Нина просто запуталась - Марина Копытина

– А вы думали, что я такой несчастный, жертва судьбы, решил из мести за несправедливость этого мира взорвать десяток человек?

– Нет, я так не думаю.

– Я нормальный. Я не устану это повторять. Я не псих, я сделал это сознательно.

Роберт поежился от холода внутри. Воспоминания о тех днях прорывались сквозь сознание, придавая этому моменту мрачный оттенок. Роберт внезапно почувствовал сожаление и грусть. Ему было одиноко. Должно быть, так же одиноко, как Алексу в его камере. Но у них было разное одиночество. Роберт всегда думал, что Алекс – его лучший друг. А оказалось, что он совсем не знал его. Никогда не знал и никогда не понимал.

– Что это вы делаете? – сказал доктор.

– Вы о чем?

– Ну вот это, крутите ладонью перед лицом. Что означает этот жест?

– Не знаю. Я делаю так, когда мне нужно успокоиться. Вы выводите меня из себя своими вопросами

– Для протокола. В данный момент Алекс делает жест рукой, как будто снимает с себя маску.

У Роберта екнуло сердце. Вот оно, одинаковый, такой знакомый элемент. «Это нельзя ни с чем спутать, – сказал он вслух, – это она».

10

Нина была прекрасна в тот вечер. Роберт подумал, что следовало повести ее в ресторан, а не в кофейню. Небесно-голубой сарафан плавно струился, в нужных местах повторяя изгибы ее тела. Длинные волосы мелкими волнами ниспадали на плечи. Она была стройна и кокетлива, несмотря на то, что ее уже нельзя было назвать юной девушкой. Он встал и отодвинул для нее стул. Никогда раньше Роберт не замечал за собой такой галантности и сейчас не понял, как это произошло. Просто не ухаживать за ней было нельзя.

– Очень рад, что вы согласились на мое предложение, – сказал он.

– Оповестите меня, когда можно будет переходить на «ты».

– Вы очень прямолинейны, да?

– Угадали. Ничего не могу с собой поделать, честность – мое все. – Она провела рукой по невидимой маске, точно так же, как это делал Алекс. Роберт поразился сходству.

– Что вы сейчас сделали?

– О чем вы? – Она не сразу поняла вопрос. – Ах, это. Меня часто об этом спрашивают. Так делал мой отец.

– И что это означало у вашего отца?

– У него была болезнь. Я не знаю, какая. Он всегда так делал, когда играл со мной. Он показывал призраков.

– А вы их видели?

– Слишком много вопросов, Роберт. Для первого раза достаточно.

– Ладно. Хотите, я расскажу о себе?

– Конечно.

– Я вырос в семье дантистов в городе В., мой отец умер два года назад, а после него заболела мама.

– Сожалею.

– Я закончил полицейскую академию, а до этого учился в Восточном университете на кафедре психоанализа.

– Так вы много знаете о человеческой психике?

– Много не знаю, я, скорее, интуитивно чувствую. Я не окончил университет.

– Почему?

– Слишком много вопросов, – усмехнулся он, – давайте вернемся к вам.

Они заказали кофе, Нина взяла пирожное и долго ковыряла в нем вилкой, пока говорила. Она практически размозжила его по тарелке.

– Я работаю старшим научным сотрудником в «Элайн Фарма». Всю мою работу можно свести к секвенированию генома человека.

– К чему?

– Это довольно сложно объяснить.

– Попробуйте.

– Представьте, что у вас есть двадцать тысяч экземпляров «Войны и мира».

– Допустим, представил.

– Вы их пропускаете через шредер, а потом хорошенько перемешиваете. Потом наугад вытаскиваете из этого вороха небольшую кучку разрезанных бумажек и пытаетесь собрать из них исходный роман.

– Так.

– А еще у вас есть рукопись «Войны и мира». Допустим, вам сам Толстой ее подарил. Текст, который вы соберете из этой кучки полосок, нужно будет сравнить с этой рукописью, чтобы отловить опечатки (а они-то там точно есть). Вот так же читают ДНК.

– Простите, я не очень улавливаю суть.

– ДНК выделяют из клеточных ядер и делят на кусочки по триста—пятьсот пар нуклеотидов (ведь все нуклеотиды связаны попарно). Молекулы ДНК дробят, потому что ни одна современная машина не может прочитать геном от начала до конца. Последовательность слишком длинная. И по мере прочтения накапливаются ошибки. Так вот, чтобы восстановить «Войну и мир» после шредера, нужно прочитать и разложить в правильном порядке все кусочки романа. То есть мы читаем эту книгу несколько раз по крошечным фрагментам. То же самое с ДНК: каждый участок мы прочитываем с многократным перекрытием, ведь мы анализируем не одну, а множество ДНК.

– Боже мой, как это все сложно.

– Когда создается новое лекарство, секвенаторы прочитывают ДНК, находят там мутации и создают модель. Модель молекулы, которая как бы накладывается на ДНК и должна покрыть нужную мутацию.

– Вот как. И над каким лекарством вы сейчас работаете?

– Все как всегда, Роберт. Рак – главная проблема человечества. Вы, например, знали, что за последние десять лет частота заболеваемости раком увеличилась на пятьдесят процентов?

– Я догадывался об этом.

– Рак и другие опухоли, которые растут слишком быстро, – наш профиль. Наша компания, как и многие другие, хочет взять первенство в этих исследованиях. И я вам могу сказать, что мы очень близки если не к разгадке, то к универсальному подходу к лечению опухолей.

– Правда? – Роберт был удивлен. – У моей матери рак.

– Я так и подумала. Мне очень жаль, но вам нужно как можно больше времени проводить с ней.

– А вы разве не скоро откроете лекарство?

– Роберт, от начала открытия лекарства до момента его выпуска в массы проходит десять лет. И это в лучшем случае. Если ваша мама не дотянет еще десять лет, то мне кажется, вам лучше проживать жизнь с ней, а не гнаться за панацеей. К тому же мы еще даже не приступали к этапу тестирования.

– Грустная тема. Давайте закроем ее.

– Давайте. – Нина какое-то время молчала. – Погодите, я ведь не передала вам результаты исследования!

Она открыла сумочку, вытащила листок А4 и бутылку в пакете, передала Роберту. Роберт внимательно изучил заключение.

– А что такое диамфотоксин, и почему вы проверяли именно на него?

– Это один из самых страшных ядов. Почему его включили, не знаю, проверяла Кэт. Тут есть и другие яды: рицин, цианид, стрихнин. Она передала мне результаты и просила сообщить вам. Она очень устала и сегодня отдыхает дома.

– Надеюсь, с ней все хорошо.

– Просто переработала.

– Спасибо, в любом случае.

– Не за что.

– Нина, у вас есть кто-нибудь?

– Вы имеете в виду, встречаюсь ли я с кем-то? – Она снова провела рукой у лица.

– Да.

– Нет. Предыдущий мой молодой человек исчез неизвестно куда. Мы почти были женаты, но потом он сбежал. Вероятно, в другой город.

– Мне сложно представить, что кто-то мог бы от вас сбежать. Вы очень симпатичны мне.

– Спасибо. – Она слегка покраснела. – А что с этой бутылкой? Это ваша зацепка?

Роберт не знал, стоит ли говорить ей о деталях, ведь она могла оказаться причастной к убийству. С другой стороны, если в бутылке была обыкновенная вода, то какая теперь разница. Тем более что ему безумно нравилась Нина, а откровенность по отношению к ней могла бы