь господин! — решительно сообщил он. — Пусть Вела и хорохорится, а всё же ей скоро рожать. У меня не хватает помощника на кухню. Вас это устроит?

Целых две недели я обживалась со своей новой должностью. Честно признаться, ничего в ней сложного не было: принеси, подай, отнеси, не мешайся, пшла прочь. Готовку мне вообще не доверяли — не потому, что я не умела или Вела побаивалась моих кулинарных шедевров, просто чтоб накормить одного разъединственного графа много рук не требовалось. Хватало одной бабы Хвени. Я обычно присутствовала для интерьера — сидела на лаве развесив уши и слушала замковые или сельские байки. Или помогала скрыть от Велы огрехи Веты — она портила инвентарь по несколько раз на дню, я просто удивлялась, как она ещё не переколотила всю утварь в замке. Саму меня не особо о чём расспрашивали — на свои воспоминания я скупилась. Мне выделили отдельную комнату недалеко от кухни — маленькую, но невероятно уютную. Когда меня впервые в неё завели я чуть не завизжала от радости: никогда прежде у меня не было ничего подобного. Я либо жила в старенькой лачуге с мамой, где прохудился пол и текла крыша — там мы спали вместе, либо ютилась под шкурами в промозглой маленькой келье старого скита отшельника, отгороженная от основной киновии лишь шкурой козы. А тут стояла широченная на полкомнаты кровать, завешенная пыльным балдахином. Трюмо с треснутым зеркалом я заменила с молчаливого согласия "господина" тем, что стояло недалеко от его покоев (волок Антоний, сквозь сцепленные зубы высказывая мне своё честное нелицеприятное мнение обо всём на свете, в том числе и обо мне). Ещё здесь был шкаф — с целым ворохом заплесневелых платьев и погрызенных крысами кожаных туфель. Стола и стульев здесь не предусматривалось, да они бы и не поместились, но первое мне заменило трюмо, а вторые — кровать. Не помешал бы камин, но чего нет — того нет. Камин мне заменила Альбина, вместе со мной переселившаяся сюда. Ни метла, ни швабра, ни угрозы ни помогли избавиться от надоедливой животины: каждый вечер меня встречало басовитое урчание развалившейся на кровати колоссальной киски ибо под кроватью она обитать отказывалась наотрез, разделяя со мной не только жильё, но и одеяло. С другой стороны я не сильно спешила от неё избавиться — кошка стала моей охранницей и спасительницей. Несколько раз она выводила меня из путаницы коридоров, когда я ещё не научилась в них ориентироваться. Да и грелка из неё вышла замечательная: заскакивая поздним вечером в звенящую от мороза комнату, я старалась быстрей укрыться под нагретым заранее одеялом.