Сначала отвести беду... - Вилен Арионов

Поднялся коренастый рыжий парень, обнял за плечи руководителя группы и, не слишком дружелюбно взглянув на Павла, сказал:

— А нас политика не колышет. Ребятишки мы современные, в Совдепии, считай, не жили. Ностальгии по ней нет. А песни — песни хорошие были….Нынешнюю блевотину, я лично, играю, зажав нос. Но публика требует.

— Понимаю. Вкусы публики, как ты выражаешься, воспитывать нужно. Это быстро не делается. В частности, и для этого мы хотим ваши лучшие песни пропагандировать.

— Слушайте, господин с ТВ, а я вас вспомнил. Я видел вас по телеку, вы же не музыкальные передачи проводите….Политику?

— Прав ты. Я не специалист в шоу-бизнесе. Вашу группу мне товарищ из музыкальной редакции подсказал. Я и просмотрел записи. Он с точки зрения вашего профессионализма, а я — с точки зрения, можно ли ваш репертуар сделать интересным для людей, сумеющих организовать рекламу. Не скрываю, — мы патриоты России и не хотим воспитывать из нашей молодёжи…жующих и бездумно танцующих. Извините за резкие слова, но ясность должна быть.

— Вы коммунисты? Или РСЕ?

— Нет. Но мы душой болеем за родную страну. И не хотим её гибели.

— Ну, кто же хочет?

— Ладно. Об этом успеем поговорить и подробно. Если в принципе столкуемся. А пока давайте познакомимся. Я себя уже назвал.

— Артём Ситников, — представился руководитель группы, — а это мой фронтовой товарищ по Чеченской войне, — он снял со своего плеча руку рыжего и хлопнул его по плечу. — Девчонки — Маша и Надя, — они школу заканчивают. Парни — Иван Трубач, это так получилось и фамилия и амплуа, и Лёша Сорокин, они раньше на заводе работали. Сейчас — здесь, с нами калымят….Вы, Павел, извините, — нас уже время поджимает, работать скоро. Если время позволяет, посидите, послушайте нас "вживую". Мы, конечно, допоздна здесь будем. А поговорить….Давайте так, скажите куда, я завтра приеду к вам.

— Договорились, Артём. Вот моя визитка, позвони завтра. А я посижу пару часов и уеду на последней электричке.

Все дружно поднялись…

Фрагмент 40

Из Челябинска они вылетели в половине второго часа.

Благодаря эффекту поясного времени, примерно в те же часы и минуты прибыли в Москву.

Возвращение домой — всегда радует. Хотя мы и не придерживаемся английской мудрости "мой дом — моя крепость", но нечто подобное присуще и нам.

Мария позвонила в театр, — узнать последние новости, Лев сообщил о прибытии Петру, просмотрел почту.

Беркутов обрадовался приезду друга. Сам он намеревался выехать на Волгу через день, даже уже билет приобрёл на самолёт в Саратов, — после телефонных консультаций с тамошними товарищами, Пётр Николаевич изменил ранее намеченную очерёдность посещения приволжских областей.

— Соскучился я без тебя, чёртушка! Приезжайте вечером. Моя Полина так переживала за "гастроли" твоей супруги, что я даже удивился. Приезжайте. И нам с тобой есть о чём поговорить.

— Договорились, мой генерал. Часиков в 7 не очень поздно будет?

— В самый раз, ждём.

В назначенное время они позвонили в дверь знакомой квартиры.

Соучредители Фонда, они же руководители создаваемой партии, сразу прошли в кабинет генерала. Пётр устроился за столом, Лев расположился в глубоком кресле, достал свой сверкающий портсигар, набитый папиросами "Герцеговина Флор" фабрики "Дукат". Кажется, теперь она не так называется, но Иванов не знал этого точно. Закуривать не стал. Разминая папиросу пальцами, начал рассказывать о поездке.

Он говорил довольно долго.

Обострённое чутьё опытного оперативника подсказывало Беркутову, что друга что-то тревожит и в конце рассказа будет не точка, а вопрос. Трудный вопрос.

Так и получилось…

— Знаешь, Пётр, у меня двойственное чувство от этой поездки осталось….С одной стороны, ощущается деятельность, лектории работают, газеты выходят….И слушали меня нормально, хотя, ты знаешь, оратор я не очень….А с другой стороны, — беспокойство одолевает, не….Не имитация ли это деятельности? Люди хотят активности! А мы планируем Учредительный съезд ещё через год собрать! Ожидание расхолаживает людей. Они потеряют к нам доверие. Я не знаю, как преодолеть это противоречие, — действовать решительно и одновременно ждать, пока мы готовы будем?!..А ждать нужно, мало ещё у нас опорных пунктов, чтобы заявить о себе громко. Открыто и честно.

— Я тоже об этом думал, когда с Васей Костеренко разговаривал. Создание нашей РВС нужно ускорять. Но о регистрации не может быть и речи, пока 45 субъектов Федерации не охватим. Ты же знаешь отлично, — такой закон.

