Пропавшее сокровище. Мир иной - Григорий Гребнев

— Итак, — произнес он, — вы уверены, что найдете легендарную византийскую библиотеку?

— Я в этом не сомневаюсь, месье…

— Я понимаю, что это ваша профессиональная тайна, и не прошу указывать точные координаты древнего тайника, Джейк. Но я пальцем не шевельну, если не буду знать, что это дело верное… Попробуйте салат. Это чисто французское блюдо.

Джейк потянулся к салату.

— Благодарю, месье… Я тоже не пустился бы в столь далекий и рискованный путь, если бы не считал это дело верным.

— Я вам уже сказал, ваше предложение мне нравится. Но я все же вынужден повторить свой вчерашний вопрос, — промямлил Кортец с набитым ртом. — Что у вас есть? Титульный лист старинной книги и план тайника на нем?… Но почему вы решили, что это план именно того тайника, где захоронена книжная коллекция?…

— Я могу заверить вас, месье, что знаю, где находится книжный тайник Ивана Грозного. Но я получил строгую инструкцию от мистера Сэмюэля Грегга никому не открывать координаты тайника до тех пор, пока не прибуду в Москву…

Кортец засмеялся недобрым смехом:

— Вот это конспирация! Значит, вы хотите, чтобы я отправился в Россию с завязанными глазами?…

— Вы все узнаете, как только мы с вами попадем в Москву, — тихо, но твердо ответил Джейк.

— Ага! Теперь моя очередь задать вам ваш же вопрос, — хмуро сказал Кортец: — Значит, вы мне не верите?…

— Я вам верю, месье, но я связан условиями…

— Мистер Грегг знает, где находится тайник?

— Нет…

— А вы читали когда-нибудь русские материалы, касающиеся библиотеки Грозного?

— Да, — все так же безмятежно и вежливо ответил Джейк.

— Что вы читали?

— Труды русских археологических съездов, книгу профессора Белокурова, статьи профессора Соболевского, Кобеко, Забелина и, наконец, недавно опубликованную в русском журнале «Наука и жизнь» статью профессора Игнатия Стрелецкого, — залпом выпалил Джейк, торжественно и независимо глядя на Кортеца.

Тот присвистнул:

— Солидная эрудиция… И тем не менее не все верят, что библиотека Грозного существовала. Многие считают, что это миф, легенда… Вам об этом известно?

Джейк Бельский насмешливо посмотрел на Кортеца:

— Мне наплевать на всю эту болтовню, месье. У меня в руках документ, которому я верю больше, чем всем ученым сорокам…

Кортец с минуту пристально глядел в кошачьи глаза последнего отпрыска рода Бельских.

— Я восстановил на вашем пергаменте записи, сведенные вами, и прочел их, — сказал наконец он.

Джейк внезапно преобразился. Презрительно оглядев Кортеца, он резко отчеканил:

— Прочли и ни черта в них не поняли. Не так ли, месье Кортец?…

— Да, именно так, мистер Бельский, — ошеломленный его тоном, произнес Кортец.

— И никогда не поймете, пока я не приведу вас на место и не скажу: «Вот здесь!» Вы еще не вступили в дело, а уже хитрите…

— Я не хитрю! Я хотел проверить, не морочит ли меня ваш бандит Грегг, — заревел Кортец. — Вы не знаете, какую штуку он со мной уже сыграл!

— Знаю. Коптское евангелие… Но здесь вы имеете дело со мной, а не с ним! — все еще резким тоном сказал Джейк.

— А почему я должен вам верить больше, чем Греггу?

Джейк пошел к дивану и, усевшись, сказал спокойно:

— Хорошо. Я вам сейчас объясню французскую надпись на пергаментном листе. Но знайте, месье Кортец, если вы захотите устранить меня из этого дела, я провалю вас. И, кроме того, я найду вас даже в Антарктике, даже на втором спутнике Земли…

Он не кончил. Кортец уже хохотал во все горло, взявшись за живот, как пузатый фавн на картине Рубенса.

— Вы молодец, Джейк! Вы мне нравитесь! Ха-ха-ха!..

Он уселся рядом с Джейком и, внезапно оборвав смех, сказал деловым тоном:

— Ну, хватит болтать. Выкладывайте ваши боярские секреты. А насчет устранения… Запомните: из этого дела я кое-кого устраню, но только не вас…

Джейк немного поморгал, полез во внутренний карман и достал какой-то листок.

— Я переписал французскую надпись на титуле пергамента, а потом стер ее. Вот точная копия надписи. — Он протянул листок Кортецу. — Если хотите, сличите с тем, что вы восстановили.

Кортец прочел:

«Эжени! Вы взглянули в глаза древней мудрости. Она здесь, где мы с вами стоим. Она сокрыта рядом с прахом святого Кирилла. 400 лет она хранится в земле. Но я подниму ее из гроба. Записи моего предка помогут мне. Эта мудрость даст Вам вечную молодость. Вы много лет будете такой же прекрасной, как сейчас. Все в вашей власти, Эжени.

— Да, кажется, все правильно. Но я не умею разгадывать ребусы, душа моя, — сказал, пожав плечами, Кортец и вернул листок Джейку. — «Древняя мудрость»… «Прах святого Кирилла»… «Вечная молодость»… Что все это значит? И кто это написал?…

Джейк на минуту задумался.

— Видите ли, месье… — проговорил он. — Мой предок боярин Иван Дмитриевич Бельский чем-то провинился перед царем, и Грозный сослал его в древний монастырь на далеком севере России. Там он умер и там был похоронен… Умирая, он просил положить в его гроб книгу, подаренную ему Грозным. Это была византийская антология Агафия, титульный лист которой я принес вам, месье…

— Тысяча и одна ночь! — пробурчал Кортец.

— Что-то вроде этого, месье, — вежливо согласился Джейк. — Монахи неохотно положили в гроб опального боярина книгу со светскими эпиграммами, тем более, что некоторые из этих эпиграмм были совсем нескромными…

— А, черт! Я с удовольствием почитал бы их! — прервал Кортец.

— Боярин Бельский был погребен в том же монастыре, в склепе, где уже покоились останки других Бельских, сосланных в этот монастырь в разные годы… Там, в гробу боярина, книга Агафия пролежала сотни лет, пока наконец один из Бельских, князь Платон, брат моего отца, однажды не вздумал навестить могилы своих предков…

— Сентиментальность?

— Нет, это был очень странный человек, месье… У нас из рода в род передавалась легенда, что византийская царевна Зоя привезла вместе со своими книгами какой-то древний индийский свиток, на котором был начертан рецепт снадобья, возвращающего молодость и продлевающего жизнь на многие десятки лет…

— Я так и знал, что без чертовщины здесь не обойдется! — скептически поджав губы, произнес Кортец.

— В русском народе греческая царевна слыла колдуньей…

— Это пикантно. Я слыхал, что она к тому же была очень мила, — мечтательно сказал Кортец и провел в воздухе пальцем какую-то округлую линию.

— Мой дед любил князя Платона и посоветовал ему порыться в монастырской гробнице Бельских.