Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 685. Туман рассеивается (часть 4)
Матушка Яны стояла и глядела на женщину покрасневшими от слез глазами.
— Алина, я не это имела в виду! Мы пришли, чтобы взять теплую одежду, ведь на подходе зима. Мы просто заберем ее и уйдем. Я знаю, что мы задолжали тебе за несколько месяцев, и ты вправе конфисковать наши вещи, но они ничего не стоят, да и какая тебе от них польза. Просто дай нам забрать теплые вещи, чтобы мы смогли пережить эту зиму.
Тогда женщина злобно рявкнула:
— Забирайте! И не нужно мне плакаться о своей несчастной судьбе! Я таких бедолаг и попрошаек повидала на своем веку! В какую только грязь не ввяжется человек, чтобы прожить свою никчемную жизнь! Живо забирайте то, что вам нужно, и уходите. А не можете платить за жилье — то выматывайтесь, я сдам его тем, кто сможет!
Матушка Яны, кивая головой, принялась рыться в выкинутых на лужайку вещах, а ее отец стоял на коленях, воспаленными глазами глядя на что-то, похожее на фотографию. И как только он мог что-то разглядеть в этом бледно-желтом свете фонаря!
— Тетя! — кинула я, выбежав во двор.
Услышав мой голос, пожилая женщина обернулась на нас и с изумлением в лице промолвила:
— Госпожа, господин, как вы очутились здесь? — с этими словами она сложила вместе свои сухие, натруженные руки, словно в молитве.
Я слегка улыбнулась и ответила:
— Нам стало неспокойно за вас, и мы пошли следом.
— Мне так неловко, что вы все это видите! — стыдливо пролепетала она.
Понимаю, никто не захочет предстать перед чужим взором в нищете и унижении, и даже те, кому бежать уже некуда.
Без лишних слов я взглянула на владелицу дома и спросила:
— Как вы можете, они же беспомощные старики! Они могут остаться жить здесь?
Женщина отвлеклась от своих мыслей и, взглянув на меня, кинула:
— Могут, если заплатят. Или заплатишь ты?
Я утвердительно кивнула и сказала:
— Я заплачу, хорошо заплачу, но прежде помогите им унести эти вещи обратно в дом!
Она лениво взглянула на меня, потом на Руслана, и ее лицо вдруг окрасилось довольным выражением. Она кивнула и немедленно стала помогать пожилым супругам, собирать и переносить в дом их вещи.
Матушка Яны непонимающе поглядела на меня со словами:
— Госпожа Демидова, вы итак достаточно помогли нам, но это…
— Тетя, вы теперь можете спокойно продолжать жить в этом доме. Об остальном не беспокойтесь. Вам нужно поправить свое психическое здоровье, и тогда все образумится, — сказала я, стараясь успокоить ее. В утешении других людей я была не сильна.
После того, как вещи были занесены, хозяйка дома спросила, с прищуром глядя на меня:
— Молодые люди, все убрано, можете сами убедиться. Чем еще я могу помочь?
С легкой ухмылкой я достала их сумочки кошелек и протянула ей несколько купюр.
— Этого должно хватить на первый месяц проживания. Я дала с избытком, чтобы вы смогли обеспечить им комфортные условия проживания. Если вы позаботитесь о них как следует, в дальнейшем я не обделю вас средствами.
Когда женщина получила деньги, у нее рот растянулся до ушей от удовольствия. Она закивала головой, говоря нам всякие приятные и ободряющие слова.
При мне не было мелких купюр, поэтому я с намеком посмотрела на Руслана, а он с беспомощной улыбкой вынул из нагрудного кармана костюма бумажник и протянул мне.
Я улыбнулась ему, раскрыла его бумажник и протянула матушке Яны несколько купюр со словами:
— Тетушка, возьмите эти деньги
Мы чуть позже еще навестим вас. Если вам вдруг что-то понадобится, смело звоните мне.
Попытавшись отказаться, матушка Яны произнесла:
— Я не могу их принять. Вы уже оплатили наше жилье, поступив по отношению к нам очень великодушно. Так что мы не можем снова взять ваши деньги, госпожа Демидова, заберите их.
Я помотала головой и заверила:
— Пусть они будут у вас, мне так будет намного спокойнее. Вы ведь не хотите, чтобы я вернулась домой с чувством тревоги? Теперь вы можете безмятежно жить здесь, ни о чем не беспокоясь. Все наладится.
Глядя на то, как слезы полились по щекам старой женщины, я растерялась, не зная, что еще сказать.
Мы все попрощались, и после этого я и Руслан свернули на ту же узкую тропинку и исчезли в ночи.
В машине.
Я не сдержалась и глубоко вздохнула.
Руслан поглядел на наручные часы и спросил:
— Есть хочешь?
Если бы он не спросил этого, я так бы и не вспомнила, что с самого утра мы ничего не ели. Задумавшись над этим, я невольно поглядела вокруг. Руслан словно бы уловил мою мысль и сказал:
— Не беспокойся, я уже распорядился, чтобы им сюда доставили еду. Теперь откинь в сторону все посторонние мысли и спокойно подумай, что ты хочешь покушать?
Я задумчиво сказала:
— Хочу что-нибудь тушеное. Но только давай поедим где-нибудь недалеко от дома, а то уже поздно.
Он мягко улыбнулся и с какой-то безысходностью в лице погладил меня по щеке и произнес:
— Да, денек был насыщенный. Ты еще помнишь, чем мы собирались заняться сегодня?
Я кивнула.
— Да, съездить в больницу на медосмотр. Ну да ладно, время еще есть.
Он нежно, с выражением чрезмерной любви поцеловал меня в щеку и сказал:
— Ну что ж, поехали ужинать!
***
Все последующие дни были очень напряженными. В ноябре сотрудникам «Demigroup» нужно было подготовить квартальный финансовый отчет, а также годовой отчет об устойчивом развитии, — в общем, дел было по горло. Руслан работал с раннего утра до позднего вечера.
Я уже не работала в «Demigroup», но мое увольнение оттуда еще не было оформлено до конца.
Я все собиралась пригасить Тамару на ужин, но пока мы занимались своими делами, она успела уехать в Казань, — так она сказала, когда я, наконец, позвонила ей.
Из разговора я поняла, что она хочет сказать мне что-то важное, но подумала, что по телефону она вряд ли на это решится.
На Владимира Ивановича так ничего и не накопали, поэтому его отпустили домой.
Хотя он был далеко не молод, но все равно любил повеселиться. Когда его отпустили, он стал названивать нам с предложением прийти к ним на ужин.
Пятница.
Вечер.
Мне позвонил Давид и сказал, что сегодня Афанасьевы ждут нас с Русланом у себя. Я согласилась и решила спросить его, как дела у них с Жанной, но вовремя сообразила, что ему
