Миллионер - Шеннон Кэндис

В то время он был уверен, что когда придет время, она будет радоваться материнству. По крайней мере, он на это надеялся.

Потом это уже не имело никакого значения.

– Вы позвонили вашим родителям? – спросила миссис Смит.

Родители

Необходимость объяснять сложившуюся ситуацию своим родителям, была для него еще одной большой проблемой.

Он ничего не знал он них с последнего Дня Благодарения. Но это не означало, что им будет легко все это понять.

– Нет. Еще не звонил.

– Но разве вы не думаете, что должны сообщить им об этом?

– Зачем? Не вижу никакого смысла сообщать им о внуке, которого они никогда не увидят.

Глава четвертая

Бен постучал в двери комнаты Тесс, желая узнать, почему та не спустилась к обеду. И вообще, почему за три с половиной часа, она даже не выглянула из своей комнаты.

Нет, он не просто желал это узнать. Он сильно встревожился.

Если верить миссис Смит весь багаж девушки состоял из двух сумок и нескольких маленьких коробок. Ей не требовалось столько времени, чтобы его распаковать.

Может, с ней что-то случилось? Может, она заболела?

Он стал стучать еще сильней.

– Тесс, ты там? – позвал он ее и дернул за ручку. Дверь оказалась не запертой, и он вошел внутрь.

От преломленных солнечных лучей гостиная была залита розовым светом. Ему всегда нравилась эта цветовая гамма и Тесс, как-то странно соответствовала ей. Была такой же свежей и веселой.

И очень домашней.

Именно так он и чувствовал себя, находясь рядом с Тесс.

Как будто возвращался домой.

Он прошел дальше и прислушался. В комнате было тихо.

– Тесс. – снова позвал он ее, ожидая сердитого ответа. Сарказм в ее голосе убедил бы его, что она в полном порядке. Но в ответ не прозвучало ни звука.

Мрачное предчувствие сжало его горло тяжелой петлей.

Что если она поскользнулась и упала? Что если она ранена?

Не думая о последствиях, он рванул через комнату и резко распахнул двери спальни. Сердце бешено колотилось в его груди. В комнате стоял приглушенный мягкий свет, но Тесс там не было.

Он бросился к ванной, но и там было пусто.

Куда она спряталась? Может, она сбежала? Просто пошутила над ним, сделав вид, что приняла его предложение, а потом сбежала?

Балансируя между гневом и паникой, он вернулся в спальню.

Со стороны кровати раздался приглушенный храп. Только тогда он заметил небольшой дышащий холм из пуховых одеял.

На него нахлынуло такое сильное чувство облегчения, что он чудом удержался на ногах.

Он думал, что она смертельно раненая лежит на полу, а на самом деле она просто спала.

Пригладив свои волосы, он покачал головой.

Нет, он должен научиться держать себя в руках, если хочет выдержать следующие пять месяцев. Он должен перестать постоянно думать о худшем. Она здесь. И ребенок тоже. Они здесь в полной безопасности. А его импульсивность может только отпугнуть ее. Она же его гостья, а не какая-нибудь пленница.

Он хотел, было разбудить ее, чтобы спросить, не хочет ли она что-нибудь поесть, но тут же отклонил эту идею. Несмотря на то, что ему было не по душе, то, что она совсем ничего не ела, видимо сейчас Тесс больше нуждалась в здоровом сне.

Подойдя к балкону, он осторожно задернул тяжелые шторы, чтобы солнечный свет не мешал ей спать.

Здравый смысл говорил ему уйти, прежде чем она проснется и увидит его здесь, но его магнитом тянуло к кровати.

Его тянуло к ней.

И он не мог этому противиться. Как будто кто-то дал ему шанс оберегать сон Тесс и ребенка.

Это была совсем не та ответственность, которую он планировал.

Он хотел только посмотреть на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, хотя по ее спокойному дыханию можно было понять, что все нормально.

Только один взгляд на нее, а потом он уйдет.

Толстый ковер заглушил его шаги, когда он подошел к кровати.

Она лежала под мягким зелено-желтым одеялом и выглядела очень маленькой на этой большой кровати.

И очень уязвимой.

На ее лбу мелкими бисеринками блестели капельки пота, и влажные прядки волос колечками завивались по щеке.

А что если она перегреется и заболеет? В комнате действительно очень жарко.

Он осторожно откинул в сторону тяжелое одеяло.

Тихонько захныкав во сне, Тесс повернулась на спину. Простыня соскользнула с ее влажного тела и его взору предстали дивные изгибы ее тела.

Абсолютно голого тела.

Желание. Быстрое и сильное ударило ему в голову.

Теперь уходи. Ради Бога не трогай ее.

Но она выглядела такой бледной на фоне белоснежной простыни.

А если ей не только жарко? Если она заболела и у нее жар?

– Тесс. – мягко позвал он девушку, не желая испугать ее. Пробормотав что-то бессвязное, она повернула голову на другую сторону. – Тесс, проснись.

Не делай этого , предостерегал он себя, не делай этого. Не смей трогать ее.

Ну, ту часть мозга, которая управляла его правой рукой, по всей видимости, полностью парализовало.

Наклонившись, он прижал к ее лбу тыльную сторону ладони, не уверенный, что он должен при этом почувствовать.

Ее кожа была липкой и прохладной, что, должно быть, было хорошим знаком.

Он должен был сразу же убрать свою руку, но это оказалось выше его сил. Осторожно касаясь ее кожи, он провел пальцами по мягкой щеке девушки. Ему очень нравилось ощущать Тесс – сладкую, почти прозрачную и очень уязвимую.

Ее рот выглядел мягким, словно созданным для поцелуев.

Той ночью в гостинице он не мог оторваться от ее поцелуев. Это походило на наркотик, в котором он нуждался ежесекундно. Когда он проснулся на следующее утро, ее уже не было. Но он мечтал увидеть ее вновь…

Даже теперь, когда Тесс, в конце концов, оказалась рядом, его непреодолимо тянуло к ней.

До Тесс у него было много с амбициозных и честолюбивых женщин, которые были с ним, только из-за его широкий связей в Голливуде и из-за его богатства.

Но ни с одной из них ему не было так хорошо, как с Тесс.

С Тесс все было по настоящему. И он жаждал испытать это снова.

Конечно, теперь это было почти, не возможно, учитывая все их обстоятельства.

Она ждала ребенка, которого он никогда не сможет принять. Даже, несмотря на сильные взаимные чувства, которые они испытывали друг к другу.

Он не мог дать того, чего, безусловно, заслуживали она и ребенок. Он не мог дать им семью. Он не мог полюбить их.

Зачем же он все еще касается ее.