Остров затерянных - Пол Фенимор Купер

и навозом». А еще через несколько дней произошел взрыв в одном из котлов, и в Порт-Логане, у входа в Северный пролив, котел пришлось снять и оставить на берегу.

В проливе на экспедицию обрушились новые беды: ураган снес фок-мачту, из-за нехватки сена и воды пришлось зарезать одного из двух быков, которых собирались забить перед самой зимовкой.

Когда судно вышло на просторы Атлантики, дела экспедиции начали понемногу налаживаться. Установилась хорошая погода, и «Виктори», подгоняемая попутными ветрами, за десять дней дошла до мыса Фарвель — самой южной точки Гренландии. Вечером 1 июля на расстоянии 31 лиги показался берег Гренландии. В этот день всем участникам экспедиции была выдана теплая одежда: «синяя куртка и брюки, фланелевая рубашка, теплый шарф, теплая шапка, пара теплых чулок, теплое белье, пара резиновых и войлочных сапог». 12 июля члены экспедиции взволнованно переживали встречу с первым на их пути айсбергом.

В проливе Девиса «Виктори» медленно продвигалась на север — мешали то штиль, то встречные ветры. Никак не удавалось наладить машину, котлы продолжали течь, один пришлось отключить. При этом скорость на полном пару уменьшилась в два раза. Только 23 июля «Виктори» пересекла Полярный круг и подошла к датскому поселению Хольстейнборг. Дальше судно двигалось быстрее. Через шесть дней экспедиция достигла самой северной точки своего плавания — 74°14′ с. ш. Отсюда «Виктори» повернула в Баффинов залив, который в это время был почти свободен ото льда. Стояла настолько теплая погода, что матросы мыли палубу босиком. «Виктори» 6 августа вошла в пролив Ланкастер, и через три дня Джон Росс сделал следующую запись в судовом журнале: «Льда нет, из-за облаков отчетливо видны снежные вершины наших старых знакомых, особенно Катрин и Элизабет». «Виктори» медленно продвигалась вперед, не нарушая безмолвия и мрачной красоты Севера.

На Берегу Фьюри экспедиция нашла все, что Парри выгрузил с гибнущего судна четыре года назад. Одна палатка была целой, остальные разорены медведями. Нетронутыми лежали две кучи банок с мясными и овощными консервами, содержимое которых не замерзло и не потеряло вкуса. Прекрасно сохранились также вино, спирт, сахар, мука, какао, лишь немного испортились лимонный сок и уксус. Моряки взяли на борт «Виктори» большой запас продовольствия и 10 тонн угля — теперь экспедиция была обеспечена всем необходимым на два с половиной года. Спустя сутки «Виктори» снова двинулась в путь.

Вскоре судно миновало мыс Гарри — крайнюю точку исследованного участка побережья. Впереди открывалась дорога в неведомое. В бухте Брентфорд Росс упустил единственную возможность обнаружить проход на запад — пролив Белло. В этом же месте магнитная стрелка показала 89°; с судна видели китов, а шум колес поднимал со льда множество тюленей.

Медленно пробиралась «Виктори» на юг вдоль незнакомого, сильно изрезанного неглубокими заливами и бухтами берега. На западе над низким берегом возвышалась гряда гранитных скал, синевших в морозной дымке. Росс назвал эту землю Бутия Феликс. Он не оставил безымянным ни одного острова, ни одной бухты, залива или мыса на пути следования экспедиции. Давать название новым землям — это привилегия первооткрывателей, дающая им справедливое удовлетворение. Росс, его офицеры и матросы иногда сходили на берег, и во время непродолжительных экскурсий они видели пустующие эскимосские жилища, цветущие деревья, находили кости лисиц, зубы мускусных быков. Увлеченный открытием новых земель, Росс как будто забыл, что надо торопиться.

К концу августа, то есть за две недели, прошедшие после того, как «Виктори» обогнула мыс Гарри, экспедиция продвинулась на юг немногим более чем на сто миль.

К сентябрю похолодало, холмы покрылись снегом, усилились ветры, проливы между берегом и островами забило льдом. В первый же день сентября лед плотным кольцом окружил «Виктори». Росс опасался, что судно уже не выйдет из ледяного плена, но на пятый день льды расступились и экспедиция смогла продолжать путь. Двигаться становилось все труднее, все чаще встречались льды. Однако Росс неутомимо вел экспедицию вдоль безлюдных берегов. У бухты Том, где берег поворачивает на запад к бухте Лорд-Мэр, льды преградили дорогу. Пришлось повернуть в бухту Феликс, расположенную на восточном берегу узкого перешейка, который соединяет полуостров Бутия с материком. Здесь, в 125 милях от Кикерктака, решили провести зиму.

Первый экспедиционный сезон прошел успешно. И хотя Россу не удалось найти проход на запад, он не терял надежды осуществить свою мечту.

Между тем надвигалась зима, снег покрыл берега. Необходимо было подготовить судно к долгой стоянке. В первую очередь матросы сняли машину и выгрузили ее на берег. Со всеми агрегатами и инструментами она занимала слишком много места — две трети объема судна, — столь драгоценного во время зимовки.

Кроме того, с судна сняли рангоут и паруса, над палубой натянули парусину. Утеплили кубрик, и температура повысилась с 28 до 45° Ф. Росс записал в судовом журнале: «Матросы спали на койках, которые подвешивались на ночь ровно в десять и снимались в шесть, дважды в неделю койки проветривали. Нижнюю жилую палубу каждое утро драили сухим подогретым песком. В 8 утра матросы завтракали. В понедельник до полудня они мылись и занимались стиркой, белье сушили у плиты. На верхней палубе толстый, почти метровый слой снега утоптали, затем посыпали песком и утрамбовали. Над верхней палубой из парусины сделали навес, свисавший до борта судна. А на льду вокруг корабля соорудили из снега вал, доходящий до планшира. Вал и парусина хорошо защищали от ветра и стужи. На жилой палубе тоже лежал слой снега. В иллюминаторы вставили двойные стекла, но проход с палубы оставался открытым, так как морозы стояли еще не очень суровые. Внутренние двери закрывались плотнее, к ним приладили блоки и веревки».

Внутри этой заснеженной крепости жизнь шла по строгому распорядку.

О рождестве возвестило необычайно яркое северное сияние. В этот день всем выдали вволю грога, на обед был ростбиф с картофелем, сладкий пирог и шерри-бренди с замороженными вишенками. На темном дневном небе ярко горела Венера — так ясно она никогда еще не была видна. После Нового года стало еще холоднее, днем небо освещалось алыми и багровыми полосами сияния. Девятого января пришли эскимосы (31 человек). Все они были из одного племени, жившего неподалеку от стоянки судна. Их появление несколько развлекло команду. Эскимосы подружились с командой и стали частыми гостями на «Виктори». Корабельный плотник даже смастерил деревянный протез одному эскимосу, потерявшему ногу в схватке с медведем.

Гости рассказали Россу, что на западе, за широким перешейком, открывается «большое море» и что в это большое море можно попасть через пролив, находящийся вблизи Авуктотика, то есть