Следующие 50 лет. Как обмануть старость - Генри Лодж

Второй значительный рубеж препятствий – ответственность, связанная с заботой о ком-то. Для поколения, зажатого между родителями, которых уже коснулась увеличившаяся средняя продолжительность жизни, и детьми, которые склонны дольше оставаться на родительском попечении, это все более и более насущная реальность. Уходу и заботе посвящен ряд замечательных книг, часть из которых мы упоминаем в конце книги; но итог снова тот же самый: чем сложнее жизнь, тем более важно заботиться о себе. Но, как я убедился, те, кто с наибольшей отдачей заботится о ком-то, каким-то образом всегда могут уделить время и заботе о себе. Часто это не более чем минимально необходимое время на физкультуру и общение с близкими друзьями – но и не менее, чем это. Вам уже наверняка понятно, почему это так важно и какие биологические основы это обуславливают. Если вы испытываете чувство вины за то, что делаете что-то ради себя, делайте это ради тех, кому вы нужны. Лучшая метафора здесь – то короткое предупреждение, которое получают все пассажиры авиарейсов: побыстрее надевайте кислородную маску, чтобы не потерять сознание раньше, чем сможете помочь тем, кто полагается на вас.

Отвага

Как гласит старинная поговорка, старость – не для слабонервных. Так как мы в любом случае стареем все, то, вероятно, было бы точнее сказать, что слабонервный не может рассчитывать на хорошую старость. Отвага – несколько старомодная добродетель, но в правильной старости она играет не последнюю роль. Это не та минутная отвага, которая помогает спасать людей из горящего дома, а основополагающая готовность в любой момент начать все сначала, включиться в реальность на любом этапе жизни. По моим наблюдениям, женщины в достатке обладают именно таким типом отваги, и это очень важный момент. Один мой дед умер в 1985 году, как раз когда я заканчивал медицинский институт, после долгих мучений от болезни Альцгеймера. Все это время бабушка ухаживала за ним дома, причем в последние несколько лет он не узнавал ни ее, ни других. К моменту его смерти их брак насчитывал пятьдесят семь лет, бабушке было уже восемьдесят, и почти десять лет непрерывного ухода за дедом изрядно вымотали ее. Она осталась одна в пустом доме сражаться с эмфиземой и одиночеством. Она заметно сдала, и кажется, все мы думали, что скоро она последует за дедом. Но не таков был ее характер. Она продала дом, в котором они жили все годы брака, переселилась в маленький одноэтажный коттедж по соседству и начала новую жизнь. Года через полтора моя сестра как-то зашла к ней в гости и застала ее делающей приседания.

«Бабуля, чем это ты тут занимаешься?» – спросила она.

«О! – подмигнув, ответила бабушка. – У меня появился поклонник, и надо избавляться от этого живота».

Через полгода, когда ей было восемьдесят два, она вышла замуж за вдовца на несколько месяцев моложе нее. В восемьдесят семь она скончалась от рака кишечника, но она не умерла в восемьдесят два от одиночества.

Достаточно справедливо будет заметить, что ей повезло встретить кого-то, но так же справедливо, что она в большой степени сама обеспечила себе это «везение». Она дала отпор лимбической смерти, которая часто предшествует физической. Ей хватило отваги вернуться к жизни в восемьдесят лет. Не обязательно для того, чтобы найти нового спутника, а просто для того, чтобы жить.

Держитесь крепче

Итак, вот что такое лимбическая биология по своей сути: свойственный млекопитающим императив любви и общения, пронизывающий всю нашу жизнь. Каждый человек на Земле нуждается в лимбических связях. Это значит, что возможность их создать есть у вас всегда. Мы окружены сплошной лимбической сетью. Для того, чтобы выстроить свои собственные конструкции, мы должны только каждый день открывать дверь в окружающий мир, и тогда предела росту нет. Лимбический распад настолько же необязателен, как и физический. Течение отторжения от социума – то есть лимбического распада – не так сильно, как может казаться. И итоговый совет здесь тот же самый, что и в сфере физической: плывите против течения, не поддавайтесь ему ни на один день. Возможные пути не нанесены на карты, но, так же как и с физкультурой, если вы будете упорно трудиться, вы практически обречены на успех.

Глава 20

Общайтесь и интересуйтесь

Едва ли не самое ценное, что я вынес из практики совместной работы с Гарри, – это понимание того, насколько реальна и вездесуща лимбическая составляющая человеческой личности и насколько необходима в жизни эмоциональная составляющая. Когда я был ребенком, и потом, в годы учебы и адвокатской карьеры, всеми принималось «по определению», что поступки человека должны направляться и обосновываться в первую очередь разумом, логикой. Рассудочная, рациональная схема существования и отдельных индивидуумов, и любых их объединений (от фирмы до государства) считалась единственно приемлемой. Пусть никто не формулировал этого вслух, но все знали, что для того, чтобы жизнь стала если не прекрасной, то во всяком случае более успешной, необходимо убрать с дороги эмоциональные помехи.

