Акт исчезновения - Кэтрин Стэдмен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Измученный кастинг-директор в конце концов извлекает из сценария нужные страницы, торопливо настраивает камеру и смотрит на меня, словно удивляясь, что я еще здесь. И торжествующе машет листками:
– Что ж, начнем, Мэнди?
– Миа, – весело поправляю я.
– Что, простите?
Он в полном недоумении. Пара менеджеров отрываются от своих дел и тоже смотрят на меня так, словно с ними заговорила стена.
Я с трудом сдерживаю смех:
– Нет, ничего. Все замечательно. Давайте приступим. Если вы готовы, то я тоже.
Порядок восстановлен.
Я быстро расправляю плечи, вытягиваю шею и пытаюсь представить себя в роли заваленной работой, измученной женщины-полицейского в разгар изнурительного расследования. Офицера Бетан О'Нил. Расслабляю руки, ноги и лицо, перестаю скрывать усталость от смены часовых поясов и отчаянную пустоту, на которую я стараюсь – и почти успешно – не обращать внимания уже четыре дня, с тех пор как у меня на пороге появился Энди. Пусть все увидят, как мне тяжело.
Кастинг-директор, ничего не заметив, устраивается поудобнее рядом с камерой и нажимает кнопку записи. Загорается красная лампочка. Он кивает мне. Наступает короткое молчание, пара менеджеров поднимают глаза, и наконец я чувствую на себе их взгляды. И начинаю говорить.
Первая сцена простая: подшучивать в участке над болтливым напарником, бостонским ирландцем Маккарти. Это шанс продемонстрировать и чувство юмора героини, и то, как трудно работать женщине, когда вокруг почти одни мужчины. Ирония в том, что сейчас я в схожей ситуации. Но кажется, это замечаю только я.
Кастинг-директор, выступающий в роли Маккарти, подает реплику, и я тяну с ответом на секунду дольше, чем нужно. Менеджеры снова смотрят на меня, и парочка из них невольно смеется, когда я очень кстати бросаю на своего Маккарти укоризненный взгляд.
Я еще пару раз вызываю у них смех, и остальные менеджеры тоже волей-неволей поднимают головы и поворачиваются ко мне. И вдруг меня начинают слушать все. Я победила. Следующая сцена сложнее. Я стою на коленях на жестком полу, пока кастинг-директор выбирает ракурс для следующей съемки. Это сцена из финального эпизода сериала. Наступает кульминация: мы обнаруживаем, что муж офицера О'Нил наставил на нее пистолет, только что выстрелив Маккарти в грудь. Муж О'Нил в отчаянии – он в тупике, он пойдет до конца. Помощь уже в пути, но прямо сейчас только моя героиня мешает ему смыться. В начале сцены О'Нил падает на колени, чтобы оказать первую помощь раненому Маккарти, а муж целится в нее из пистолета.
Загорается красная лампочка камеры.
Трясущимися руками я оказываю помощь распростертому телу невидимого Маккарти, пока он то приходит в сознание, то теряет его. Кровь хлещет из раны. Я поднимаю глаза на «мужа» и начинаю.
Сцена идет хорошо до тех пор, пока я не замечаю, как мой голос срывается. Хотя со стороны почти незаметен тот надлом, который я чувствую, признаваясь «мужу», что все еще люблю его. Я сама поражаюсь, с какой силой произношу эти слова. И как мне грустно из-за того, что я не перестаю любить этого человека даже после всего, что он сделал. Жаль, но это правда. Я все еще люблю Джорджа. Несмотря на то что он нарочно причинил мне боль и моя жизнь кончена, я все равно очень хочу быть с ним. Я так по нему скучаю… И вдруг понимаю, что говорю со своим Джорджем. Преграда между О'Нил и мной исчезает. Это мой шанс поговорить с Джорджем, даже если он выглядит как сорокалетний кастинг-директор. И вдруг все сценарные реплики – банальные, как это бывает в финале сериала, – становятся убедительными, наполненными смыслом. Это те самые вопросы, ответы на которые я так жажду узнать. Но знаю: ответить на них невозможно.
Почему ты так поступил?
Почему так долго лгал мне?
Когда между нами все изменилось?
Он говорит мне, что он не тот, за кого я его принимала. Но я никогда не считала его кем-то еще, кроме него самого. Говорит, что слишком долго пытался быть другим, не самим собой.
Я спрашиваю, каким же он хочет быть.
Джордж отводит взгляд, избегая смотреть мне в глаза. И тогда я говорю: «Если уйдешь, я за тобой не побегу. Говорю, чтобы уходил. Убирался. Все равно куда».
Он смотрит с грустью – не верит мне. Думает, я усложню ему жизнь. Что ж, в каком-то смысле у нас всегда были сложности. И он не уйдет, не причинив мне боль. Пусть он лучше забудет меня навсегда, чем я встану у него на пути.
И вот, стоя на коленях над раненым другом, я принимаю решение: мне придется сделать это, чтобы выжить. Когда «муж» на секунду отводит взгляд, я выхватываю пистолет, спрятанный сзади за поясом, и направляю на него. Он замирает. Я держу его на прицеле, палец на спусковом крючке. И вдруг я – Миа – понимаю, что поступила бы точно так же, будь это на самом деле Джордж, окажись он преступником. Чувствую, как лицо обжигает слеза, и отвожу руку с пистолетом назад.
Когда я поднимаю глаза, менеджеры смотрят на меня с восхищением, а Джордж исчез.
Я совсем забыла о них.
Кастинг-директор кивает, чтобы выключили камеру. Торопливо вытираю глаза, встаю, вздыхаю и стряхиваю с колен налипшие соринки. Господи, что за странная у меня работа…
Менеджеры понимают, что представление окончено, и опять утыкаются в смартфоны и ноутбуки. Я удостаиваюсь пары кивков – отличная работа, широкой улыбки и поднятого вверх большого пальца одной женщины, пока беру вещи и прощаюсь.
Как только мы выходим в коридор, кастинг-директор заговорщически отводит меня в сторонку. Мы оказываемся немного ближе друг к другу, чем бы мне хотелось: тушь потекла, и мне нужно высморкаться. Но интересно, чем все закончится.
– Просто фантастика! – Он крепко стискивает мое плечо для пущей убедительности. – Серьезно. Вы задержитесь в городе еще на несколько дней? Господи, скажите «да».
– Да. Вообще-то на три недели, – улыбаюсь я.
– Фантастика. Вы… Мисси… – Кастинг-директор снова трясет меня за плечо, чтобы привлечь внимание. – Вы моя новая любимая актриса. – Он говорит это с таким напором, что я теряюсь. Неужели он не понимает, как это выглядит? Как специальный приемчик, чтобы сбить с толку британцев. И он до
