Герои – моя слабость - Филлипс Сьюзен Элизабет

Как Энни и ожидала, Ливия начала объяснять Джейси, что значит выпустить на волю секрет.

– Это когда ты кому-нибудь что-то рассказываешь, а ему нельзя на тебя злиться.

Плутовка наклонилась к Джейси и театральным шепотом произнесла:

– Мы с Ливией хотим сыграть с тобой. Нам хочется услышать о той ужасной, кошмарной, жуткой ночи, когда ты выстрелила в папу Ливии, а он взял и умер. Выпусти секрет на свободу. Мы не рассердимся, это главное правило.

Джейси отвернулась, опустив голову.

– Не бойся, мамочка, – заговорила Ливия, словно взрослая, уговаривающая ребенка. – Никто не узнает. О секретах – молчок, это второе важное правило.

Джейси порывисто обняла дочку. В глазах у нее блестели слезы.

– Ох, Лив… – Ей потребовалось усилие, чтобы взять себя в руки. Вначале нерешительно, потом все увереннее, она рассказала о беспробудном пьянстве Неда Грейсона. Пользуясь простым языком, доступным четырехлетнему ребенку, она объяснила, что алкогольная зависимость Неда сопровождалась частыми приступами агрессии.

Ливия жадно слушала. Джейси, боясь испугать ее или травмировать, временами останавливалась и спрашивала дочь, все ли ей понятно. Ливия казалась скорее заинтересованной, чем испуганной. Когда рассказ Джейси подошел к концу, она уже сидела у матери на коленях, подставляя щечку для поцелуя, и просила накормить ее обедом.

– Сперва вы должны пообещать, что будете разговаривать о том, что случилось, когда почувствуете, что вам это нужно, – сказала Плутовка. – Обещаете?

– Обещаем, – серьезно ответила Ливия.

Плутовка кивнула в сторону Джейси. Та рассмеялась:

– Обещаю.

– Превосходно! – воскликнула кукла. – Моя работа закончена.

После обеда Ливии захотелось покататься на самокате перед домом. Энни вышла на крыльцо и присела рядом с Джейси на верхней ступеньке лестницы.

– Мне давно следовало поговорить с ней, – произнесла Джейси. Самокат с грохотом описывал круги по дощатому настилу, Ливия стиснула руль обеими руками, стараясь удержать равновесие. – Но Ливия была совсем крошкой. Я надеялась, что она забудет. Глупо с моей стороны. Ты сразу поняла, что ей нужно.

– Не сразу. Мне пришлось перелопатить горы публикаций. И потом человеку со стороны бывает легче разобраться.

– Не слишком удачное оправдание для меня, но спасибо.

– Это тебе спасибо, – возразила Энни. – Благодаря Ливии я теперь знаю, чему хочу посвятить свою жизнь. – Джейси выжидающе склонила голову набок, и Энни призналась ей в том, о чем не рассказывала еще никому: – Я хочу пройти обучение и заняться игровой психотерапией. С помощью кукол помогать детям, получившим психологическую травму.

– Энни, это же замечательно! Именно то, что тебе нужно.

– Ты правда так считаешь? Я разговаривала по телефону с несколькими специалистами в этой области. Думаю, у меня может получиться.

Энни чувствовала, что нашла наконец свое призвание. Роль психотерапевта подходила ей куда больше, чем сценическая карьера. Конечно, ей предстояло получить специальное образование, чего на первых порах она не могла себе позволить, но блестящий аттестат и значительный опыт работы с детьми давали ей право претендовать на грант. Если же с грантом ничего не выгорит, можно взять ссуду – Энни твердо знала, что так или иначе добьется своей цели.

– Я восхищаюсь тобой. – Джейси замолчала, глубоко задумавшись. Лицо ее приняло рассеянное выражение. – Я замкнулась в своей раковине, так же как и Ливия. Жалела себя и мечтала о Тео, вместо того чтобы жить дальше. – Энни знала лучше многих других, как это бывает. – Если бы ты не появилась здесь… – Джейси провела ладонью по лицу, будто сметая паутину. – Я думаю не только о Ливии, но и о том, как ты сумела стать хозяйкой собственной жизни. Мне нужно начать все заново, и я собираюсь в кои-то веки что-то для этого сделать. – Энни понимающе кивнула. – Как ты поступишь с коттеджем? – спросила Джейси.

Энни не хотелось рассказывать ни о старушечьем заговоре, ни о своей любви к Тео.

