Взлет сокола - Майкл Стаудингер

Сердце Роя бешено заколотилось, когда черная тьма окружила его. Он судорожно сжал посох и попробовал сориентироваться в темноте, ни на секунду не отрывая взгляда от того места, где был костер. Как будто подчиняясь его воле, огонь появился снова.

Рой что было сил побежал к огню, подгоняемый страхом потерять его. Снова он споткнулся о лежащее бревно и удержался на ногах только благодаря своему посоху Он было побежал дальше, но вдруг до не го донесся звук, низкий рычащий звук, который был помощнее шума прибоя. С потного лица Роя струилась кровь; он так судорожно сжал посох, что побелели суставы его пальцев. Какое-то животное небольшого роста приближалось к нему со стороны костра; от него исходил угрожающий и плотоядный звук, напоминающий грохот скользящих камней. Этот звук, словно мощный удар, отбросил Роя к куче лежащих деревьев. С ватными коленями и колотящимся сердцем Рой старался на слух определить положение источника звука, напрасно впиваясь в темноту глазами. Горящий глаз уменьшился в размерах, стал слишком маленьким и страшным; чувство уверенности и спокойствия он больше не внушал.

Огромное бревно уперлось Рою в спину, и он понял, что позади него как раз та самая куча деревьев, которую он безуспешно искал. Он нырнул под бревно, забился как можно глубже внутрь кучи, словно в карман, и начал лихорадочно обкладываться палками и ветками, стараясь укрыть свое дрожащее тело. Он старался не дышать, ожидая неминуемого приближения дикого зверя, набредшего на его затухающий костер. Водяная пыль от океана достигала лица Роя, и он понял, что идет прилив; волны пенились всего в нескольких футах от него. Он еще глубже забился в свое деревянное гнездо.

Время резко замедлило свой ход, измеряемый только монотонными ударами прибоя. Волны подобрались еще ближе и, наконец, окружили деревянное убежище роя, которое теперь уже было словно остров в неглубоком море. Время от времени Рою казалось, что он слышит шаркающие звуки могучего зверя, исследующего побережье и, несомненно, пытающегося по запаху обнаружить спрятавшуюся жертву. Замерзший и мокрый, Рой тем не менее старался не дрожать, чтобы ни малейший звук не выдал его тому, кто бродил где-то рядом. Каждый раз, когда шарканье приближалось, он, стараясь почувствовать себя увереннее, крепче сжимал посох – свое единственное подобие оружия.

И вдруг все кончилось. Роя разбудил отдаленный шум волн давно, судя по всему, начавшегося отлива. Он лежал под деревом сине-серого цвета, выдернутые корни которого сплелись над Роем, словно чья-то спасительная рука. День был в разгаре, столь же яркий, сколь темна была предыдущая ночь. Рой пристально вглядывался из укрытия, ища свой покинутый лагерь. Побережье серебрилось в свете утреннего солнца и было совсем пустым, если, конечно, не считать разного мусора, лежавшего вдоль линии, достигнутой при shy;ливом. Рой глубоко с облегчением вздохнул и встал на ноги, чтобы получше осмотреться.

Когда прилив достиг наивысшей точки, вода окружила крохотный остров Роя, который оказался в двадцати ярдах от берега. На побережье лежали сине-зеленые водоросли, и в углублениях затвердевающего песка еще оставались лужи из темной морской воды. Листья деревьев мерцали от прикосновения легкого морского ветерка. Невысоко над вершинами далеких гор в небе цвета кобальта светило яркое солнце. Мир вокруг Роя был спокойным и безопасным. “Вероятно, – подумал Рой, – вся эта история с рыщущим в ночи зверем просто приснилась мне”. Он перепрыгнул через лежащие бревна и направился к своему лагерю, стараясь делать как можно более длинные шаги и смакуя чувство легкости, появившееся в ногах. Он уже увидел среди деревьев свой навес. И пошел туда, как вдруг резко остановился, словно кто-то неожиданно ударил его в живот.

Прямо перед собой он увидел огромный глубокий след, похожий на след деформированной руки без мизинца и с удлиненным большим пальцем; оставшиеся три пальца очень длинные и невероятно тонкие. Длина всего следа была не меньше двадцати дюймов. Рой надавил каблуком на песок, стараясь делать след такой же глубины, однако его ботинок оставил в твердом песке столь незначительное углубление, что Рой даже недоверчиво тряхнул головой. Он с опаской огляделся, наполовину готовый к нападению какой-нибудь гигантской ящерицы. Следов таких оказалось очень много, и в основном они сконцентрировались вдоль пути, проделанного Роем в поисках пресной воды и убежища. По всему его телу прошла нервная дрожь, и Рой, подняв посох, символ своей безопасности, сделал несколько выпадов, как бы проверяя его как будущее оружие. Охваченный страхом, Рой побежал к большому дереву с толстыми ветками, висящими достаточно низко, чтобы можно было по ним вскарабкаться наверх. Прислонив драгоценный посох к дереву, он вскарабкался на самую низкую ветку и встал на ноги. Ветви дерева торчали из ствола словно ступеньки лестницы, что помогало ему взобраться вверх. Его изумило, насколько крепкими были даже самые тонкие ветки. Изумило и обрадовало.

То, что он увидел с верхушки дерева, удивило Роя. Он считал, что пространство, занятое лесом, было плоским и раскинувшимся на несколько миль вокруг. В действительности равнинная часть леса напоминала небольшой палец, отделяющий побережье от гор, которые словно охраняли восточный горизонт; молчаливые, с зазубренными шлемами, часовые, спокойно и твердо стоящие на плодородной, покрытой зеленью земле. Солнце уже припекало сквозь голубой занавес неба, свисающий на снежные вершины гор. На авансцене, защищенной сзади горами, стоял гигантский гранитный монолит, грубо высеченный, холодный и серый в утреннем свете. Воздух между Роем и этим монолитом был необыкновенно чистый. Он, словно линза, приближал к Рою гранитную башню, формы которой еще более искажались на фоне тяжелых, взламывающих небосвод гор. Грандиозное величие момента было словно заклинание, а шорох листьев на легком ветерке – словно ритуальное песнопение.

Море было огромным серо-зеленым ковром, простирающимся в пространстве позади Роя; туман, словно белое, сверкающее на утреннем солнце одеяло расстилался за пределы побережья, подгоняемый легким ветром. На севере берег, словно гигантская дуга, закруглялся в западном направлении. Рой повернулся и посмотрел на юг, где берег также отклонялся в сторону моря, образуя огромный залив. “Наверняка мелкий”, – подумал Рой, вспомнив о длинных и низких волнах.

Внизу на песке виднелись, словно оспинки, следы тяжелого зверя. Однако следы были сосредоточены только на этом участке побережья; дальше простирался нетронутый песок.

Рой слез с дерева и взял свой посох. Сверху он не увидел никаких признаков, указывающих на существование животных или человека. Решительное настроение Роя сменила депрессия, вызванная совершенно очевидными вопросами, на которые не было ответа. Вопросы эти угнетали его, словно мертвые тела, плавающие на поверхности застойной лужи. Утром Рою удалось убедить себя в том, что он жив, в своем уме, но находится на какой-то неизвестной земле. Если даже предположить, что Регенты каким-то образом овладели его психикой; то трудно было поверить, что они сознательно поместили его без оружия, пищи и укрытия в неизведанную землю, чтобы он встретил там свою смерть. Оставалось единственное объяснение происходящему – Рой в самом деле перенесся на какой-то другой вектор жизни, и произошло это благодаря внезапному скоплению энергии в результате удара молнии и страшного шока, вызванного неминуемой смертью.