КГБ был, есть и будет. ФСБ РФ при Барсукове (1995-1996) - Евгений Стригин

— явно видное превышение ельцинской командой расходов над той суммой, которая была предусмотрена в законе.[1039] Одним из ярких и всем известных проявлений этого стала коробка с полумиллионом долларов (см. пункт 14.11. настоящей книги), но это далеко не единственно доказательство, лежащее на поверхности, были и другие;

— систематическое нарушение со стороны ельцинской команды правил «игры» (в том числе довольно широко известные нарушения)[1040];

— признание ряда лиц, причастных к проведению избирательной кампании. Например, Коржаков признал: «… Зюганов на тех выборах получил голосов объективно больше, чем Ельцин. Но сработала государственная машина, счётная комиссии, и сегодня мы имеем то, что имеем». По мнению американских источников из Агентства национальной безопасности, Ельцину приписали до 8 млн. голосов».[1041] По-простому называется это фальсификацией. А для эффекта можно назвать и государственным переворотом, ведь фальсификация (если, она, разумеется, имела место) и означает незаконное получение власти.

А Коржаков, между прочим, был одним из руководителей избирательного штаба Ельцина (причём, контролировал надёжность этого штаба), ему ли не знать как все было на самом деле? Мало того, он мог располагать доказательствами этого. Ведь говорить такие вещи, без возможности подкрепить их доказательствами, Коржаков вряд ли бы стал. Зачем ему нарываться на возможность обвинения в обмане?

14.13.4.1. Как видим, были серьёзные основания сомневаться в объективности подсчёта результатов второго тура выборов. Но тут произошла ещё одна небольшая сенсация в поведении Зюганова. Для начала опишем её словами лиц, симпатизирующих ему. «Формально отставание Зюганова было значительным (13, 5%) и он практически сразу признал без оговорок своё поражение. Хотя в ходе выборов были обнаружены массовые нарушения, Зюганов не стал подавать протеста, ибо было совершенно очевидно — власть при наличии мощного перевеса может даже их признать, но при этом раскрутить новую антикоммунистическую кампанию. Кроме того, Зюганов не хотел, чтобы раскол страны, проявившийся после выборов от Смоленска до Владивостока, сохранился и прошла межа через всю страну. Нормальные отношения в стране — это диалог власти и оппозиции, нормальный и постоянный».[1042] Выглядит даже благородно.

С чего бы это ведущая фигура оппозиции стала такой покладистой. Ну, просто все осознающей. Правда, авторы вышеприведённого оправдания для руководителя КПРФ, чуть ранее написали строки, которые можно рассматривать как одну из версий покладистости: «Существует даже точка зрения, что если бы Зюганов одержал победу, то был бы введён чрезвычайный вариант, исключающий его вхождение во власть. Зюганов знал это из надёжных источников в ФСБ».[1043] Примерно аналогичные догадки высказывали и другие.[1044] Но ведь формально он проиграл, а видимой причины признавать своё поражение не было особого смысла.

Все это, похоже, на поспешное оправдание. А раз оправдываешься, значить тебя в чем-то обвиняют. Это, во-первых. А, во-вторых, обычно значит также, что ты чувствуешь себя виноватым.

Чубайс очень высоко оценил признание своего поражения лидером КПРФ: «…В июле произошло два исторических события в жизни страны. Первое это победа Ельцина. Второе — признание коммунистами факт своего поражения. Это чудовищно важно! Наши оппоненты признали, что в стране есть конституция, которую надо соблюдать».[1045] Заметим, это о той Конституции, в принятии которой есть очень сильные сомнения.

Тем не менее, 21 сентября 1998 года Верховный суд РФ отклонил иск Виктора Верютина с требованием отменить результаты президентских выборов 1996 года. По словам Верютина, бывшего офицера, а затем московского пенсионера, из 40 с небольшим миллионов голосов избирателей, принёсших победу Борису Ельцину, не менее 25 миллионов голосов было отдано нынешнему президенту только потому, что накануне голосования его помощник (на тот момент) Александр Лившиц пообещал от имени Ельцина всем обманутым вкладчикам, пострадавшим от финансовых пирамид, вернуть их деньги. Как полагает истец, соответствующий указ президент должен был издать в трехдневный срок после победы на выборах, однако этого сделано не было.

