Увертюра к смерти - Найо Марш

Она, ликуя, поймала сияющую улыбку ректора и, тоже улыбаясь, отразила свирепый взгляд Идрис Кампанула. Затем она встретилась глазами с Селией Росс и поняла, что эта женщина её раскусила.

— Это просто великолепно, — воскликнул Коупленд. — Я думаю, все ожидали от мисс Прентайс подобного великодушия, но от этого мы не стали ей менее признательны.

И добавил смущённо:

— Это был очень грациозный жест.

Мисс Прентайс была явно довольна собой, несмотря на сердитый взгляд мисс Кампанула. Остальные, смутно осознавая, что от них требуется, сделали короткие одобрительные замечания.

— А теперь давайте распределять роли, — сказал доктор Темплетт.

Без сомнения, пьеса идеально подходила. Все роли, за исключением одной, прекрасно распределились. Эсквайру выпало играть генерала, мисс Прентайс — графиню, мисс Кампанула, которую все очень боялись, была предложена роль миссис Арбутнот, одна из лучших в пьесе. В ответ на это предложение она произнесла с мрачным видом:

— Как знать? Очевидно, мне нечего говорить.

— Но ты ведь скажешь, Идрис? — прошептала мисс Прентайс.

— Только одно, — продолжила мисс Кампанула. — Ждать и смотреть.

Она коротко засмеялась, и ректор торопливо вписал её имя напротив имени персонажа. Дине и Генри достались роли молодых влюблённых, а доктор Темплетт сказал, что он будет играть французского посла. Он начал читать некоторые фразы на ломаном английском. Осталась роль Элен, загадочной леди, лишившейся памяти, которая внезапно к ней возвращается в середине первого акта во время деревенского праздника.

— Селия, само собой разумеется, что ты должна быть Элен, — сказал доктор Темплетт.

— Нет-нет, — ответила миссис Росс, — я вовсе не это имела в виду. Билли, успокойся, или все подумают, что мною двигали скрытые мотивы.

Именно так все, кроме, возможно, эсквайра, и подумали. Но даже мисс Кампанула не осмелилась высказать это вслух. Согласившись с предложением миссис Росс, собранию ничего не оставалось делать, как предложить ей роль, которая по количеству слов была не очень длинной. Возможно, пока только Дина отдавала себе отчёт, как хороша была эта роль. Миссис Росс запротестовала:

— Вы уверены, что хотите моего участия? Сказав это, она бросила косой взгляд на эсквайра. Джоуслин, который уже просмотрел пьесу и обнаружил, что у генерала есть любовная сцена с Элен, с горячностью заявил, что все они очень хотят её участия в пьесе. Генри и Дина, думая о своих собственных любовных сценах, согласились, и ректор, соблюдая формальность, спросил миссис Росс, будет ли она исполнять эту роль. Она согласилась с самым невиннейшим видом. Мисс Прентайс удалось удержать на лице любезную улыбку, и даже по мисс Кампанула нельзя было определить, как она к этому отнеслась. Ректор надел очки и начал зачитывать свои записи.

— Итак, — начал он громким голосом, — мы предлагаем представить эту пьесу в ратуше, в субботу, двадцать седьмого, ровно через три недели. Выручка пойдёт в фонд покупки рояля, а недостающая сумма будет великодушно дополнена господином Джоуслином Джернигэмом. Комитет и Молодёжное общество должны организовать продажу билетов и они же являются ответственными за.., как это правильно назвать, Дина?

— Оформление фасада, папа.

— Правильно, за оформление фасада. Как вы думаете, мисс Кампанула, мы можем поручить это вашим подопечным? Я знаю, что вы можете за них ответить.

— Мой дорогой человек, — ответила мисс Кампанула, — я не могу отвечать за поведение тридцати деревенских увальней и девиц, но обычно они делают все, что я им говорю. Ха!

Все вежливо посмеялись.

— Моя подруга, — продолжала мисс Кампанула с мрачной улыбкой, — моя подруга мисс Прентайс является президентом. Я не сомневаюсь, что если они не обратят внимания на мои слова, то уж для неё они сделают все, что угодно.

— Идрис, дорогая, — прошептала мисс Прентайс.

— Кто будет постановщиком пьесы? — спросил Генри. — Я считаю, должна быть Дина. Она среди нас единственный профессионал.

— Правильно! — сказали доктор Темплетт, Селия Росс и эсквайр.

Мисс Прентайс добавила что-то похожее на “да, конечно”.

Мисс Кампанула промолчала.

Дина смущённо улыбнулась и опустила голову. Её выбрали постановщиком. Дина кивком поблагодарила за оказанную ей честь — с очень серьёзным видом — и назначила первую репетицию на вторник, девятое ноября.