— Но что делать, генерал? Вдвоём с тобой нам ещё полгода и потребуется, чтобы объехать области-республики. Если не больше! А заявить и… тянуть резину… Смешно! Да и раньше времени под удары себя поставим.

— Нужно к первичным выездам ещё кого-то привлечь. Кого? Кто не только способен, но и имеет реальную личную зацепку в других регионах? Без этого не явишься в чужой город. Посреди площади не будешь о наших заботах кричать. Мы с тобой опирались на друзей-оперативников. Которых знаем лично.

— Может быть Капранов? У университетских могут быть широкие контакты? Коломийца бы привлечь….Но на его прежнем служебном уровне много связей не должно было бы быть. Добролюбов? Он хороший парень, и афганцы везде есть, но ему, пожалуй, такая задача не по плечу…Или потянет?

— И всё же….Не обойтись нам без подмоги в организации дел. Нужно бы поговорить с ними. Может быть, по телефону?

— Подожди минутку… — Лев с трудом вылез из низкого кресла, прошёл к столу, взял листок бумаги и начал быстро писать. — Вот. Я набросал текст. Связь электронная есть, передадим. Ну-ка, посмотри, генерал, — он протянул Беркутову листок: — "Уважаемый_______! Прошу Вас оценить возможность Вашего выезда в другие регионы с целью организации новых филиалов нашего Фонда. Полагаю обязательным для этого иметь в областях личные связи с людьми, которые могли бы, по Вашему мнению, сотрудничать с нами. Расходы (в том числе на издательские нужды), Фонд обеспечит. В случае Вашего согласия и наличии возможностей, позвоните нам для дальнейших решений. Беркутов". — Как, Пётр Николаевич?

— Согласен. Кому пошлём?

Они начали перебирать фамилии товарищей. Однако, расширить круг ранее названных так и не решились. Договорились, что завтра с утра Пётр Николаевич зайдёт в офис Фонда, — электронные адреса филиалов были у Настенко, и лично отправит письма в Пермь и Калининград.

Тем временем у женщин был свой разговор.

Расспросив Марию про своеобразные гастроли и эмоционально проявив радость в связи с их успехом, Полина Ивановна тяжело вздохнула и спросила, помнит ли Мария её рассказ про мастера-ремонтника, работавшего у Беркутовых с полгода назад?

— Понимаешь, Машенька, пришлось мне опять с ним столкнуться. Вообще-то мы с Петром его уже лет 5–6 знаем. И характер его своеобразный, а, просто говоря, он — самовлюблённый эгоист….Но качество работы подкупает и я, уж не знаю на что надеялась, но опять его позвала. Соседи сверху на нас протекли, нужно было привести в порядок кухню и санузел. Вот и позвала Андрюху….Случилось это уже месяц назад, вы с Лёвой ещё не уезжали, на носу Новый год был. Срочность понятная….И пообещал он за неделю управиться и сделать всё к празднику….Как видишь, — подвёл. Это я уже сама, как могла, доделывала. И нервы помотала. У него опять "личные" проблемы, хочешь расскажу?…Расскажу, но он свои нервы успокаивает, играя в казино, в рулетку… А мои нервы? Я ему деньги на материалы даю, а он проигрывает их….На следующий день нос не кажет, потом приходит, глаза в сторону, просит — "вы у меня из зарплаты при расчёте вычтите, но дайте ещё деньги, — материалы-то я тогда не купил…". Даю. А что делать?

— Полина Ивановна! Выгнали бы вы его, другого наняли. Вон, газеты полны объявлениями, люди ищут работу.

— Ты права. Надо бы так. Но душа болит. И за него, — гибнет, ведь мальчишка…И за жену его….Не формальную, не зарегистрированы они, но любит он её и дочку….И ревнует дико….Страсти бушуют шекспировские, я же вижу. Встречала их на улице в добрые минуты, — идут, за руки держатся, глаза — солнцем сияют….А тут, давно уже правда, пришёл, чернее тучи, просит деньги "подарок купить, буду прощения просить, я её побил…". Говорю, как же ты посмел? Да разве прощение подарком купишь? Она тебе этот подарок в лицо бросит…. Молчит. В глазах у тридцатилетнего мужика слёзы. Не могла я ему не дать деньги. Но не встретились они, жена ушла к тётке своей, а он — да, ты права, он опять деньги в казино отнёс…Совсем безвольный. Хотя парень на вид мужественный, обаятельный…А ремонт…ремонт, как видишь, сама потихонечку доделываю….Казино….Что же это за власть у нас такая, — развели в городе мерзостные заведения. Их только волнует, чтобы налогов побольше… А что совсем молодые люди гибнут в этих притонах….Ладно бы только "новые русские", но Андрей — рабочий парень….И засасывает его надежда на дурной выигрыш, теряет человеческое лицо…