Кровавая работа - Майкл Коннелли

Маккалеб вышел на улицу и вернулся к машине. Через открытое окно он потянулся и выключил фары. Потом переложил пистолет под ремень на животе, чтобы был под рукой, и снова вошел в гараж.

Снаружи воздух и так был неподвижен, а внутри помещения он был просто затхлым. Маккалеб сразу направился к старинному металлическому столу, чтобы взглянуть на компьютер. Монитор светился, как и несколько минут назад; компьютер «спал», и по экрану плавали цифры и фигурки различных размеров. Маккалеб смотрел на экран, чувствуя, как его охватывает ступор, словно что-то сталью сковало его мышцы. А в голове возник образ красного яблока, которое в одиночестве падает на пол. По спине Маккалеба пробежал противный холодок. — Вот черт, — прошептал он.

Он отвлекся от экрана монитора, посмотрев, что за книги стоят на полке, в непосредственной близости от компьютера. В основном это были справочники по работе с Интернетом. Еще две книги, в которых содержались адреса и биографии двух знаменитых хакеров. Там же лежали три тома по расследованию преступлений и учебник по расследованию убийств; среди них находился справочник ФБР по серийным убийцам, особое место среди которых занимало дело так называемого Поэта. Были еще две книги по гипнозу. Одна из них была посвящена человеку по имени Гораций Гомбл. Об нем Маккалеб знал много. О нем писали все, кому не лень, все специалисты по серийным убийцам в ФБР. Гомбл когда-то был актером в Лас-Вегасе и пользовался своими способностями гипнотизера — при том, что принимал наркотики, — соблазняя юных девочек на деревенских ярмарках во Флориде. Насколько было известно Маккалебу, Гомбл все еще отбывал срок в тюрьме.

Маккалеб осторожно прошел к старому, потертому офисному креслу, стоявшему напротив монитора. Достав из кармана ручку, Маккалеб зацепил край верхнего ящика письменного стола и открыл его. В ящике лежали ручки и коробка с диском. Терри опять же ручкой вскрыл коробку; там лежал диск под названием «Сканирование мозга». Прочитав инструкцию на упаковке, Терри понял, что диск предлагает пользователям «прогуляться» по закоулкам человеческого мозга, используя сложную графику для детального анализа работы этого органа человеческого тела.

Маккалеб закрыл ящик в центре стола и таким же способом открыл два боковых. Первый ящик был пустой, за исключением невскрытой пачки крекеров. Под этим ящиком находился другой, для хранения папок. В нем он увидел несколько тонких папок из картона в зеленых обложках, державшихся на двух узких рейках. Наклонившись, чтобы разглядеть получше, Маккалеб прочел ярлычок на первой папке:

ГЛОРИЯ ТОРРЕС

Карандаш выпал из рук Терри, и тут он понял, что уже не было никакой нужды соблюдать меры предосторожности. Оставит он отпечатки пальцев или нет, теперь не играло никакой роли. Маккалеб сдернул папку с крючка и положил на стол. В папке находились фотографии Глории в разной одежде, снятые в разное время дня. На двух снимках Глори была вместе с Реймондом. На одной — вместе с Грасиэлой.

В файле находились отпечатанные на машинке формуляры — с записями наблюдений. В них содержалось детальное описание того, когда, куда и зачем ходила или ездила Глория в течение дня. Пробежав глазами эти записи, Маккалеб заметил повторяющиеся описания ежедневных посещений «Шерман-маркет».

Терри закрыл папку и сдернул с крючка следующую. Он мог не читая угадать, что написано на ярлычке:

ДЖЕЙМС КОРДЕЛЛ

Маккалеб не стал открывать эту папку. Он знал, что найдет в ней фотографии и записи наблюдений, как и в первой. Терри взял третью папку и, как и предполагал, увидел на обложке надпись:

ДОНАЛЬД КЕНЬОН

И эту папку он открывать не стал. Вместо этого Маккалеб просмотрел названия других папок, остававшихся в ящике. Глядя на имена, он почувствовал, будто сердце в его груди остановилось и повисло в пустоте на тонких ниточках. Он помнил каждое из имен. Не мог их забыть.

— Это ты, — прошептал Терри, выпуская воздух из груди.

Перед его глазами вновь возникла гора яблок, которые со стуком рассыпались по полу.

Маккалеб задвинул ящик с файлами, отчего в помещении раздался оглушительный грохот, и Маккалеб вздрогнул. Он выглянул через поднятую дверь на улицу, в ночь. Теперь не было слышно даже далекой музыки. Стояла мертвая тишина.

Терри перевел взгляд на экран монитора. Он уставился на процессию цифр, лениво плавающих по экрану. Он точно знал, что компьютер был оставлен включенным с определенной целью. Не потому, что Нун собирался вернуться. Он уже был далеко отсюда. Нет, компьютер он оставил для него, для Маккалеба. Его здесь давно ждали. Теперь Маккалеб не сомневался, что Нун предусмотрел все до мельчайших деталей.

