Потрошитель мозгов - Уоррен Мерфи

– Как насчет обезболивающего?

– Я отказался. Вы же знаете, я не могу позволить вводить себе наркотики.

– Я знаю, что может помочь. Не так, чтобы очень, но хотя бы немного. Боль – это знак, который подает тело, когда борется за жизнь. – Рука Римо скользнула Смиту под голову, ощутив грубую ткань подушки. Римо едва заметно надавил там, где кончались позвонки и начинался череп. – А теперь дышите медленно, словно заполняя все тело воздухом. Белым воздухом. Вы чувствуете, как белый воздух входит и вас. Он светлый, как солнце. Чувствуете? Чувствуете?

– Да, теперь лучше. Спасибо.

– Никакой самый расчудесный компьютер не способен на такое, – заметил Римо.

Он вышел в коридор, все еще злясь на компьютер, и возле палаты встретил медсестру, которая чем-то напоминала компьютер.

Ее халат был накрахмален и отутюжен. На лице застыло сладкое выражение, а улыбка напоминала рекламу зубной пасты. Да, она знает, где находится одежда доктора Смита, который уже спрашивал о ней, что странно, поскольку одежда порвана и вся в крови, а бумажник и деньги ему положили на тумбочку возле кровати, специально чтобы он не волновался. Однако его это не удовлетворило, как будто водительские права и деньги не имеют для него большого значения. Во что бы то ни стало он хотел заполучить одежду, не думая о том, в каком она состоянии.

– В следующий раз давайте ему все, о чем он просит, – посоветовал Римо, улыбаясь обворожительной улыбкой и, словно теплым влажным туманом, окутывая медсестру своим мужским обаянием.

– Обязательно.

Сестра осталась холодна, лишь улыбнулась в ответ быстрой улыбкой – так на улице приветствуют случайного знакомого, с которым не хотят говорить.

Но Римо не обратил на это внимания. Все его мысли были заняты Смитом, его одеждой и компьютером, который глубоко его, Римо, оскорбил.

Одежда Смита лежала в полиэтиленовом пакете в служебном помещении больницы.

– Доктору еще что-нибудь угодно? – поинтересовалась находившаяся там сестра.

– Нет, благодарю вас, – ответил Римо. Странно, но сестра возле палаты Смита не назвала его доктором.

На лестничной площадке Римо обыскал карманы насквозь пропитанного кровью пиджака. Наконец он нащупал бумагу с дырочками по краям. Вот она, программа. Римо достал документы, чтобы окончательно удостовериться, то ли это, что он искал. Да, вот пометки, сделанные рукой Арнольда Килта на платежной ведомости.

Но теперь по краям распечатки шла красная полоса. Значит, с нее сняли копию! Кто-то проник в больницу и сделал копию с этой программы. Выходит, взрыв статуи – отнюдь не несчастный случай.

Римо вновь поднялся в палату Смита, но, открыв дверь, остолбенел: палата была пуста. Кровать со всей системой жизнеобеспечения как сквозь землю провалилась. Лишь со стены бессмысленно свешивался шнур с кнопкой вызова медсестры.

– Сестра, что с моим пациентом? – обратился Римо к неестественно улыбающейся медсестре, которую только что просил ни в чем не отказывать доктору Смиту.

– Его перевели.

– Где он?

– Налево по коридору. – Сестра указала направление.

Рука ее двигалась как-то странно, хотя большинство людей этого бы не заметишь, поскольку не все знают, что даже в простом сгибании пальца задействованы все мышцы. Движение руки вызывает движение всего тела. Но эта рука поднялась так, словно она была прикреплена не к телу, а к стене. Римо, все чувства которого были обострены, сразу это заметил. Может, у сестры поражена центральная нервная система? Только этим можно объяснить, что она не отреагировала на его заигрывания.

Римо быстро пошел по коридору, то и дело сдерживая шаг, чтобы не привлекать к себе внимания. Врач, бегущий по больничному коридору, может испугать любого, кто его увидит. Открыв первую же дверь, он увидел кислородную палатку и трубочки, ведущие в нос. Но лицо в ореоле когда-то белокурых волос было все испещрено морщинами. Это была пожилая женщина, доживающая последние дни, а вовсе не доктор Смит.

Тут позади Римо возникла «пластиковая» медсестра и, указав на какую-то дверь, произнесла:

– Он там.

Держа руки на кобуре, в коридоре показались двое идущих вразвалку здоровенных полицейских. Сестра ретировалась к лестнице.

– Эй, стойте! – приказал один из полисменов. – Кто вы такой?

– Я ищу больного.

– И мы тоже. Ваши документы!

– Я ищу пациента из отделения интенсивной терапии. Мужчину средних лет. Вы случайно не видели кровать с системой жизнеобеспечения?