Возможно, таково было требование эпохи. В конце концов, моя юность пришлась как раз на тот период, когда разум нельзя было назвать главенствующей силой. Я был свидетелем расцвета нацизма в Германии, нагнетания безумных расистских настроений как в европейском, так и в американском обществе, эпидемии вооруженных конфликтов, охватившей весь мир, и в конечном итоге кульминационного взрыва Второй мировой и последующих сумрачных лет холодной войны. Я помню режимы Гитлера и Сталина, помню, какой бешеной, необъяснимой популярностью пользовались эти безумные вожди.

Хотите взглянуть на лимбический резонанс Гарри под несколько другим углом? Посмотрите запись речей Гитлера тридцатых годов и не упустите сияющих лиц толпы, внимающей ему. Или послушайте, как Геббельс спрашивает у стотысячного собрания: «Вы хотите ВСЕОБЩЕЙ ВОЙНЫ?» Он это делал постоянно. Прислушайтесь, как он выкрикивает эти слова: «…den TOTALEN KRIEG?» И как толпа орет ему в ответ: «Да!» Это тот же самый лимбический резонанс на уровне безумия. И не думайте, что вам ничего подобного не свойственно. И даже после того, как Гитлер и Сталин сошли со сцены, оставался серьезный шанс на то, что какой-нибудь маньяк развяжет атомную войну. Мы сейчас усмехаемся, вспоминая «Человека в сером костюме» – Эйзенхауэра, с его стремлением подходить ко всему исключительно с позиций здравого смысла и утвердить порядок и систему во всем. Но в пятидесятые это было не так уж нелепо. Общество тянулось к логике, потому что людям казалось, что лимбическими развлечениями они уже сыты по горло.

Но ничего подобного на самом деле быть не могло. Здесь действуют свои правила, и ни один лидер не в состоянии их изменить. Порядок и расчетливость, к которым мы стремились – и которые на время получили, – на деле оказались настолько же мучительными и подавляющими для человеческой индивидуальности. Почему так? Да по той простой причине, что все мы – эмоциональные существа, получившие новый отдел мозга и новую грань индивидуальности в результате длиннейшей цепочки эволюционных преобразований, и не в нашей воле теперь «выключить» эту систему. Да, мы и разумны, но при любой попытке хотя бы ненадолго подавить разумом эмоции нас неизбежно ждет нарушение психического благополучия. Вот головоломка: переизбыток эмоций превращают нас в безумцев; недостаток – в тупиц. То есть снова в безумцев, только по-другому выглядящих. Звучит слишком запутанно, но на самом деле все просто. Пока мы сознаем, что представляем собой в данном отношении, пока не пытаемся насильственно подавить какие-то проявления нашей человеческой природы, мы можем справляться с этой головоломной ситуацией и поддерживать необходимую гармонию. Но эта глава посвящена не этому. Главная ее цель – предупредить вас о невероятной важности эмоциональной жизни и социальной вовлеченности. О том, что чрезмерно полагаться в наш век (и в нашем возрасте) на разум и забывать об эмоциях, недооценивать их – не слишком разумная мысль.

Как убедительно показал Гарри, мы эмоциональны по своей природе; однако, себе же во вред, склонны игнорировать эмоциональную сторону жизни и особенно тот факт, что нам, как млекопитающим, жизненно необходимо существовать и действовать в парах и группах и постоянно поддерживать межличностные контакты. Лично для меня все это оказалось весьма удобно и приятно. Я наконец смог привести к единому знаменателю теоретические представления о мире и реальность, которую вижу вокруг. Я способен мыслить логически и даже действовать рационально, если требуется именно это, но я всегда признавал, что очень эмоционален; мне доставляет удовольствие знание о том, что эта сфера настолько важна. Помните, как все наперебой спешили осудить Билла Клинтона и его неоднозначный характер? Перестаньте! Лично я удивляюсь, почему все мы половину жизни не проводим, катаясь вместе по полу и облизывая друг другу лица. Мне бы это подошло. Да, примерно для половины жизни. Для другой, конечно, нет. Но я испытал неподдельное облегчение, узнав, что, отказываясь от эмоций, мы не становимся «лучше», как меня учили раньше, что стать «лучше» таким образом невозможно. Возможно только зачахнуть и умереть.