– Я должна съехать как можно скорее, но покинуть остров мне удастся только на следующей неделе, когда придет грузовой паром. – Она нерешительно помолчала. – Наши отношения с Тео… слишком запутались. Нужно положить этому конец.

– Ах, Энни, мне так жаль. – В голосе Джейси не чувствовалось и тени злорадства, одно только искреннее огорчение. Она не кривила душой, когда говорила, что Тео был для нее лишь фантазией, далекой от реальности. – Я надеялась, что ты не уедешь так скоро. Я буду страшно по тебе скучать.

Энни порывисто обняла ее.

– Я тоже. – Джейси не расплакалась, а покорно кивнула, когда Энни сказала, что хочет переехать на время, пока не прибудет грузовой паром. – Не хочу постоянно сталкиваться с Тео в коттедже. Мне… нужно побыть одной.

Она собиралась поговорить с Барбарой о временном жилье, рассчитывая, что заговорщицы сделают все возможное, только бы ее задобрить. Если бы Энни потребовала достать единорога с золотой гривой, они ухитрились бы найти и его, лишь бы заставить ее молчать.

Но случилось так, что Энни не понадобилось обращаться к Барбаре. Джейси хватило одного телефонного звонка, чтобы найти для нее пристанище.

«Талисман удачи», суденышко для ловли омаров, принадлежавшее Лесу Чилдерсу, стояло на приколе возле рыбного рынка в ожидании, пока его владельцу доставят какую-то жизненно важную деталь двигателя. Драгоценная запчасть должна была прибыть через неделю тем же паромом, на котором Энни собиралась отплыть на материк. Лес тщательно следил за своим судном, и все же оно насквозь пропахло приманкой для омаров, канатами и дизельным топливом. Впрочем, Энни это нисколько не заботило. На «Талисмане удачи» имелся маленький камбуз с микроволновкой и даже крошечная душевая кабина. Каюта оказалась сухой, обогреватель давал немного тепла, а главное, здесь не мог неожиданно появиться Тео. Энни оставила ему записку в коттедже, на случай если накануне выразилась недостаточно ясно.

«Дорогой Тео!

Я на несколько дней переехала в город, чтобы, помимо всего прочего, привыкнуть к печальной мысли (ах, увы мне, увы!), что нашим умопомрачительным постельным забавам пришел конец. Не сомневаюсь, при желании ты сможешь меня найти, но мне есть чем заняться до отъезда, и я прошу: оставь меня в покое, черт побери. Будь другом, ладно? Я сама разберусь с «перегрин-айлендскими ведьмами», так что держись от них подальше.

Э.»

Небрежный, шутливый тон записки должен был усыпить подозрения Тео, убедить его, что Энни и не думает проливать слезы. Она отчаянно пыталась скрыть, как тяжело дается ей жизнь без него и как сильна ее любовь. Энни собиралась послать ему последнее «прощай» по электронной почте из Нью-Йорка. Какую-нибудь чушь вроде «Ты не поверишь, я встретила потрясающего парня…» Занавес падает, но никто не собирается кричать бис.

Заснуть удалось не сразу, мешали тревожные мысли, скрип канатов и легкое покачивание судна. Энни пожалела, что оставила кукол у Джейси в Харп-Хаусе. Она чувствовала бы себя куда спокойнее, будь они рядом.

Ночью одеяла соскользнули на пол, и Энни проснулась на рассвете, дрожа от холода. Спустив ноги с койки, она обула кроссовки, потом закуталась в красную шерстяную накидку Марии, поднялась по трапу в рубку и вышла на палубу.

По небу над жемчужно-серым морем тянулись узкими лентами нежно-персиковые и бледно-лиловые полосы. Волны бились о борта «Талисмана удачи», ветер развевал полы накидки, пытаясь превратить их в крылья. Энни заметила на корме необычный предмет, которого точно не было там накануне вечером, – желтую пластмассовую корзину для пикника. Отбросив с лица волосы, она подошла ближе.

В корзине лежала бутыль с апельсиновым соком, два сваренных вкрутую яйца, еще теплый кусок кекса с корицей и старомодный красный термос. Энни сразу догадалась, что это взятка. Старухи пытались купить ее молчание.

Она отвернула крышку термоса, и из горлышка повалил пар. Свежеприготовленный кофе оказался крепким, восхитительным на вкус. Отхлебнув глоток, Энни с грустью вспомнила о Ганнибале. Она успела привыкнуть к коту. Тот всегда устраивался у нее на коленях, стоило ей взять в руки чашку с утренним кофе. А Тео обычно… Хватит!