Сколько стоит любовь? - Стефани Лоуренс

Она пыталась урезонить брата, шепотом объясняя, что неприлично то и дело исчезать вместе с Аделаидой и тем самым оставаться без ее присмотра. Но он смотрел на нее как на безумную и пробормотал лишь одно слово: «Вздор!» После чего немедленно утащил Аделаиду смотреть элгинские мраморы.[3]

Смирившись, Прис оставалась с Диллоном, который показывал ей египетские сокровища. К ее радости, посетителей было довольно много. Когда она поделилась своими наблюдениями, Диллон объяснил, что недавние египетские находки вызвали большой фурор.

Она опомнилась, только когда вороные остановились у крыльца дома Флик. Бросив поводья ливрейному груму, Диллон обошел коляску и снял Прис с сиденья. И как всегда, стоило его ладоням сомкнуться у нее на талии, Прис задохнулась, но поскольку постепенно привыкала к этому явлению, то и сумела это скрыть от посторонних глаз. На секунду их взгляды встретились, и ее сердце неожиданно сжалось. Он улыбнулся, проводил ее до двери, позвонил и только потом повернулся к ней. Взял ее руку, коснулся губами кончиков пальцев, повернул ладонь и прижался жарким, откровенно интимным поцелуем к внутренней стороне запястья.

– Оревуар.

Его глубокий мягкий голос послал по телу ответную волну, которая прокатилась, оставив за собой ощущение пустоты.

Он отпустил ее руку и с изящным поклоном повернулся, как раз когда экипаж с Расом и Аделаидой остановился рядом с коляской. Сбежав по ступеням крыльца, он попрощался с парочкой, вскочил на сиденье коляски, взял поводья, с улыбкой отсалютовал Прис и погнал вороных.

Дверь за ее спиной открылась, Прис тяжело вздохнула и вошла в холл, приказывая своим взбунтовавшимся чувствам вести себя прилично.

Поднимаясь по лестнице, она краем уха слушала веселый щебет Аделаиды. Когда они добрались до галереи, Прис неохотно уточнила:

– Сегодня музыкальный вечер у леди Хеммингс, не так ли?

– Да! Я еще никогда не бывала на музыкальных вечерах. Тетя Юджиния говорит, леди Хеммингс пригласила итальянцев: тенора и сопрано. Кажется, они сейчас в большой моде.

Прис уклончиво улыбнулась.

Они расстались у двери спальни Аделаиды. Прис направилась к своей комнате в конце коридора.

Итальянцы. Сопрано и тенор. Непохоже на развлечения того рода, которые охотно посещают джентльмены пошиба Диллона Кэкстона. Учитывая состояние ее предательского сердца, это даже к лучшему.

– Тебе действительно нравится этот кошачий концерт? Прис вздрогнула и обернулась. И едва не открыла рот при виде Диллона. Тот как ни в чем не бывало опустился на соседний стул, с трудом уместив длинные ноги под стулом переднего ряда. Открыв веер, она загородила лицо и злобно прошипела:

– Что ты тут делаешь?

Диллон равнодушно пожал плечами:

– А мне казалось, это очевидно.

Она упорно продолжала сверлить его глазами. Он кивком показал на другой конец комнаты, где итальянское сопрано только что завела следующую арию.

– Не мог пропустить случай послушать новую сенсацию.

– Ш-ш…

Леди в переднем ряду повернулась, с укоризной посмотрела на них.

– Где Рас? – прошептала Прис одними губами. Она-то думала, что брат приехал с Диллоном.

Он показал на леди в переднем ряду и пробормотал:

– Позже.

Она едва вытерпела до конца арии.

– Они с Вейном отправились в клуб, – пояснил Диллон, не дожидаясь повторного вопроса. – Он в полной безопасности.

Прис мысленно задалась вопросом, может ли сказать о себе то же самое.

– Я думала, что джентльмены вроде тебя никогда не посещают… – нахмурившись, она показала на пышногрудую певицу, перелистывавшую ноты вместе с пианистом, – подобные концерты кошачьей музыки.

– Ты права. Мы не посещаем. Если не считать определенных случаев.

– Каких именно? – не утерпела Прис.

– Когда мы стремимся произвести на леди впечатление и поразить ее глубиной нашей преданности.

Прис не сразу нашлась с ответом, а обретя дар речи, едва слышно выдохнула:

– Удачный момент, чтобы сказать мне об этом! Усилием воли ей удалось не повысить голоса.

Он улыбнулся той не заслуживавшей доверия улыбкой, которую она уже научилась распознавать, и, поймав ее руку, на секунду поднес к губам.

– Разумеется, – шепнул он, едва пианист стал барабанить по клавишам. – Здесь ты не можешь спорить. Отсюда ты не сумеешь сбежать.

Сопрано снова завела нескончаемые трели. Прис старалась смотреть только на певицу. Диллон прав. Он может говорить все, что хочет, а она… в его присутствии спорить очень трудно.

При условии, что она хочет спорить. Или бежать.

Голова вдруг закружилась так, что перед глазами все поплыло. И это не имело ничего общего с визгливым голосом итальянского сопрано. Она отказалась принять его предложение, продиктованное честью. Он последовал за ней в Лондон, не пожелав отпустить с миром. Теперь…

Она вдруг вспомнила прошедший день – целый день, на протяжении которого он оставался рядом, демонстрируя тем, кто видел их-то есть почти всем светским дамам, – что твердо вознамерился получить ее… в жены!

И тут ее нрав снова сыграл с ней дурную шутку. Леопарды не меняют пятен, впрочем, как и ягуары. Он не передумал жениться на ней. Просто изменил линию атаки.

И добился одобрения отца и Раса, а кроме того, Юджинии и всех, чьим мнением дорожил.

Шоры упали с глаз, и теперь она неожиданно увидела происходящее в истинном свете.

Сопрано взвизгнула как-то особенно противно. Но Прис смотрела на нее, ничего не видя. Она не позволит принудить себя к замужеству только потому, что так пожелал Диллон! Потому что посчитал это правильным и приличным. Даже если ее родные и общество придерживаются того же мнения!

И этим он ее не удержит!

Певица наконец замолчала; дамы поднялись и, конечно, сразу же заметили Диллона. Все насторожились. И все, как она заметила, одобрили его намерения. Ни одна дама в этой комнате не встанет на сторону Прис.

Нет смысла выяснять отношения. Кроме того, она все равно не отделается от него, пока он сам этого не захочет.

Прис обращалась с ним нескрываемо холодно. Но Диллон только улыбался и отказывался реагировать. Подхватив под руки Прис и Аделаиду, он подвел их к Юджинии, вежливо поболтал с дамами, проводил их вниз и даже уселся в их экипаж, где вместе с Юджинией пустился в обсуждение египетских сокровищ, и наконец довез их до дома Флик.

Юджиния и Аделаида, поблагодарив его, распрощались и стали подниматься наверх.

Прис с завистью смотрела им вслед, пока они не исчезли, после чего с мрачной решимостью повернулась к Диллону.

– Я в клуб, вытаскивать твоего брата, – улыбнулся он. – И постараюсь благополучно доставить его домой.