– Мы хотим знать, кто вы такой!

Римо проскользнул между ними и открыл следующую дверь. Снова тяжелый больной, но не Смит.

– Эй, вы, мы приказываем вам остановиться! Что вы делаете? Мы полицейские, вы должны подчиниться!

Римо заглянул в очередную палату – какой-то ребенок. Опять не Смит.

– Мы вас задерживаем!

– Чуть позже, – на ходу бросил Римо, открывая новую дверь. Старик. В последней палате лежал человек средних лет, ничем не напоминавший Смита.

– Эй, приятель, ты арестован! – крикнул полисмен, задыхаясь от бега.

– Отлично, – произнес Римо, не обращая на него внимания. – Прекрасно.

Он бросился на поиски медсестры, но лестница была пуста. Он попытался найти другую медсестру – никого. Ничего себе отделение интенсивной терапии! А если кому-нибудь понадобится помощь? Коридор заканчивался металлическими дверями, ведущими в другое отделение. Родильное. Смиту там делать нечего.

– Стой, стрелять буду! – задыхаясь, крикнул обливающийся потом полисмен. Его напарник стоял в дальнем конце коридора, прислонившись к стене, и судорожно хватал ртом воздух.

И тут Римо увидел лифт. Может, кровать закатили сюда? Он нажал кнопку вызова, и двери открылись. Внутри стояли двое в зеленоватых шапочках и халатах с каталкой. На каталке лежал человек, с головой укрытый простыней. Римо заглянул под простыню, хотя две пары рук в резиновых перчатках изо всех сил пытались его остановить. Голова пациента была забинтована, и двое в зеленых халатах бешено орали, пока Римо не удостоверился, что повязки скрывают не доктора Смита.

Полицейский навел на Римо пистолет, но Римо в последний момент сумел поставить его на предохранитель и в тот же момент почувствовал, как полицейский навалился на него сзади, пытаясь повалить на землю.

Римо вытолкнул полицейского из лифта и нажал кнопку «вверх». Мужчины в зеленом попытались скрутить его, но оказались прижатыми к мягкой обивке лифта. Лифт полз как черепаха. На каждом этаже Римо останавливался и спрашивал, не видел ли кто-нибудь кровати из отделения интенсивной терапии с мужчиной средних лет. Нет. Спасибо, извините. Один из зеленых халатов вдруг заявил, что он хирург, и потребовал, чтобы его срочно доставили на второй этаж – больному на каталке срочно требуется помощь. И вообще кто такой этот псих?

– Тс-с-с, – сказал Римо. – Тише, я занят.

Наконец, проверив шестой, седьмой, восьмой, четвертый и третий этажи, они оказались на втором, где Римо выпустил врачей вместе с пациентом.

Даже подвал с прачечной был абсолютно пуст. Римо вышел в подземный гараж – туда как раз въезжали полицейские машины с включенными мигалками. Выскочившие из них два полисмена с пистолетами наготове бросились в больницу. Воспользовавшись их машиной, Римо дал газ и выехал на улицы городка.

Остальные полицейские машины развернулись и на полном ходу ринулись в погоню.

Проломив парапет, Римо вылетел на пляж. Взметнув фонтаны песка, он направил автомобиль прямо в море, намереваясь там выскользнуть из машины и затеряться в волнах. Солоноватая вода приятно облегала тело, ласкала ноги и руки. Ненужный больше белый халат всплыл на поверхность, а Римо, напротив, ушел в глубину; грудь его царапнул морской песок. Своими движениями он напоминал огромную рыбу. Он и плыл некоторое время вдоль берега у самого дна, а когда вынырнул на поверхность, то оказался в семидесяти ярдах к северу от того места, где бросился в воду. Уже стемнело, и он спокойно вышел на пляж. В то месте, где он бросил машину, полицейские вели беспорядочную стрельбу по халату. Увидев стреляющих полицейских и плавающий халат, любители купания на берегу завопили: "Акула!

Акула!" Завтра история о том, что в здешних водах видели акулу, обойдет все газеты, и туристический бизнес на Кейп-Коде достигнет небывалой высоты.

– Беда, – проговорил Римо, едва оказавшись в скромном белом коттедже.

Чиун жестом показал, что ничего страшного не произошло.

– Я прощаю тебя за то, что ты опоздал. Если бы я не умел прощать, то просто не смог бы тебя выносить. Я просто воплощенное милосердие, но предупреждаю тебя, персидский шах не будет столь же терпим. Он будет требовать исправной службы, так и знай.

– Папочка, мы никуда не едем!

– Отдохни, успокойся. Почему ты весь мокрый?

– Я сказал: мы никуда не едем. Смит в беде!

– В чем дело?

– Его ранили. А потом похитили.