— К тому времени я буду иметь отпечатанные роли, — объяснила она. — Я уверена, что Глэдис Райт сделает это. Она учится машинописи и хочет побольше упражняться. Я дам ей задание правильно расставить реплики. Мы устроим чтение, и если останется время, построим мизансцены для первого акта.

— Моя милая, — сказала мисс Прентайс, — это звучит очень пугающе. Я боюсь, Дина, дорогая, тебе покажется, что мы все делаем слишком непрофессионально.

— Нет-нет! — весело закричала Дина. — Я знаю, что все будет великолепно.

Она неуверенно посмотрела на своего отца и добавила:

— Я хотела бы поблагодарить вас всех за то, что вы выбрали меня постановщиком. Я надеюсь, что справлюсь.

— Ну что ж, ты же знаешь об этом гораздо больше, чем любой из нас, — довольно резко проговорила Селия Росс.

Но почему-то Дина не очень хотела открыто принять миссис Росс в союзницы. Она чувствовала в душе неприязнь к ней, и это открытие удивило и смутило её. Она считала себя мятежницей. И как мятежница она должна была одобрить Селию Росс. Для Дины мисс Прентайс и мисс Кампанула были олицетворением всего посредственного, глупого и допотопного. Селия Росс намеренно дала бой этим двум леди и выиграла первый раунд. Тогда почему Дина в глубине души не считала её своей союзницей? Она предположила, что, возможно, по-своему не любит эту женщину и не доверяет ей. Это чувство было инстинктивным, и оно расстроило и озадачило её. Как будто кто-то невидимый запрещал ей идти навстречу новой дружбе. Она не нашла в себе сил изобразить на лице дружелюбную улыбку, почувствовала, что краснеет от смущения, и быстро проговорила:

— Как нам быть с музыкой? Нам понадобится увертюра и антракт.

И этим сказанным Диной словам суждено было стать отправной точкой того события, которое вскоре поглотило Пен Куко и превратило изящную комедию в странную, постыдную драму.

Глава 4

О МУЗЫКЕ

Как только Дина произнесла эти роковые слова, каждый из тех, кто находился в этот момент за столом в кабинете Пен Куко, подумал о прелюдии Рахманинова до диез минор, и у всех, за исключением мисс Кампанула, душа ушла в пятки. Потому что эта прелюдия была “фирменным блюдом” мисс Кампанула. В Пен Куко она пользовалась исключительным правом исполнять это произведение. Она играла его на всех церковных мероприятиях, она играла его во время званых обедов у себя дома, она играла его и в других домах, если хозяйка оказывалась достаточно храброй женщиной. Когда бы в Пен Куко ни возникал вопрос об исполнении музыкального произведения, мисс Кампанула всегда предлагала свои услуги и в очередной раз раздавались три торжественных начальных аккорда: “Бом. Бом! БОМ!” Ступня мисс Кампанула опускалась на левую педаль, и за этим следовали яростные музыкальные конвульсии. Она даже исполняла соло на органе, когда органист господин Витерс уехал в отпуск. Её сфотографировали сидящей за инструментом, с нотами произведения Рахманинова на пюпитре. Все её друзья получили на Рождество такие фотографии. Та, что получил ректор, была вставлена в рамку, и он не очень понимал, что должен с ней делать. Так было до тех пор, пока три года назад в Пен Куко не приехала Элеонора Прентайс. Но мисс Прентайс также принадлежала к тому поколению, которое гувернантки обучили игре на фортепьяно, и ей также хотелось, чтобы от неё ожидали исполнения какого-либо музыкального произведения. Её “piece de resistance”[3] была “Венецианская сюита” Этельберта Невина, которую она играла с плохо скрываемой неуверенностью, и при этом аккорды аккомпанемента никогда не звучали синхронно со слащавыми нотами основной мелодии. Борьба между двумя леди обострялась на приходских праздниках, субботних службах в школе и на вечеринках, хотя внешне они демонстративно объединялись в осуждении радиопередач и притворялись, что их связывает именно музыка.

Поэтому, когда Дина с беспокойством спросила:

“Как нам быть с музыкой?” — обе мисс насторожились.

Мисс Прентайс сказала:

— Да, конечно. Не сможем ли мы как-нибудь между собой разобраться? Будет ведь гораздо приятнее, если мы сохраним наш маленький кружок, не так ли?

— Боюсь, что мой бедный разум находится в некотором смятении, — начала мисс Кампанула. — Похоже, что все решилось без предварительной подготовки. Если я ошибаюсь, вы должны меня поправить, но, насколько я поняла, некоторые персонажи этой восхитительной комедии.., кстати, это ведь комедия?

— Да, — сказал Генри.