Такой вот у нас был избирательный процесс. А в результате…

14.13.5. «9 августа. Кремль. Инаугурация — церемония вступления президента в должность. По некоторым обстоятельствам, и не столько по погодным, она прошла в щадящем режиме, заняв по времени всего 25 минут. Завершилось торжество тридцатью артиллерийскими залпами…

Телетрансляция произвела тягостное впечатление : невыносимо было смотреть, как смертельно больной президент, который не мог произнести ни слова, кроме присяги, состоявшей из 33 слов,[1046] с большим трудом считывал их с «телетекста», запрятанного в клумбу. Казалось, что из-за кулис за ним наблюдают со скрещёнными пальцами и заклинанием? «Только не упади».[1047]

Позже, Ельцин признает: «Накануне мы с Анатолием Чубайсом ломали голову, как сократить церемонию по времени».[1048] Ломали голову, как ввести в заблуждение народ. И это называется демократией!? Заметим, что можно было бы сказать «как обмануть» народ, но выбраны более мягкие слова. Подумаешь, создавали иллюзию, что президент здоров! С кем ни бывает. Эта традиция уходит корнями в брежневские, застойные времена. Так что первый российский президент был вполне достойный преемник генсеков КПСС.

Вспомним недавнее прошлое. «7 ноября 1982 года Генеральный секретарь с трибуны мавзолея приветствует военный парад. Очередная демонстрация благополучия: вождь жив, все в порядке. Он пытается отдавать честь, но рука вяло поднимается до уровня плеча, ключица по-прежнему даёт о себе знать, беззвучно шамкает губами. Эти немощные попытки отдать честь превратились потом в массовую пародию, как и манера выговаривать слова по слогам».[1049]

Напомним, что именно из-за нездоровья (наряду с другими причинами) стал терять популярность Брежнев и стал моментально набирать популярным бодрячок Горбачёв.[1050] После периода застоя казалось, что демократия не позволит больному человеку управлять страной (в смысле народ не выберет такого). Но как бы ни так! История российская снова повторяется, правда уже в виде фарса.

14.14. Коржаков без Ельцина

14.14.1. Отстранённый от службы Коржаков жил в одном доме с отстранившим его президентом. «Таня Дьяченко, — вспоминал Александр Васильевич, — после моей отставки более других старалась избежать случайных встреч. Но все равно столкнулись в подъезде … Таня, словно мышь, проскользнула мимо нас. Я её в первый момент даже не узнал — она сильно изменилась внешне, постарела. Видимо, действительно тяжела она — шапка „мономахини“.[1051]

А сам экс-охранник как бы отдыхал. После снятия с должности Коржаков два месяца получал полный оклад, а затем — положенное ему как генерал-лейтенанту денежное довольствие.[1052] Увольнять его окончательно не спешили.[1053]

При этом, Коржакова пытались трудоустроить. Так им бы было спокойнее. Как он сам говорил: «Чтобы я заткнулся. Предлагали устно. Я попросил, чтобы это сделали в письменном виде. Принесли на бумаге, но без подписи и не на бланке.

Сначала предлагали перевести меня в МВД и послать их представителем в Словакию. Я отказался. Потом предложили перевести в МО и послать в аппарат представительства МО в НАТО — в Брюссель. Я сказал, что уже довольно долго проработал начальникоми писать бумажки в аппарате просто не смогу. Тогда мне предложили место нашего представителя в НАТО. Я ответил, что это новое дело, что я не знаком с дипработой, надо к этому как-то готовиться.[1054] Отказался. Тогда последовал новый вариант — представителем ФСБ в Испанию. Это с моим-то лицом, которое все знают. Короче, я поблагодарил и объявил, что хочу просто уйти на пенсию по реорганизации. У меня выслуга 38 лет».[1055]

Как это все похоже на старые номенклатурно-коммунистические времена. Но тогда было скромнее. Гораздо скромнее. Руководитель охраны Брежнева писал о «знаменитой инспекторской группе в Министерстве обороны, там многие безбедно доживали свой век, сохраняя важные льготы и практически ничего не делая».[1056] Теперь, как видим, вариантов, а, следовательно, и должностей стало больше. Гораздо больше.

Хотя критики того коммунистического режима так старательно в своё время критиковали существование некоторого количества «пенсионных» мест для уволенных больших советских начальников. Но после КПСС эта система, похоже, увеличилась в несколько раз. Вот вам и демократические идеалы. Однако, мы, в общем-то, не о том.