Терри нажал на клавишу пропуска, и на экране появился квадратик для ввода кода доступа в программу. Терри не колебался. Словно пианист мелодию, он набрал последовательность цифр, которую помнил наизусть:

903472568

Он нажал «ввод», и компьютер заработал. Вскоре на голубом экране появились иконки, обозначавшие различные папки. Большинство из них были игры. Была также иконка для входа в Интернет и еще одна для входа в WORD. Последняя иконка представляла собой шкафчик, и Маккалеб догадался, что это вход в диспетчер файлов.

Маккалеб дважды щелкнул по ней мышкой. Да, это была классическая программа. Слева в табличке помещался столбик с названиями папок. Если дважды щелкнуть по названию, то справа появлялся столбик в названиями файлов, содержащихся в папке.

Наведя стрелку на столбик с названиями папок, Маккалеб двигался вниз, внимательно читая каждое. В основном то были папки с программным обеспечением и различными иконками вроде «Америка он-лайн», игрой «Казино Лас-Вегаса» и прочее. Они его мало интересовали. Наконец он дошел до папки под названием «Код». Маккалеб дважды щелкнул по ней мышкой, и папка раскрылась. Все документы совпадали с названиями папок, лежавших в ящике стола.

За исключением одного. Маккалеб долго смотрел на него, а потом, с трудом подняв палец, щелкнул мышкой.

Maccaleb.doc

Открывшийся документ тут же заполнил весь экран. У Маккалеба было ощущение, что он читает собственный некролог. Он содрогнулся от ужаса, ибо текст, который он читал на экране компьютера, неумолимо переворачивал всю его жизнь, лишая ее смысла и оголяя душу. Он превращал в чудовищную карикатуру все, чего Терри успел добиться за долгие годы.

Привет, агент Маккалеб.

Это ты там читаешь сейчас мое послание? Я надеюсь, по крайней мере.

Приму это за данность. И стану думать, что ты дожил наконец до чудесного момента, когда репутация твоя считается безупречной.

Интересно, ты там сейчас один? Ты скрылся от них, потому что находишься в розыске? Ну разумеется, теперь ты вынужден от них спасаться. И я задаю тебе вопрос: каково это, когда за тобой охотятся? Мне не терпелось, чтобы ты тоже испытал это чувство. А что касается меня… Ужасно жить, испытывая постоянное чувство страха, ты согласен?

Страх заставляет тебя быть всегда начеку. Страх не дает тебе спать.

Но больше всего мне хотелось занять место в твоем сердце, агент Маккалеб. Стать чем-то вроде твоего отражения. Вспомни: Каин и Авель; Кеннеди и Освальд; свет и тьма. Два противоположных начала, связанные сквозь толщу времени.

Я мог бы, конечно, убить тебя. У меня были для этого и сила и возможности. Но это было бы слишком просто, не так ли? Незнакомец на причале, спрашивающий дорогу. Или одинокий мужчина, сидящий на молу с удочкой в руке. Неужели ты не помнишь меня?

Теперь-то, конечно, вспоминаешь. Я все время был рядом. Но это было бы так просто. Совсем просто.

Понимаешь, мне необходимо было нечто большее, чем обычная месть. Не просто ликование, когда враг повержен. Это пища для глупцов. Я хотел, я жаждал чего-то совсем иного. Для начала хотел сделать так, чтобы ты оказался в моей шкуре. В обличье чудовища с человеческим лицом, за которым гонится свора гончих.

А потом, когда ты восстанешь, как Феникс из пепла, с задубевшей шкурой, но живой и невредимый, я бы предстал перед тобой как твой страстный Благодетель. Разумеется, это был я. Кто же еще. Я следил за ней. Изучал каждый ее шаг. И выбрал для тебя именно ее. Подарок на Валентинов день.

И теперь ты мой навсегда, агент Маккалеб. Каждый твой вздох принадлежит мне. Каждый удар твоего украденного сердца эхом отдается в твоей голове. И так будет всегда. Каждый день, до скончания века.

Помни…

Каждый вздох…

Маккалеб почувствовал, будто по нему резанули бритвой, распоров внутренности, и обхватил себя руками. Стон вырвался из его уст, он кинулся прочь от экрана, свалив стул, и скорчился в агонии на полу. Жизнь катилась в тартарары.

41

Перед глазами Терри мелькали багрово-черные пятна. Казалось, он находится в абсолютном бескрайнем вакууме, окруженный со всех сторон черным бархатным занавесом. Он будто судорожно пытался отыскать в нем просвет, чтобы выбраться наружу, но тщетно. Далеко, в глубокой тьме он различал лица Грасиэлы и Реймонда, но они уплывали все дальше.