О чем молчат боги - Юлия Цыпленкова

пинка второму. Отчего-то именно это оскорбило жертву не злонамеренного удара.

– Ур-р-рх! – пророкотал он и отвесил обидчику ответного пинка.

Аргумент произвел побуждающее к продолжению спора действие, и в ответ обидчик отвесил обиженному увесистую оплеуху. Однако сразу же получил зуботычину и нанес контраргумент кулаком по темени. А потом они сцепились. Колошматя друг друга так же неистово, как только что предавались веселью, урхи ревели на весь Дэрбинэ.

– Господа, право слово, ну что же вы! Да разве же так можно?! – воскликнула я, не заметив, что перешла на родной язык.

Я даже попыталась петь, надеясь их успокоить и вразумить, но меня уже не замечали. Скандалисты расходились не на шутку, и я была вынуждена отступить еще дальше, потому что едва не оказалась втянута в чужой конфликт. Однако урхам места оказалось мало, и от неминуемой катастрофы меня спасло неожиданное вмешательство. Из-за выступа вытянулась рука и дернула меня к тому, кто был скрыт от моего взора до настоящего времени.

– Ар… – начала я радостно, но деверь приложил палец к губам, и я послушно замолчала.

Мы осторожно выглянули из-за уступа, и я вновь едва не вскрикнула, но сама себе зажала рот ладонью. Два лохматых буяна додрались до того, что оказались на краю склона. Один залепил кулаком по физиономии второму, да с такой силой, что тот отшатнулся. Он мгновение балансировал и покатился вниз. Первый урх победно потряс кулаками, после схватился за голову и заревел вслед, ну а потом поспешил на помощь.

– Хорошо она муженька приложила, – констатировал Архам и потянул меня за собой.

Я, разумеется, и не думала сопротивляться, но не могла не спросить:

– Муженька? Почему муженька?

– Это же пара. Тебя тащила самка, самец взял салгара, – ответил бывший каан. – Разве сама не видела? Они без одежды, всё на виду.

– И не думала смотреть, – фыркнула я. – Значит, самка? Зачем же я ей понадобилась?

– Может, приглянулась чем, – пожал плечами деверь. – Может, игрушку детям несла. Откуда мне знать, что в голове у урха.

– А куда мы идем?

– Тут недалеко, – сказал Архам, так и не дав толком ответа. – Надо успеть, пока они не спохватились. Как только начнем спускаться, они уже не пойдут, вниз урхи не сходят никогда. Поторопимся.

– Куда вниз?

– К Курменаю.

– Курменай?! – воскликнула я. – Но как?

– Тс-с, – зашипел Архам. – Потом поговорим. – Я спорить не стала.

Небо за то время, что мы с урхами предавались веселью, посветлело, и горы перестали казаться черной громадой. Рассвет продолжал набирать свою силу, и, словно желая помочь двум беглецам, на пути перестали попадаться препятствия, на преодоление которых требовались усилия и трата времени. В какой-то момент мы с Архамом и вовсе побежали. И хоть на салгарах было бы быстрее и удобнее, но у нас их уже не было.

– А где твой салгар? – спросила я.

– Сбежал, – коротко ответил деверь.

– Когда?

– Еще на стоянке, когда урх пытался его схватить, я ловить не стал. Старался сильно не отстать от вас.

– Так ты был неподалеку? – я посмотрела на бывшего каана и едва не поплатилась за это.

На пути все-таки появилась неровность, за которую я запнулась. И только Архам удержал меня от неминуемого падения.

– Смотри под ноги, – велел брат Танияра, и я согласно выдохнула:

– Уф.

После обернулась назад, но моих мохнатых друзей не было видно. Наверное, урха еще спасала супруга после собственного сокрушительного удара.

– Хоть бы не разбился, – пробормотала я.

Архам обернулся.

– Что говоришь? – спросил он.

– Хоть бы урх не разбился, говорю, – ответила я. – Мне было бы жаль. До сегодняшней ночи эти существа представлялись мне чем-то отвратительным, но они милые… хоть и пахучие. Темпераментные, правда, но забавные.

– Какие?

– Темпераментные… горячего норова.

– Только урхам могло понравиться твое пение, – усмехнулся Архам. – Я выдержал всего три песни, а потом пошел оглядеться. С души воротило…

– Подумаешь, какой трепетный и нежный, – фыркнула я. – А Танияр терпел и не поморщился, когда я пела.

– Танияру его любовь дает силы, – невозмутимо ответил деверь. – Я слабый, но зато моя слабость пошла на пользу. Я прошелся тут и увидел дорогу к Курменаю. Урхи привели нас короткой дорогой. Сами бы могли долго еще идти.

– Отец послал нам их в помощь, – улыбнулась я. – Велик и мудр Белый Дух.

– Истинно, – кивнул Архам. – На всё воля Отца.

Мы помолчали немного, и я озадачилась новым вопросом.

– Архам, – позвала я. – А как ты понял, что дорога ведет к Курменаю?

– Там на камне ирэ выбиты, – он указал подбородком вперед. – И тропа, гляди, хорошая. Она вниз ведет. Скоро будет спуск. – Деверь обернулся. – Не видать урхов. Хорошо.

– Ох, – снова вздохнула я, вспомнив, как «муж» катился по склону после удара благоверной. И повторила: – Лишь бы не разбился.

– У него башка крепкая, – отмахнулся Архам. – Он вообще весь крепкий. Лишь бы выбирался подольше, чтобы мы успели уйти.

Теперь и я вновь обернулась, но парочка разбойников так и не появилась. Не поняв толком, радует меня это или огорчает, я заметалась взглядом по сторонам, ощутив вернувшееся любопытство.

– А где указатель? – спросила я. – Где ирэ?

– Вон, – деверь вытянул руку, указав так на большой валун. – Видишь?

– Можно посмотреть поближе?

Архам смерил меня задумчивым взглядом, но все-таки кивнул, не забыв сопроводить напутствием:

– Только быстро.

– Хорошо, – кивнула я и поспешила к валуну.

На нем и вправду было высечено несколько ирэ. Те, что складывались в слово «Дэрбинэ», я узнала сразу, их я видела в хатыре и просто запомнила. А вот следующую надпись изучала с большим интересом. Проведя по выбитым на камне линиям, я прочла шепотом:

– Тень мира… Курменай. Тень мира – так переводится «Курменай»… Ох. Архам, это же невероятно, слышишь? Архам.

Я порывисто обернулась. Деверь стоял за моим плечом. Он показался мне напряженным и явно прислушивался к чему-то. Потом бросил взгляд назад, а затем уже перевел его на меня и вопросительно приподнял брови. Отчего-то громко восторгаться подтверждению того вывода, который я сделала уже давно, мне расхотелось, и я зашептала:

– Ты понимаешь, что означает название этого тагана? Тень мира, Архам. Понимаешь? Тень мира! Это же напрямую говорит, что Курменай не столько развит, сколько сохранил остатки былого величия Белого мира. Понимаешь? Безусловно, он тоже приходит в упадок, но гораздо медленнее, чем все прочие таганы. И я не удивлюсь, если их письменность имеет все те ирэ, которым я обучилась в Даасе, и что илгизиты взяли их именно здесь. – Я кивнула вперед. – И тогда мы можем сделать вывод, что последнее государство, которое еще оставалось от былой цивилизации, было раздроблено